Алексей Евтушенко - Бой на вылет

— Где?.. Ух, ты! Не знаю…

В правом верхнем углу обзорного экрана ярко сверкало на солнце какое-то идеально круглое пятнышко.

— Максимальное увеличение! — скомандовал Капитан.

Поверхность Полифема как бы «прыгнула» навстречу, и Штурман невольно откинулся на спинку кресла. Теперь было хорошо видно, что недалеко от северо-восточного края выбранной ими для посадки долины, над маленьким (каких-то шестьсот метров в диаметре) кратером явно естественного происхождения сверкает и переливается всеми цветами радуги идеально ровная и гладкая полусфера.

— Что за черт, — пробормотал Капитан. — Из чего это сделано?

— Понятия не имею, — пожал плечами Штурман. — Может, разведчики оставили? Какие-нибудь последние разработки в технологии строительных материалов, о которых мы пока не знаем…

— Ладно, — буркнул Капитан. — Не нравится мне это. Садимся на всякий случай подальше, а там поглядим.

И «Пахарь» целенаправленно устремился вниз.

Как обычно, экипаж после посадки собрался в рубке.

— У нас маленькая проблема, — объявил Капитан после того, как Умник традиционно обнес присутствующих коктейлем «Милый Джон („Посадочный“ вариант, включающий около 10 г чистого алкоголя на 190 г прочих жидких ингредиентов. Точное соотношение, а также названия таковых вместе со всеми вариантами „Милого Джона“ — от „Посадочного“ до варианта „Отдыхаем“, крепость которого колеблется от 65 до 72 градусов, — находится в позитронном мозгу корабельного робота Умника, так что, ежели кому надо, обращайтесь к нему).

Команда молча ожидала продолжения. И дождалась.

— Кажется, мы здесь не одни, — продолжил Капитан.

— То есть? — приподнял бровь Доктор.

— Штурман, дайте на экран картинку.

Штурман повернулся к пульту бортового компьютера и быстро набрал нужную комбинацию. На главном обзорном экране, который одновременно мог служить и дисплеем, появилось цветное изображение загадочной полусферы. Переливы разнообразнейших цветов на ее поверхности резко контрастировали с бело-серо-черной поверхностью Полифема.

Экипаж завороженно разглядывал непонятное образование.

— На жилой купол не похоже, — авторитетно заявил Механик. — Склад? Ангар? Чего склад? И чей ангар? И почему цветной? Вон как… переливается.

— Такое впечатление, — неожиданно высказался Оружейник, — что эта штука живая.

— М-м? — вопросительно промычал Доктор. — А что, в этом что-то есть…

— Живая! — фыркнул Капитан. — На Полифеме нет атмосферы.

— Совсем, — злорадно добавил Штурман.

— Можно подумать… — начал было Доктор и вдруг умолк, приоткрыв рот.

— Что? — одновременно спросили Механик и Оружейник.

— Н-нет… пока ничего. Это запись? — осведомился он. — Или вы уже запустили „летающий глаз“, чтобы следить за этой э-э… штукой?

— Это запись, — проворчал Капитан. — Но ваша мысль мне нравится. Пока не разберемся, что это за образование, приближаться запрещаю. Запустим „летающий глаз“ — пусть следит, он для этого и сделан. Штурман, запрограммируйте бортовой компьютер на включение тревоги при любом изменении в наблюдаемом объекте или в окружающем объект пространстве…

— Он же и так все время меняется, — виновато перебил Штурман.

— Я не имею в виду изменения цвета в уже известном алгоритме, — нетерпеливо махнул рукой Капитан. — Штурман, не надо казаться глупее, чем вы есть (хорошее настроение Капитана уже давно и безвозвратно улетучилось). ДРУГИЕ изменения. Понятно?

Штурман почесал в затылке и нерешительно кивнул головой.

— Экипажу отдыхать и наблюдать, — подвел черту Капитан. — Вопросы есть?

— Что приготовить на обед, Капитан? — бесстрастно осведомился Умник и первым выбрался из рубки, не дожидаясь ответа.

Любой астронавт хорошо знает, что аварийные сирены включаются всегда не вовремя. Вот и теперь сирены корабля взвыли сигналом „срочно в рубку“ точнехонько во время обеда, а еще точнее — десерта (сливочное мороженое с божественным вареньем из плода дерева хрум-хрум, как известно, произрастающего только на планете Небраска).

„Летающий глаз“ вел наблюдение со скал, которые торчали в километре от загадочного объекта. Два часа назад наступила местная ночь, но на обзорном экране было хорошо видно, как над радужной полусферой зависло ромбовидное тело, отливающее жидким серебром в отраженном свете Находки.

Около трехсот метров длиной, оно постоянно меняло форму, то слегка удлиняясь, то укорачиваясь, становясь толще, тоньше…

— О боже! — воскликнул Доктор, — Это же…

— „Альбатрос“! — прошептал Оружейник.

— Невероятно, — зачарованно промолвил Капитан. — Я думал, что их всех уничтожили сто лет назад.

— Космос большой, — философски заметил Механик. — Значит, не всех.

Тем временем „альбатрос“, принявший на этот раз каплевидную форму, опустился вниз, коснулся полусферы, наполовину как бы слился с ней, и… по его телу побежали, переливаясь, цветные волны.

— Что бы это могло значить? — прищурился Капитан.

— Клянусь космосом, — медленно произнес Доктор. — У меня есть догадка, но она слишком невероятна.

— Ну-ну, — подбодрил его Капитан. — Нам сойдет любая гипотеза, за неимением вообще никакой.

— По-моему, они спариваются, — авторитетно заявил Оружейник.

Механик поперхнулся сигаретным дымом.

— Браво! — сказал восхищенный Штурман.

— Хм-м… — заметил Штурман, — „летающий глаз“ показывает резкое увеличение радиоактивности в районе полусферы. Раньше этого не было.

— Оч-чень интересно, — сказал Доктор.

Минуты тянулись, как осужденные на казнь к месту расстрела. Наконец „альбатрос“ оторвался от полусферы, завис над ней и, уменьшаясь на глазах, рывками унесся в небо по направлению к Находке, которая висела над горизонтом, на две трети освещенная солнцем.

— Ну и? — осведомился у обзорного экрана Капитан и уселся в свое кресло.

У комингса рубки бесшумно возник Умник с подносом в манипуляторах.

На подносе нежно позванивали друг о друга пять запотевших высоких стаканов с коктейлем „Милый Джон“ (вариант „Размышление“).

— Умник! — обрадовался Доктор, беря свой стакан. — Ты, как всегда, кстати. Капитан, мне кажется, нужно попросить Умника напомнить нам историю „альбатросов“. Все-таки столько лет прошло, а человеческая память склонна зачастую лучше хранить легенды и мифы, нежели факты.

Капитан согласно кивнул и отхлебнул из стакана:

— Рассказывай, Умник.

— Что рассказывать?

— Об „альбатросах“, что же еще? Ты разве не слышал, что тебе сказал Доктор?

— Он сказал это вам, Капитан, а не мне.

— О, Великий Космос! — вздохнул Штурман.

— Умник, — тщательно выговаривая слова, произнес Капитан, — расскажи нам, пожалуйста, все, что тебе известно о так называемых „альбатросах“. Прямо сейчас.