Сергей Вольнов - Зона Посещения. Калибр памяти

– Не принцесса больше, – покачала головой она. – Я бросила семью и ушла.

– Понятно.

– Власть в пределах отдельно взятого, обособленного закутка – не моё. Мне ближе возможность сделать весь мир чуточку лучше. В итоге я и выбрала иную дорогу, – объяснила она, – возможно, ведущую в никуда.

– Ясно, ясно. – Крайт то ли осудил, то ли, наоборот, поддержал её решение.

Во время разглаживания матраца Рута чересчур резко дёрнула его на себя, что незамедлительно отдалось болью в простреленной, ещё не зажившей руке. Она сквозь зубы застонала.

– Что такое? – подскочил к ней Крайт.

– Рана… – выдавила она.

Крайт аккуратно взялся за углы матраца и так же аккуратно вытащил их из её пальцев. Затем расстелил матрац и усадил на него Руту. Та не сопротивлялась.

– Уже не болит, – соврала она.

– Рута… Я должен кое-что сказать тебе, – извиняющимся тоном начал он.

– Говори. Не волнуйся, – без особого рвения ответила она.

– Твоя рука… – едва слышно произнёс Крайт. – Это я стрелял тогда, через дверь.

Он легонько коснулся повязки подушечками пальцев, но правая половина ворота балахона всё равно соскользнула, обнажив и плечо, и верх правой груди.

– Прости меня! – воскликнул Крайт голосом раскаявшегося грешника и, ухватив опавшую часть одеяния, попытался вернуть её на место.

Рута вдруг схватила его за запястье. Причём так сильно, что в руке Крайта что-то даже хрустнуло.

– Заткнись, – шепнула девушка.

Ни он, ни она не смогли бы объяснить, почему вдруг одновременно решили заключить друг друга в объятия, упасть на только что расстеленный матрац, стянуть одеяния и наконец сблизиться телами.

ОНА корчилась от бессилия.

Потому что при всём желании остановить это не могла!

Несмотря на всё своё воскрешённое всемогущество.

Что угодно смогла бы, хоть залить всё поселение огнём и всех уничтожить, но вынудить их оторваться друг от дружки добровольно – нет.

И неудивительно, что вновь почувствовала себя одинокой, лишённой тепла, замерзающей… Погружающейся в небытие…

Ни к чему сверхсила, если в этом мире о НЕЙ больше некому и вспомнить…

Громкость телевизора стояла почти на максимуме, но даже это не могло помочь мне отделаться от разного рода опасений. Говоря про мою безопасность, лжеофисник был достаточно убедителен, однако в его тоне присутствовала некая недосказанность. Он что-то скрывал. Что?

На всякую старуху бывает проруха, и у моей пресловутой психологической устойчивости есть свои пределы, пусть и крайне высокие, но…

После обеда я перестал считать, сколько раз прокрутил в голове беседу с представителями некоей таинственной структуры. Волнение разыгралось не на шутку: беспрерывное курение, хождение из угла в угол, совершенно ненужное перекладывание предметов с места на место. Любой, кто работал на правительство, знает методы и средства работодателя, а вышедшая на меня контора наверняка играет одну из главных ролей в спектакле о «расстановке сил в природе». На какое-то время я даже позабыл о дневнике матери.

Вспомнил о нём, а заодно и о сестре, лишь тогда, когда звонил Дарине. В ответ – тишина, вернее, длинные гудки.

Каждый день – это сотни сражений: с окружающей действительностью, с самим собой, с личной и общественной жизнью… У сегодняшних моих сражений успех переменный. Если поединки с дневником и с лжеофисниками мне удалось свести к ничьей (хотя насчёт второго поединка я не уверен), то ворота личной жизни остаются нераспечатанными. Ну, ничего. Раз бросил – не забил, два – не забил, а вот на третий раз – забью. Главное, не опускать руки, и тогда шайба обязательно окажется в сетке.

Пребывание в доме становилось просто невыносимым. Для того чтобы хоть как-то отвлечься, я вышел на улицу и принялся бесцельно бродить по тротуарам. Но в конце концов мне надоело и это.

Посмотрев на часы, я решил пойти к сестре. Пешком. Получасовая прогулка мне если и не поможет, то наверняка не повредит.

Уже подходя к больнице, я снова посмотрел на часы и вдруг понял, что посетителей начнут пускать аж через три с лишним часа. Даже странно, что я «потерялся» со временем. Нервы, нервы… в них вся проблема. Когда сильно нервничаешь, можно упустить самое очевидное.

Промах с ощущением времени я расценил как очередную оплеуху. И автор сей оплеухи – я сам, ведь никто не мешал мне смотреть на часы и прикидывать время. Удары бывают разные: от судьбы, от любимой женщины, от врага… Но самые обидные – от себя самого.

Я так сильно разозлился на свою «разобранность», что решил принять безотлагательные меры. Сильно затянувшись табачным дымом, поднёс тлеющую сигарету к левой ладони и, выдохнув, стал медленно тушить её. Руку прострелила боль, кожа зашипела… По-моему, даже палёным запахло.

От столь мучительного ощущения я вспотел и широко улыбнулся. Так тебе и надо, Коршун. В следующий раз будешь внимательнее…

Затушив сигарету, я поднял голову и встретился глазами с вышедшей из больницы женщиной. Она смотрела на меня, как на идиота. Ещё бы! Я улыбнулся ещё шире. Женщина отвела глаза и поспешно удалилась.

– Хех! – Я запулил сигарету в урну и достал мобильник. Сегодня должна работать мама Дарины. Она всегда пускала меня. Даже в неприёмные часы.

– Пост, – она сняла трубку после второго гудка.

– Здрасьте, Татьяна Анатольевна! – приветливо сказал я. – Это Виталя.

– Привет, Вит! – обрадовалась моя «тёща». – Что хотел?

– Хотел бы повидать Алёну. Сейчас, если можно.

– Конечно, можно! Сейчас я спущусь на вахту…

– Она не спит? – зачем-то спросил я. – А то вдруг помешаю…

– Нет, Алёнка как раз говорит с вашим двоюродным братом…

– С кем, с кем?! – выпалил я, чувствуя, как глаза мои полезли на лоб.

– С братом вашим, – повторила Татьяна Анатольевна. – Двоюродным.

– Вы ничего не путаете? – недоверчиво спросил я. – Как он одет?

– Виталик, ты чего? – обеспокоенно проговорила моя «тёща».

– Задержите его! Не дайте ему уйти! – закричал я и, вскочив с лавки, спуртовал ко входу в больницу.

Голос Татьяны Анатольевны в телефоне что-то спрашивал, но я уже не слушал…

На четвёртый этаж взлетел за считаные секунды. Ворвавшись в отделение, затравленно огляделся и припустил к палате сестры.

– Держите его! – крикнул охранник, преследовавший меня ещё с первого этажа.

Высокий, под два метра ростом, врач внезапно появился из-за угла и попытался схватить меня. Щас! В детстве я объезжал игроков соперника «на одном коньке»! Полы в больнице, конечно, не изо льда, но мои навыки и реакция никуда не делись. В последний момент я резко наклонил корпус – доктору только и оставалось, что хватать руками воздух и удивляться, как это нарушитель сумел обойти его?!