Сергей Вольнов - Зона Посещения. Калибр памяти

Перетерпев приступы боли, поджав под себя ноги, Рута сложила ладони на коленях и снова уставилась в точку на стене. Угораздило же попасться! Если бы не «перемещенец» – задание по выслеживанию которого она, увы, успешно провалила, – вполне справилась бы с нападением дикарей, а так… После экстренного перехода её раненое плечо совсем опухло и заболело ещё сильней. Хоть бы руку нормально поднять, куда уж там до прицельной стрельбы…

– Меня найдут, – тихо произнесла она и не смогла сама себе поверить. Дикари не первый день целенаправленно караулят «окна», подстерегая добычу, они давным-давно наловчились хватать проваливающихся в Трот «гостей». И надёжно прятать захваченное. Уж эти-то волосатые уроды знают, как затеряться в дебрях пересечённой местности.

Рута не сомневалась, что её уже ищут люди из организации, да только вот найдут ли? Точней, успеют ли найти до того, как… Помнится, какое-то время назад по Троту бродил слух, что какой-то из кланов зонорожденных ублюдков подстерёг комплексную научную экспедицию и захватил всех «яйцеголовых» вместе с охраной. Лучшие поисковые группы патрульных, подкреплённые разведчиками погранцов с Периметра, искали потерянные «мозги»… Даже следов не нашли. С тех пор научники многолюдными толпами в Трот не суются, прокрадываются тихонечко, как и все прочие.

Что уж говорить об одиночной пленнице, маленькой иголочке, затерянной в исполинской куче сена, наваленной в котлован стокилометрового диаметра…

Да, она более чем прекрасно осознала своё текущее положение. Но изо всех сил пыталась не впадать в уныние. Лучше уж в ярость. Рута считала себя девушкой сильной, упёртой и целеустремлённой. Не без оснований. Раз навострилась выбраться из дерьма, значит, выкарабкается.

Она посмотрела на соседнюю клетку. Пустую.

Что ж, как говорила одна опытная сталкерша, если действие становится невыгодным, собирай информацию, а если новая информация не поступает – спи.

Действительно, пока суд да дело, измочаленному организму необходимо дать отдых. Хорошо хоть с первичной обработкой раны успела разобраться перед тем, как пройти «окно» и вернуться в Трот…

Чей-то громкий голос разбудил Руту, прорвавшись сквозь сон.

– Давай, тащи его сюда!

Девушка вздрогнула и разогнулась, пытаясь распутаться из клубочка, в который скрутилось тело. Забыв о том, где находится, неизбежно треснулась о верхние прутья клетки, сквозь зубы засипела и схватилась за голову, в который раз ушибленную.

Пробуждение получилось эффективным. И не хочешь, а проснёшься. Огнестрельная рана, травмы, стресс и «любезно» предоставленный выродками блок-ошейник крайне негативно сказались на состоянии организма, но в эту минуту было не до самооценивания.

Бросив быстрый взгляд на объёмистую прозрачную колбу керосиновой лампы, девушка сравнила теперешний объём топлива с тем, что просматривался до того, как она вырубилась. Судя по разнице уровней, она пробыла в отключке часа три. Ещё бы узнать, когда именно её посадили в клетку, и тогда Рута приблизительно определила бы текущее время суток. «Потом спрошу, у товарища по несчастью», – решила она. Множественный звук шагов становился всё громче. Наверняка второй клетке недолго оставаться пустой.

Набранное из ровных жердей, плотно сомкнутых и связанных, дверное полотно с грохотом распахнулась, и в следующее мгновение… в помещение влетел человек, которого с силой толкнули внутрь.

Мужчина. Выше среднего роста, не хилого с виду телосложения. И тоже с блок-ошейником, эту чёрную хрень ни с каким ожерельем не перепутаешь. Из-за сплошных ссадин и гематом на его окровавленном лице Рута не смогла определить возраст. Зато всё остальное красноречиво подтвердило, что чмошники действительно привели ей товарища по несчастью: волосы и одежда вымазаны в грязи и травяном соке, одежда изорвана и покрыта отчётливыми отпечатками босых подошв, будто по пленнику специально с наслаждением потоптались. Рута, рассмотрев детали, осознала, что уж ей-то в общем и целом повезло, грех жаловаться. Её хотя бы не лупцевали до полусмерти.

Два дикаря ввалились в бревенчатую хибару следом за побитым человеком и, подхватив его под заведённые за спину руки, потащили ко второй клетке. Мужчина не сопротивлялся. Он и на ногах-то с превеликим трудом держался, где уж тут трепыхаться…

За те несколько шагов, что отделяли вход от пустой клетки, конвоиры успели отвесить пленнику полдюжины затрещин и пинков. Чем-то он их явно не на шутку разозлил, и немытые зонорожденные вонючки всё никак не могли угомониться.

Затормозив наконец перед клеткой, один из дикарей потянул за узел верёвки, служившей запорной петлёй передней стенки. Через пару секунд новоявленного пленника должны были запихнуть внутрь узилища, но мужчина, казавшийся еле живым, вдруг резко дёрнулся, извернулся и подпрыгнул!

Несмотря на то что его держали за руки, человек ухитрился врезать головой в морду тому, что слева от него, а второму дикарю заехал коленом в пах. Ах, какой роскошный удар! Рута даже позавидовать успела в эту секунду триумфа незнакомца.

Единственную. Конвоиры оценили ситуацию быстро. Мгновенно и правильно. Получивший по харе чмошник сумел ухватить неожиданно ожившего пленника за шею, а второй, взвыв от боли, всё-таки не скорчился, а подскочил вплотную и нанёс пленнику боковой удар пудовым кулачищем в висок. После сокрушительного хука тот обмяк и безвольно повис в захвате. Хотя пленник, надо отдать ему должное, боролся до конца. Даже когда ему сдавили шею и полностью обездвижили корпус, он попытался достать конвоиров ногами. Жаль, не получилось, всего лишь конвульсивно дёрнулся.

– Вот с-сука! – потирая кулак, злобно прошипел на зонном наречии дикарь, нанёсший удар. – Я тебе ещё припомню!

Соплеменник, которому человек разбил физиономию, ничего не сказал. Он молча приподнял и впихнул пленника в клетку через проём, образовавшийся вместо откинувшейся передней решётки. Плюнув в нового заключённого, он захлопнул решётку и затянул хитрую петлю. Утерев сочащуюся из носа кровь, дикарь перевёл угрюмый, исподлобья, взгляд на женщину, занимавшую соседнюю клетку, и вдруг растянул мясистые губы в плотоядной ухмылочке… Так лыбится живодёр при виде беспомощного зверька, которого вот-вот примется истязать.

Узрев окровавленные клыки, Рута невольно отпрянула назад, вжалась в решётку клетки, но справилась с инстинктивной реакцией, вскинула лицо и посмотрела на него в ответ, постаравшись вложить в свой взгляд всю ненависть, которая переполнила её. Только бы света от лампы хватило, чтобы ублюдки оценили выражение её глаз…

Дикарь запрокинул башку и хрипло, рычаще расхохотался…