Владимир Поселягин - Зург. Я из будущего

У меня как я уже говорил было три бластера. Два, основное оружие крепилось на поясе, запасной ствол в кобре на спине. Была взрывчатка, но немного, полтора кило, зато взрывателей было до фиговой тучи, почти полтысячи. Они со спичечную головку все, не трудно такое количество переносить. Подрыв с помощью сети, по её индивидуальному номеру, пульта подрыва не имелось. Так что случайного подрыва, или перехвата управления с ранней инициацией не реально. Было и другое оборудование, которое могло пригодиться и наверняка пригодится, но опишу его позже. Потому как пока я сидел на бревне-лавочке, Лидия нашла кое-что интересное, вернее кое-что обнаружила с помощью дроидов, отчего я вскочил на ноги и рванул из переулка по улице. Через пару домов от того проулка где я сидел, происходило убийство красного командира, и сейчас я бежал туда. Убивали его местные, пользуясь полной неразберихой вокруг. Молодой парень, вроде лейтенант, если по двум кубарям судить в чёрных петлицах с артиллерийскими эмблемами, суматошно выскочил из дома, где явно квартировал, с чемоданом в одной руке и поясом с кобурой в другой, не опоясанный, как нарвался на нож и упал скрючившись. Его пока не добивали, просто лениво пинали, но явно с немалым удовольствием. Лидия, этих трёх молодых парней явно из местных, давно засекла. Играли ножами и чего-то ждали у веранды одного из домов, потом присели и укрылись, а когда лейтенант выскочил, то и сделали своё дело. Один ударил, всадив нож по самую рукоятку в живот, второй с ног сбил, третий уже из кобуры пистолет доставал, «ТТ» это был.

Как раз когда он проверял патроны в магазине, я и подоспел, от удара кулаком ему снесло полчерепа. Ещё два удара другим, те даже не заметили моё появление, так быстро я подскочил к ним, как упали рядом. Все повреждения были несовместимые с жизнью, умерли в мгновение. Тут из дома на веранду, а потом наружу выскочила старуха с клюкой, пока я, склонившись, изучал ранение лейтенанта, тот, как ни странно был в сознании. Когда та налетела и попыталась ударить, да ещё с таким визгом, что я отработал её машинально, ударом ноги отбросил в сторону, перехватил в полёте клюку и, подойдя, воткнул её ей в грудь, как осиновый кол вбил. Правда, в труп. Мой первый удар, что отшвырнул её, убил. Надо дозировать свои удары, а то так отмахнёшься от кого, и труп.

Ранение у парня было серьёзное, но даже при здешней медицине вылечить его было возможно. Так что, содрав с одного из трупов рубаху, в виде тампона свернул её и приложил к ране. После чего подхватив его на руки, он для меня был как пушинка, не забыв кобуру с пистолетом, оставив только чемодан, и бегом направился к калитке, а потом и в сторону станции. Пока бежал он потерял сознание.

— Держись браток, сейчас тебя к хирургу на стол, а потом всё будет хорошо, — успокаивал я его, после чего рявкнул-спросил у местного, что выглядывал из калитки очередного участка. — Где тут госпиталь или больница?!

— Фельдшерский пункт там, у станции, — указав в нужную сторону, ответил явный поляк.

Кстати, пробегая мимо участка, где я бросил труп поляка, из-за которого и попал в это время, то обнаружил, что над ним склонилось трое, двое мужчин и женщина, явно изучая и пытаясь понять, как он у них оказался. Так что, мельком посмотрев на них, я пробежал мимо. Народу, как ни странно хватало, даже предлагали помочь нести командира, но я лишь уточнял адрес фельдшерского пункта, похоже, до больницы это селение не доросло, ну или это было ближайшее место, где могли оказать помощь. Тут главное чтобы оно уцелело после бомбёжки.

Заметив, что два парня в чёрной железнодорожной форме вносят раненого в дверь, над которой был нарисован красный крест и что-то написано, я побежал туда. Когда я подбегал из неё как раз выходили по виду милиционер и гражданский в испачканных кровью одежде и форме, и они помогли, перехватили тело лейтенанта и мы втроём, гремя каким-то ведром в узком коридоре занесли того в большое помещение буквально забитое ранеными, где суетилось двое человек. Видимо фельдшер, лет сорока пяти на вид, и молодая женщина в халате, то ли его помощница, то ли врач, больно действия её напоминали работу врача, но никак не медсестры. Да и командовала она фельдшером. Может просто на помощь прибежала, халат-то ей явно не по размеру?

— Ножевое ранение в живот, я не перевязывал, лишь тампон приложил из свёрнутой рубахи, чтобы кровью не истёк. Кровопотеря пока небольшая, — сообщил я, когда фельдшер к нам повернулся.

— Туда ложи, — махнул он в угол, где был небольшой пятачок свободного места.

Мы уложили лейтенанта, куда нам показали, я рядом положил ремень с кобурой, и покинули здание, посторонившись на пути для следующих несунов. Ко входу как раз несли ещё двоих раненых, но народу там хватало, нашей помощи не требуется. Сержант кажется, судя по двум треугольникам, достал из нагрудного кармана пачку сигарет и, протянув сперва своему помощнику, потом мне, спросил:

— Куришь?.. Это правильно, вредная привычка. А я закурю, — выпустив облачко дыма в небо, он внезапно спросил у меня. — Как думаешь, этой война?

Надо сказать, вопрос выбил меня из колеи своей логичностью. Я осмотрелся, пнул осколок авиабомбы, что валялся под ногами, и широко разведя руками, указывая на то, что царило вокруг, с иронией спросил:

— А что, есть другие версии?

— Значит война, — сплюнул тот, и с тоской и каким-то странным непониманием пробормотал. — Договор же у нас о ненападении, как же так?

— Да ладно, Ваня, наши сейчас так вдарят, пух и перья полетят от немца.

Заметив, как я хмыкнул на эти слова помощника милиционера, сержант на меня покосился и сказал с вопросительной интонацией:

— Что-то я не заметил, что начавшаяся война тебя ошарашила, или выбила из колеи. Что-то ты слишком спокойно всё воспринял.

— А что такого? Ну война, ну смерть вокруг. Дело привычное.

— Воевал что ли? — прищурив один глаз, спросил сержант.

Подумав я кивнул:

— Финская, от начало до конца. Младшим сержантом закончил, наводчиком зенитной пулемётной установки в стрелковой дивизии.

— Такой что ли? — указал сержант на две подвывающих моторами «полуторки» со счетверёнными пулемётами в кузовах и расчётами. Одна машина встала у здания вокзала, расчёт тут же стал готовить оружие к бою, другая проехала дальше и завернула за угол. Где встала, мы уже не видели.

— Не-е, у нас «ДШК» были. Семь штук в батарее. Причём я попал на экспериментальный образец. У наших бронекатеров такие, на корме стоят. Спаренные зенитные пулемёты. «ДШКМ» называются. Вот и нам достался такой на зенитной треноге. Тяжёлый зараза, позицию менять умаешься, но работал как часики. Финны счастливы были, когда его голосок слышали, никогда у них без потерь не обходилось, если он стрелял. Мы ему прозвище дали «Мясорубка».