Андрей Двинский - Несвятая троица

– Обычно стражник спит в будке, – шепнул мне мальчик.

– Жди здесь. Если услышишь, что поднята тревога, беги со всех ног в трактир и жди меня там. Понял?

– Понял.

– Смотри, без самодеятельности, – грозно повторил я на всякий случай и приготовил кастет.

Электрошокер не пригодился. Стражник сидел в будке и храпел так, что слышно, наверное, было даже в ратуше. Стараясь ступать как можно тише, я обошел будку и закрепил на ее крыше заранее приготовленную триангуляционную и три маскировочные схемы. Не думаю, чтоб здесь все осматривал видящий, но береженого бог бережет. Комплект накопителей я прикопал в земле – их должно хватить надолго, схема пассивная и работать будет редко, только отвечая на сигнал дрона. После ее активации перстень включил систему диагностики и спустя минуту сообщил, что все в порядке. Мысленно пожелав стражнику эротических снов, я неслышно вернулся к двери. Мальчик в нетерпении топтался внутри.

– Все пучком, пошли дальше, – прошептал я ему, и мы двинулись вниз.

В городе я собирался установить пять «вышек» и еще три штуки за его пределами. Мы уже поставили четыре, когда начались проблемы. Откровенно говоря, мы их сами себе создали.

Пятую схему я собирался укрепить на маяке, который возвышался на самом конце мола. Для этого следовало пройти через портовой район, соваться в который с недавних пор я избегал. Но что поделаешь, если надо?

Здесь гуляли по-крупному. Музыка, пьяные крики, драки и визг ланей слышались на каждом углу. Передав мальчику колышек с закрепленной на нем схемой, я нагло вытащил оба маузера из-за пояса и пошел чуть впереди, готовый выстрелить при первом признаке опасности.

Возню и испуганный девичий голос я услышал заранее, поэтому примерно был готов к тому, что увидел за углом очередного питейного заведения. Трое пьяных матросов зажали в углу девицу. Девушка отчаянно сопротивлялась, однако ее шансы вырваться я оценил как мизерные – морячки были молодыми, не совсем пьяными и явно охочими до женской ласки. Пожалуй, мы с мальчиком могли бы спокойно пройти мимо – до нас никому не было дела, однако моя совесть сегодня была в ударе.

Я включил целеуказатели и, направив красное пятнышко в ногу ближайшего ко мне матроса, нажал на спуск.

С громким воплем любитель женского тела завалился на утоптанный песок. Я отступил на пару шагов назад, держа в поле зрения сразу обоих оставшихся на ногах парней. Все трое затихли, даже девушка.

– Отпустите ее, – сказал я, наводя красные пятнышки на грудные клетки морячков.

– А то что? – нагло спросил правый, не отпуская девицу, чьи глаза с ужасом смотрели на меня. В свете фонаря ее лицо казалось белее разорванной на ней блузки. Лежащий у ее ног матрос всячески показывал, что ему ужасно больно.

Вспомнив советы Беркута, я выстрелил, предварительно чуть сместив красное пятно к плечу наглого насильника.

– Вот суууука, – взвыл тот, хватаясь за раненую руку.

– Я ответил на вопрос? – спросил я, сосредоточившись на третьем.

Тот сразу отпустил девчонку и выставил руки перед собой.

– Пожалуйста, не надо. Мы больше не будем.

– Красавица, ты можешь идти, – кивнул я девушке. Недолго думая, она рванула в темноту.

– Помоги своим, – махнул я «маузером». Парень помог подняться стонущему, и они втроем поковыляли к трактиру.

– Пойдем, – кивнул я притихшему мальчику, и мы двинулись к морю. Однако не успели сделать и пяти шагов, как сзади раздался рев десятка глоток. Оглянувшись, я увидел, как из трактира выбегает толпа разъяренных моряков.

– Твою же мать! – рыкнул я, хватая мальчика за руку. – Бежим!

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, подумал я, доставая на бегу мешочки-гранаты…

Ирина Зуева, Прибрежье, 27-го изока, ближе к вечеру

Видящую завали Лучия. Красивое имя. Девушка минут пятнадцать колдовала с моей ногой, а потом, куда-то нажав, раскрыла ненавистный деревянный ящик. Медленно и аккуратно я пошевелила стопой.

– Больно…

– Будет немножко болеть еще два-три дня, – с забавным акцентом, по-эртазански сказала Лучия. – Я бы вас еще подержала в нем, – кивнула она на ящик, – но ее светлость сказала, что больше не может оставлять вас прикованной к кровати. Пожалуйста, старайтесь эти дни ногу не нагружать.

– Хорошо, – пообещала я ей, с невообразимым наслаждением подтягивая колени к животу и переворачиваясь на бок. – Но ходить мне можно?

– Можно, – улыбнулась девушка. – Только медленно. И аккуратно. И прыгать не надо.

Рина принесла мое чистое белье и очень интересное синее платье.

– Откуда оно? – спросила я служанку.

– Из гардероба ее светлости, – сообщила мне Рина, помогая одеваться. Я повернулась, чтобы Рина завязала завязки у меня на спине. Мой взгляд упал на дверь, с которой так и не удалось полностью отмыть кровавые полосы. Хорошее настроение как рукой сняло. Вздохнув, я взглянула на себя в большое зеркало, висевшее на стене. Синяки под глазами, на голове черти что – утром Рина помыла мне голову, но без фена уложиться нормально не было никакой возможности.

– Прошу вас за мной, мадам, – позвала меня Рина. Мы втроем вышли из спальни и через богато выглядевшую залу, украшенную коврами, картинами и с очень красивой мебелью, проследовали в следующее открытые двери. Это оказалась столовая. Но какая! Огромная комната, посреди которой стоял длинный стол. При желании, за него, наверное, можно было усадить человек пятьдесят. В дальнем его конце было накрыто на пять персон. Во главе стола приборов не было.

Рядом с отрытой на террасу стеклянной дверью стояли трое: Андрей, Диана и молодой франт в голубой бархатной одежде – что-то такое у нас, судя по фильмам, носили в девятнадцатом веке. Андрей был в своем, ставшем стандартным здесь, коричневом кожаном костюме (замшевые штаны, короткая замшевая куртка и белая рубашка), а баронесса – в очень красивом зеленом платье до пола. Плечи и верхняя часть груди были открыты, а на шее сияло ожерелье из нескольких больших зеленых камней. Изумруды? Диана выглядела настоящей королевой, а я, в этом относительно скромном платье, едва тянула на Золушку.

– Вот и вы, – воскликнула баронесса, как только мы приблизились к столу. – Как вы себя чувствуете, дорогая Ирина? – Подошла она, рассматривая меня с головы до ног. – Как вам платье? Простите меня, мой походный гардероб совсем скуден, мне не удалось подобрать вам более достойный туалет. Впрочем, даже в этом скромном платье вы отлично выглядите. Не правда ли, барон? – Она хитро посмотрела на Беркута.

Андрей, немного хромая, подошел ближе и галантно поцеловал мне руку, пробурчав что-то положительное по поводу моего внешнего вида. Выглядел он как папаша на детском утреннике, которого заставили играть Красную Шапочку. Вроде и одет подобающе, и декорации на месте, но видно, что все происходящее ему не по нутру.