Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)

– Как говорится – на кудыкину гору. А если серьезно, – Пошта взял стул и подсел за их столик, – то мне поручено сформировать и возглавить небольшую экспедицию по поиску трех бункеров, где хранятся вооружение и технологии, способные возродить – или снова погубить – цивилизацию.

– Всего-то делов-то! – хмыкнула Бандеролька. – Так, а после обеда чем займемся?

– Все тебе шуточки, – проворчал Штемпель. – Что за бункеры, где находятся?

– Два – на материке, за Донским проливом. Один – под водой, в вулкане Кара-Даг.

Профессор вздохнул.

– Возможно, я плохо знаком с морским делом, – сказал он, – но каким образом вы планируете форсировать Донской пролив? На своих восьминогих чудо-конях?

Пошта поднял руку.

– Проблема в том, профессор, что кроме нас найдется очень много желающих добраться до бункеров. И если мы будем сидеть сложа руки, то можем прозевать начало второй Катастрофы. Поэтому надо выдвигаться немедленно.

– Но как мы доберемся до материка? – спросила Бандеролька.

– Я вижу три варианта, – ответил Пошта. – Первый. Угоняем корабль у пиратов Тортуги. Самоубийственный вариант. Второй – отправляемся в Севастополь, пробуем договориться с тамошними моряками. В принципе, на их кораблях это возможно, вопрос, что они потребуют взамен. И третий – едем в Керчь, переправляемся паромом. И – не забывайте – есть еще подводный бункер. Конечно, соваться на Кара-Даг и биостанцию – не лучший вариант, но не менее реальный, чем паромная переправа.

– Ни фига себе крюк, – удивился Штемпель. – А почему не попробовать через Красноперекопск? Он же ближе всего к Джанкою!

– Боюсь, что в свете последних событий с Летучим Поездом нам там будут не рады. Не идти же на них войной, в самом деле…

Штемпель покивал.

– Согласен. Мне кажется, что вариант с Керчью самый реальный из нереальных. Второй вариант – подводный бункер в жерле Кара-Дага. Но время в дороге… Пока доберемся, пока договоримся… Я предлагаю разделиться.

– Я сам хотел это предложить. Вместе добираемся до Феодосии, там – смотрим по обстановке. Один отряд направляется в Керчь, второй – в сторону Коктебеля, потом – через горы или в обход гор к биостанции.

– Мне не нравится идея разделять отряд, – возразила Бандеролька. – Любой мутант захарчит и не подавится. И к тому же, сколько бойцов планируется в отряде? Не пойдем же мы втроем?

– Что значит «втроем»? – возмутился профессор, – Вы планируете выполнить эту миссию лишь силами простых солдат? При всем моем уважении, как вы планируете обойтись без высококвалифицированного ученого? Тем более что я очень хорошо знаю биостанцию, так как мне посчастливилось некоторое время работать на ней в качестве молодого специалиста.

– Простите, Кайсанбек Аланович, – ответил Пошта, – но я просто не имею права рисковать вашей жизнью. Вы больше нужны здесь, в Джанкое. Ваш педагогический опыт…

– Молодой человек, позвольте мне прервать поток вашего красноречия, – прервал листоношу профессор, – но если я правильно понял вашу мысль, то найти эти бункеры раньше остальных жизненно важно не только для нас, но, возможно, и для всего Крыма, и даже нашей многострадальной планеты? И вы хотите, чтобы я тихонько отсиживался в тылу? Ну уж нет!

– Хорошо, я сдаюсь, – Пошта поднял руки вверх. – Прошу вас войти в состав нашей экспедиции.

– Благодарю, – с достоинством ответил Кайсанбек Аланович.

– Теперь нас четверо, – резюмировал Штемпель. Но все равно маловато для столь серьезной операции.

– Поэтому мы возьмем с собой подмогу, – сказал Пошта. – Принуждать я никого не могу, но вот добровольцев собрать попробую. Хорошо бы еще пять-шесть бойцов в наш отряд, для, так сказать, огневой поддержки. Согласны?

– Угу. А как быть с Кара-Дагом? Я нырять не буду, я медуз боюсь! – заявила Бандеролька.

– Нырять не придется, – вновь вклинился в разговор профессор, – там есть батискаф. Я умею им управлять. Могу и вас научить, это не очень сложно.

– Что бы мы без вас делали, профессор! Значит, после Феодосии мы разделяемся. Бандеролька со Штемпелем поедут в Керчь, а я с Кайсанбеком Алановичем пойду на биостанцию. Так, брифинг окончен, три часа на поиск добровльцев – и выступаем. Надо еще с транспортом разобраться…

– Так кони же есть! – удивился Штемпель. – Твой Один поди застоялся, да и мой Сирко не прочь меня покатать.

– Кони – это хорошо. Только как мы верхами будем трофеи в Джанкой возвращать? Телегу соорудим? Мы же не в разведку едем, а брать бункера и вывозить все ценное, чтобы другим не досталось. Но ничего, Филателист с транспортом обещал помочь.

– А бензин? – спросил Кайсанбек Аланович. – Где мы бензин-то возьмем? Бензин не овес, на каждом углу не нарвешь!

– Знаю, – мрачно кивнул Пошта. – Но «Мародер» Филателиста ездит и на соляре, и на угле, и даже на подсолнечном масле. А грузоподъемность у него – будь здоров, как и проходимость.

– Ну правильно, – пробурчал Штемпель. – Как себе – так «Мародер» главы клана. Как нам – так, небось, «уазик» какой-нибудь подсунешь или еще какую рухлядь.

Пошта хлопнул его по плечу.

– Копать-колотить! Не волнуйся, я тебя не обижу, брат! Иди, ищи людей. Желательно – с боевым опытом и без морской болезни. А с транспортом я разберусь. Пока предлагаю сходить в арсенал.

Здание арсенала клана листонош представляло собой старинное, чуть ли не позапрошлого века одноэтажное строение из типичного для Джанкоя белого песчаника. Стены тут были толщиной в полметра, что позволяло сохранять прохладу даже жарким крымским летом. Окна, узкие и высокие, были забраны решетками из толстых прутьев, а дверь была обшита листовым металлом. Замок, громадный, древний, с фигурным ключом длиной в две ладони, оберегал запасы оружия клана. Ключ от замка, естественно, хранился лично у Контейнера.

– Ну, – неприветливо поздоровался начальник безопасности, – заходите, коль пришли.

Дверь протяжно скрипнула, из арсенала дохнуло холодом. Контейнер посторонился, пропуская гостей.

Пошта, Бандеролька, Штемпель и Кайсанбек Аланович ступили внутрь. В руке Пошта держал письменное распоряжение Филателиста «предоставить личному составу секретной экспедиции все необходимое». Бумажку он эту всучил Контейнеру, и тот взглянул на нее свирепо, будто на свой смертный приговор. О прижимистости и бережливости Контейнера в Джанкое ходили анекдоты.

Изнутри неказистый, снаружи арсенал внушал благоговение. В сумрачном освещении – окна-бойницы не пропускали много света – тянулись бесконечные стеллажи и ящики с оружием.

– Выбирайте, – буркнул Контейнер. – Что угодно для души.

– Я – пас, – сразу сказал Кайсанбек Аланович. – Мое оружие – мозги, а не пушки. Я вообще пацифист. Ну разве что для самозащиты, – добавил он, беря с ближайшего стеллажа длинноствольный револьвер с рукояткой орехового дерева и матово-черным покрытием. Глаза у профессора заблестели, как у мальчишки в кондитерской лавке. – «Кольт-Питон»! «Магнум-357»! С ума сойти! Откуда? Такая редкость, его еще до Катастрофы сняли с производства!