Вадим Панов - Зандр

– Теряешь хватку, – небрежно бросил Цунюк, не глядя на Арти.

– Больше такого не повторится, – побледнел тот.

– Надеюсь… Где перехватчики?

– Ждут приказа.

– Запускай.

Легкий пикап, на котором передвигался Кролик, хоть и был по меркам Зандра быстрым, не мог тягаться с машиной Флегетона, а вот багги и два мотоцикла, которые резко прибавили, получив сигнал, – могли. И не просто могли, а легко догоняли, поскольку существенно превосходили в скорости гружённый тяжелым ЗСК багги Карлоса. К тому же апостол не имел возможности отстреливаться, а в каждом перехватчике сидели по два человека…

– Сбейте ему колесо, – велел Кролик, наблюдая за погоней в бинокль. – Пусть придурок покувыркается.

– А как же багги?

– Починим.

В том же, что ЗСК переживёт аварию, никто не сомневался.

– Жаль, если Флегетон сдохнет, – огорчённо произнес Арти, поднося к губам микрофон рации. – Я бы с удовольствием расплатился с ублюдком за Ящика и Перца.

– Надейся на лучшее.

– Вы мне его отдадите?

Цунюк припомнил, как лихо умеет пытать Арти, и усмехнулся:

– Конечно, отдам… – И громко выругался, увидев приближающуюся с востока машину: – А это ещё что?!

Это был массивный колёсный бронетранспортёр, сопровождаемый одиноким мотоциклистом, который довольно быстро шёл по Зандру в сторону Остополя. Сила, конечно, не самая великая, но сейчас Цунюк не мог ей ничего противопоставить, и потому внезапно появившаяся боевая машина стала для него досадной помехой. А для Флегетона – последней надеждой на спасение.

Увидев бронетранспортёр и определив, что он не принадлежит Уродам – циркачи обожали украшать машины блестящими молдингами, варварскими тотемами, «оберегающими» символами, а также многочисленными фонарями, прожекторами и прочими видами подсветки, к которым испытывали необъяснимую страсть, – Карлос заложил широкую дугу и направил багги наперерез неожиданному гостю, молясь о том, чтобы владельцы машины проявили к нему хоть какой-то интерес. И молитва была услышана: бронетранспортёр остановился, направив тонкий ствол автоматической пушки в сторону приближающегося пикапа Кролика, а из его десантного отсека выскочили и заняли позицию в камнях пятеро солдат.

А пулемёт бронетранспортёра недвусмысленно повернулся к багги Флегетона, но это обстоятельство апостола не смутило. Он остановил машину метрах в тридцати, вышел и поднял руки:

– Не вооружен!

– Что происходит? – в мегафон осведомились из броневика.

– Мне нужна защита!

– Что происходит?

– Меня хотят убить!

От того, что приходилось кричать, драматизм ответа изрядно потерялся, однако Карлос добился главного – был услышан. Хотя первая реакция сидящих в бронетранспортёре парней его не порадовала.

– Это Зандр, дружок, здесь много кого хотят убить. И часто – по делу.

– Я – апостол…

– Этот человек – преступник! – Кролик велел остановиться метрах в пятидесяти от багги Флегетона, но от каких-либо агрессивных действий благоразумно отказался. Вместо этого тоже взялся за мегафон, приняв живое участие в разговоре. – Этот человек убил двух моих людей!

– Я – апостол! Они хотят забрать мой ЗСК!

– Он убил моих людей и завладел машиной!

– А ты кто?

– Меня зовут Банкир Цунюк! Я – баши бронекаравана ремов.

– Я знаю тебя, – донеслось из бронетранспортера.

– А ты кто?

– Агроном.

– Рад видеть.

– Взаимно.

Сидящий справа Жмых изумлённо поднял брови, но Андрюха сделал другу «глаза», и тот подавил готовое сорваться замечание: Цунюка в Заовражье не жаловали, считая, что даже для баши он слишком уж скользкий тип, и потому вежливое «Взаимно» показалось Жмыху чересчур лицемерным.

– Прогуливаешься?

– Еду в Остополь.

– Не позволь этому преступнику одурачить себя.

– Я даже тебе этого не позволю.

– Договорились.

– Он врёт! – рявкнул Флегетон, размышляя, не пора ли выхватить пистолеты мёртвых охранников и погибнуть в честной схватке. При появлении ремов Карлос укрылся за багги, полностью открывшись ополченцам, и теперь подумал, что совершил ошибку.

Исправить которую уже не было никакой возможности.

– Поговорим лицом к лицу, – решил Агроном. – По двое с каждой стороны.

– Он опасен, – предупредил Кролик.

– У меня снайпер.

– Тогда ладно.

– Без оружия! – выдвинул свое условие Флегетон, демонстративно отбрасывая в сторону пояс с двумя кобурами.

– Разумеется, без оружия.

Цунюк же тихо выругался, но возражать не рискнул: как ни крути, а Агроном сейчас главный, поскольку лучше вооружён и дело происходит на его земле. Как скажет Агроном, так и будет, а сказать он может настолько по-разному, что лучше его не злить.

– Сеть лежит, а рация до Пешкино не добивает, – доложил Арти. – Так что вызвать наших не получится.

– Дерьмо. – Кролик отбросил мегафон, вылез из пикапа, кивнул начальнику охраны: «Со мной!» – и направился к багги, у которого уже стояли Андрюха и Жмых.

– Ещё раз добрый день.

– Каким он будет, покажет время.

– Ты знаешь мои принципы, Банкир: я за справедливость.

– А ты знаешь меня, Агроном: я не люблю ссориться с людьми.

Ход Кролик сделал ловкий: несмотря на репутацию скользкого типа, а может, благодаря ей он действительно считался «мирным», избегающим конфликтов баши. Однако Флегетон подготовил отличный аргумент:

– ЗСК, даже требующий ремонта, – хорошая добыча. Ради него можно…

– Убить?

– Да.

– Ты обвиняешь меня в убийстве? – ощерился Кролик.

– В попытке убийства, – уточнил Карлос. – Твои охранники оказались нерасторопными.

– Что ты с ними сделал? – не выдержал Арти.

– Застрелил.

– Вот видишь! – Цунюк победоносно посмотрел на Агронома. – Теперь ты убедился, что перед тобой преступник? Отдай мне его да разъедемся в разные стороны, Зандр…

– Я застрелил, потому что его люди пытались меня убить.

– Врёшь!

– Стоп! – Андрюха рявкнул так, что спорщики сочли за благо замолчать, и в наступившей тишине веско прозвучало логичное предложение: – Пусть каждый расскажет свою версию. Начнём с баши.

Карлос попытался открыть рот, но Агроном повелительно поднял руку и глянул так, что тот передумал выступать.

– Этот человек пришёл с улицы, – произнёс Кролик, кисло глядя на Андрюху. – Сказал, что он апостол, что его ЗСК повреждён в бою и требует ремонта. Я согласился помочь и отправил с ним багги и двух парней, но… – Цунюк выдал очень продуманную, хитро-грустную усмешку, обращённую к равному, то есть – к командиру заовражского ополчения. – Мы оба знаем, что в Зандре нельзя никому доверять, поэтому я отправился следом, по маячку багги, и вовремя – преступник намеревался скрыться. Где мои парни – ты только что слышал.