Вадим Панов - Зандр

– За меня заплатят дотовцы.

– У тебя с ними контракт?

– Да.

– Тогда почему ты один?

– Мы расстались во время боя, – без особой охоты поведал Флегетон. – А теперь лежит сеть, и я не могу ни с кем связаться.

Он не хотел раскрывать все подробности, но Кролик был опытным человеком, умел довольствоваться минимумом информации и прекрасно понял произошедшее.

– Где ЗСК?

– Километров пятьдесят отсюда, на границе с Субой.

– То есть тебе нужен багги?

– Лучше пикап.

– У меня есть надёжный грузовой багги, который запросто увезёт твоё железо.

– Хорошо.

– И с тобой поедут мои парни, – для чего-то добавил Цунюк, хотя даже младенец понимал, что Зандр не то место, в котором можно доверить первому встречному хорошую машину. – Заодно помогут погрузить.

– Ты действительно поверишь мне на слово? – удивился Карлос.

– У меня будет твой ЗСК. – Кролик улыбнулся, полностью обнажив выступающие передние зубы. – Если Спецназ откажется платить, я его заберу.

– Спецназ не откажется.

– Посмотрим.

В том бою Ёшка так никого и не убил. Мечтал, конечно, очень уж хотелось вернуться в Остополь не просто участником похода, но героем, лично отправившим на тот свет пару-тройку Садовников, но не сбылось. Седьмому номеру экипажа отличиться тяжело, его дело маленькое: сиди за спинами взрослых да исполняй мелкие поручения, стараясь не запутаться в сложных приборах «Папы Карло». Седьмой – он ученик, который «нюхает порох» и только готовится стать танкистом. Седьмой – это будущий защитник Заовражья.

А героями стали парни из броневика Лешего: они вели машину вслед за медленно ползущей «Потравой» и отстреливали паникующих Садовников. Кого из пушки уложили, кого из пулемёта, а кого-то достал снайпер. В едва сомкнувшемся кольце джунглей оказалось на удивление много коричневых обитателей, видимо, готовились снова разгонять Сады в атаку, и большая их часть полегла под пулями и снарядами Лешего. Тела, разумеется, сгорели, но несколько Садовников, спасаясь от пожара и яда, выскочили из леса, нашли свою смерть на камнях Зандра, и когда всё закончилось, когда джунгли огнём и отравой были отброшены за Гребёнку, Ёшка испросил разрешения сбегать поглазеть, получил его и отправился «на прогулку» вместе с Лешим, проявившим понятный интерес к результатам команды.

– Этого Васька из пулемёта достал… Хорош…

Командир броневика выглядел героически: плечи шириной от Субы до Пустыни Пше, два пистолета на бёдрах, щегольская маска с нарисованным черепом – сейчас болтается на груди. В общем – настоящий солдат. Однако что-то неуловимое в поведении Лешего показывало, что он хоть и видный воин, но далеко не главный. А уж в присутствии Андрюхи здоровенный боец и вовсе становился малозаметен.

– Башку ему почти отрезал, – добавил пулемётчик, разглядывая жуткую рану на шее Садовника.

– Так у тебя не пули, считай, а снаряды.

– Вот-вот.

– Хорошая работа.

– Спасибо.

– Не зря я тебя учил…

Леший часто шмыгал носом – дурацкая привычка, появляющаяся у всех любителей понюхать синюю розу, – однако сам наркотик командир бронетранспортёра давно и навсегда бросил: Агроном брал в ополчение исключительно «чистых».

– А здесь Робин подсуетился…

– Чуть-чуть меня опередил, – хмыкнул Васька.

– А ты в следующий раз стволом шустрее ворочай, – посоветовал пулемётчику снайпер.

– Ты меня ещё поучи со стволом управляться.

– Зацепил?

– Пошёл ты…

Результат «работы» снайпера выглядел не настолько жёстко, как разорванное 12,7-мм пулями тело – аккуратная дыра в коричневой голове, совсем рядом с большой язвой, что «украшала» висок Садовника, – но Ёшку всё равно замутило, видимо, по совокупности увиденного, поэтому он отошёл в сторону, делая вид, что ищет другие трупы, а когда мужики двинули за ним, поинтересовался:

– Садовников в плен берут?

– Раньше брали, – махнул рукой Леший. – Но они, гады, ни словечка не проронят, хоть на куски режь…

И резко замолчал, возможно, вспомнив что-то.

– Садовники без джунглей не живут, – добавил Робин. – Воду пьют, а пищу нашу не могут. Они в плену от голода дохнут, и чем смотреть на это, проще пристрелить.

– Для них проще? – уточнил Ёшка. Его всё ещё мутило.

– И для нас тоже, – ответил снайпер. – Для Садовников выйти из джунглей – смерть медленная и мучительная. Они наизнанку выворачиваются, и так их убивают только тогда, когда отомстить надо люто.

– Или падальщики, ради развлечения, – добавил Васька.

– Или они.

– Только мстить им глупо – они ведь безмозглые.

– Они – другие, – неожиданно серьёзно произнёс Леший. – Мы считаем, что они нас переделывают и тем убивают, а они верят, что оказывают нам благодеяние и дарят новую жизнь.

– В сине-коричневом цвете.

– Они верят, что так лучше. – Леший помолчал. – Потому что Земля стала другой, и мы тоже должны стать другими.

– Никогда, – тихо, но очень твёрдо произнёс Робин, глядя на морщинистое, покрытое язвами тело мёртвого Садовника. – Лучше сдохнуть.

«Планета стала другой, а значит – всё должно стать другим!» – таким был девиз приверженцев профессора Гулича, одного из величайших биологов XXI века, выдвинувшего полубезумную Теорию Эконкисты.

Гулич считал, что условия обитания необратимо изменились и нет смысла тратить силы и ресурсы на их восстановление в прежнем виде. На планете должна сформироваться новая экосистема, поскольку повышенный радиационный фон, отравленные зоны, активные осадки теперь стали нормой, и Садовники засеивали «новую нормальную землю» семенами модифицированных растений, надеясь сделать изменения полностью необратимыми. При этом профессор разработал уникальную прививку, ускоряющую процесс адаптации организма к загрязнённой окружающей среде, и фактически стал прародителем новой расы.

Прародителем народа, который с удовольствием селился в радиоактивных зонах и областях химического поражения.

Люди, сделавшие прививку Гулича, проходили болезненный период «гнойной реакции», после чего обретали повышенный иммунитет к «прелестям» современной Земли: могли пить воду из любой лужи, есть фрукты из отравленных зон и любых зверьков Садов Безумия, даже тех, чья плоть была насквозь ядовитой. Они прекрасно вписывались в «новую» экологию Зандра и не могли существовать в прежней, от которой им требовалась только вода.

Они стали другими.

Нет, несмотря на уродливую внешность – морщинистую серо-зелёно-коричневую кожу, открытые язвы, полное отсутствие волос и твёрдые чёрные когти вместо привычных ногтей, – большинство Садовников сохраняли ясный ум и человеческую расчётливость, но оставались ли они людьми?