Андрей Буторин - Метро 2033: Подземный доктор

Когда Доктор все-таки сделал это, то невольно попятился от стола: перед ним действительно лежал ребенок – с застывшим выражением недетского страдания на казавшемся мертвым кукольном личике, с перевязанным окровавленными тряпками исхудалым до крайности тельцем. И резким контрастом с этим выделялись обрамлявшие голову девочки волосы – густые, длинные, цвета темного золота, которые своей красотой словно молили о помощи, извещая о желании их владелицы жить.

Евдокия подоспела быстро – Доктор не успел еще коснуться самодельных бинтов, непонятно кем, но довольно профессионально наложенных на кровавые раны. Давно набравшись необходимого опыта, сорокалетняя женщина сноровисто и умело сняла повязки.

– Кто ж ее так?.. – ахнула медсестра, увидев исколотую ножом грудь ребенка.

– Сейчас неважно, кто! – рыкнул Подземный Доктор, надевая перчатки и маску. – И попридержи эмоции при себе. Начинаем работать.

После того как оба легких девочки были вскрыты, Доктор почувствовал уже не страх, а нечто близкое к панике. Левое легкое, на которое пришлось наибольшее количество ударов – явно искали сердце, – наполняла черная кровь, и даже без дополнительных обследований было ясно: вылечить его невозможно. Начался некроз тканей, мертвый орган следовало немедленно удалять. Правое выглядело несколько лучше, но без срочной операции, которая могла оставить работоспособной хотя бы его часть, девочке оставалось жить считаные часы. Но как же он будет оперировать орган, который и во время операции нужен пациентке для дыхания? Чем она будет дышать?!

Первым порывом Доктора было срочно вызвать любого человековолка и взять одно легкое у него. Но бросив взгляд на вскрытое детское тельце, он понял, что дыхательный орган даже самого мелкого монстра будет для него слишком большим… Посылать кого-то наверх искать животное помельче?.. Но где гарантии, что быстро найдут что-то нужное? Да и что именно искать: кошку, крысу, ворону?

Подземный Доктор нервно, хрипло засмеялся. Евдокия, вздрогнув, недоуменно посмотрела на него, а потом перевела увлажненный взгляд на умирающую девочку и, понимая всё, не удержавшись, всхлипнула:

– Рыбонька ты моя златовласая…

– Что? – стремительно обернулся к медсестре Доктор. – Как ты сказала? Рыбонька?.. Ну конечно же!.. Алексей… омут… сом-зверюга… – Глаза «архангельского демона» вспыхнули демоническим блеском. Подтолкнув Евдокию в спину, он завопил, словно блаженный: – Живо гони рыбака за сомом! Немедленно! Быстро! Если нужно, пусть все ныряют в этот чертов омут и руками ловят рыбину! Но этот сом мне срочно нужен здесь! Живым! Понятно?!

Женщина испуганно попятилась. В ее глазах плясал ужас.

– З-зачем… сом?.. – промямлила она, наверняка уверившись во внезапном сумасшествии Подземного Доктора.

– Затем, что если через полчаса у меня не будет сома, – неожиданно тихо, но так хрипло, что его речь больше напоминала утробное звериное рычание, произнес Доктор, – то я разорву на части тебя и впихну в эту «рыбоньку» твое сраное легкое.

Евдокию сдуло точно ветром, которого в подземельях не могло быть и в помине. «Архангельский демон» рухнул на стоявший у стены табурет и, превратившись в застывшее изваяние, приготовился ждать.

Таких операций Подземный Доктор не делал еще никогда. Сейчас, вымотанный многочасовой сложнейшей работой, он сидел прямо на полу, прислонившись гудящей от усталости спиной к каменной стене лаборатории. Сидел и смотрел на большую, наполненную водой пластиковую ванну, в которой лежала его невероятная маленькая пациентка. Девочка еще находилась под действием наркоза, поэтому, чтобы она случайно не вдохнула воды в то, что осталось у нее от единственного теперь, не вполне еще функционировавшего легкого, ее рот и нос были плотно завязаны. А дышала она… жабрами. Самыми настоящими сомиными жабрами, вшитыми ей Доктором в области шеи. Ему еще самому до конца не верилось в это. Но вот же она, перед ним – живая новоявленная русалочка.

«А ведь и правда русалка», – подумалось вдруг Подземному Доктору. Оказалось, что у девчонки есть… хвост!.. Небольшой, правда, с ладонь, и совсем не похожий на рыбий, но все-таки хвост. Да и жить ей большей частью придется теперь в воде – легкое, несмотря на все приложенные усилия, удалось восстановить далеко не полностью. Он надеялся, что дышать бедняжка им все-таки сможет, но не подолгу. Впрочем, когда девочка вырастет, можно будет пересадить ей здоровые донорские легкие. Если, конечно, она вообще доживет до этого момента. Да и если он сам доживет. В тех условиях, в каких оказался окружающий мир, давать этому какие-либо гарантии никто бы не стал. К тому же, если удастся осуществить то, что он задумал, вряд ли он вообще когда-нибудь встретится с этой «русалочкой». Ну а если вдруг не удастся…

«Нет! – стукнул себя «архангельский демон» кулаком по колену. – Нет, нет и еще раз нет! Никаких сомнений! Не смей даже думать о неудаче!..»

Видимо, он начал дремать и вздрогнул, когда его плеча коснулась ладонь Евдокии:

– Доктор, там Лёшка с Жекой ждут. Часов десять уже… Спрашивают: Степана отпускать домой или как?..

– Степана?.. – встряхнул головой Подземный Доктор. – Ах, да…

Он с трудом, придерживаясь руками за стену, поднялся и медленно, сгорбившись, словно старик, направился к ведущей из лаборатории двери. Но, взявшись за ручку, собрался, выпрямился и, распахнув дверь, шагнул за порог с обычным, каменно-хладнокровным выражением лица. А пока шел к «кают-компании» по выложенному кирпичом коридору, вспомнил про ту необычную операцию, после которой девятнадцатилетний парень Степан стал тем, кем он был сейчас, – разумным «птеродактилем». Та операция в чем-то была сродни сегодняшней; пациент и донор относились к разным классам: тогда это были млекопитающее (человек) и пресмыкающееся, сегодня – человек и рыба. В тот раз он вообще не верил, что у него что-то получится, а на операцию решился больше из любопытства, в качестве эксперимента. Еще и проводить ее пришлось в экстремальных условиях: в пещере на берегу реки – в туннель здоровенный «птеродактиль» просто бы не пролез. Когда летающему чудищу была проведена трепанация черепа и Доктор извлек мозг, он поразился, насколько тот был похож на человеческий: такой же по объему, с большим количеством извилин… Скажи ему кто о разумности этого существа – ничуть бы не удивился. Вот только было совершенно непонятно, от какого вида животных произошли эти гигантские «птички»? Неужели на кого-то из тогдашних обитателей животного мира мутация могла подействовать так сильно менее чем за двадцать лет? Впору было поверить, что ядерные взрывы сумели приоткрыть двери в некие параллельные миры, откуда успела проникнуть часть их обитателей. Впрочем, у других животных – тех же волков и медведей – мутация вообще оказалась «взрывной»: уже через три-четыре поколения, то есть года за три, животные изрядно «облысели», приобрели сплюснутые морды, а волки – еще и похожие на руки передние лапы. Свихнувшаяся природа умела преподносить сюрпризы, особенно после того, как ей в этом столь щедро помогли. Но этот вопрос не относился к профессиональной сфере Подземного Доктора; куда интереснее было узнать, приживется ли в совершенно чужом теле человеческий мозг? И если все-таки да, то сумеет ли пациент управлять крыльями и хвостом – органами, для которых в мозге не имелось соответствующих отделов?