Андрей Буторин - Метро 2033: Подземный доктор

– Я не… предавал… тебя… – задыхаясь, прошептал мертвецки бледный Полетаев. – Если хочешь, убей…

– Да нахрен ты мне сдался, ничтожество! – оттолкнула Святая Тима и заметалась по кабинету.

Все смотрели на нее с вытаращенными от изумления глазами.

– Объясни, что происходит, – первым пришел в себя Денисов. – Кто такой Геннадий? О какой операции идет речь?

– Геннадий – мой бывший муж! – затрясла поднятыми кулаками храмовница. – Он хочет пересадить мозг Глеба в тело своего тупого сына!

– А Подземный Доктор? – Дед Мороз моргал так, будто в его глазах что-то замкнуло.

– Геннадий и есть Подземный Доктор, тупица! – проорала Святая и вдруг, словно очнувшись, замерла и совсем другим, привыкшим повелевать тоном, выкрикнула: – Все бегом туда! – Она рявкнула на съежившегося Полетаева: – Жалеть себя будешь потом, а сейчас веди нас к ним! – Подбежав к двери, она приказала охраннику: – Ты тоже с нами. И тех двоих, что пришли, тоже хватай, и всех, кто есть рядом с оружием.

– Но мой пост здесь… – пробормотал охранник.

– Твой пост – я! – отрезала храмовница и, вытолкав его за дверь, выскочила следом.

На шум из потайной спаленки выглянула Саша. Хмель у нее уже прошел, но девушка явно еще не проснулась.

– Что случилось? – зевнула она.

– Жди здесь, Глеб в беде! – ответил рванувший к выходу Пистолетец.

– Сам подумай, что сказал! – обгоняя Денисова, завопила Саша и, отпихнув нерешительно мявшегося у дверей «дедушку», вылетела в коридор.

Там она сразу на кого-то налетела. Собралась уже оттолкнуть помеху, когда поняла, что это приведший ее к Святой дозорный, Венчик.

– Ой, прости, а я про тебя и забыла…

– Ничего, – шмыгнул носом парень. – А чего вы тут носитесь как угорелые?

– Не спрашивай, сама не в курсе. Знаю только, что с моим Глебом беда. Так что пока, спасибо, я побежала!

– Я с вами! – взметнулся Венчик, но Саши уже и след простыл.

Зато его услышал собирающий с ближайших постов бойцов охранник.

– Кто такой? – строго спросил он.

– Вениамин Карпухин. Дозорный. Ну… пока еще стажер.

– Оружие есть?

– Нет…

– Тогда свободен, дозорный, – сказал охранник и вместе с набранными людьми бросился догонять предводительницу.

– Вот уж фиг вам! – буркнул Венчик и ринулся следом.

Глебу совсем не было страшно. Он смотрел на происходящее будто со стороны. Причем совершенно равнодушно, ему даже было не очень-то интересно. Горел очень яркий – такой, что больно было глазам, – свет. Какой-то клоун в надетом задом наперед костюме, зачем-то напяливший на голову зеленую грязную шапку и – вот дурак-то! – завязавший себе рот повязкой, укладывал на два стоящих рядом стола молодого парня – совсем еще мальчишку – и громадного мохнатого урода, на которого и глядеть было тошно. Он хотел отвернуться, но сделать это не получилось – что-то прочно, будто в тисках, держало его голову. Попробовал шевельнуться – тоже не вышло; тело оказалось привязано ремнями к столу.

Лишь тогда Глеб понял, что мохнатый урод – это он и есть. Вспомнилось также имя лежавшего на соседнем столе мальчика – Вовка. А вот клоун… Он был уверен, что тоже его знает, но сейчас, кто это такой, не помнил. И вспоминать почему-то совсем не хотелось.

Глеб еще раз попробовал ремни на прочность – нет, слишком крепкие…

– Не дергайся, – сказал клоун. – Сейчас я сделаю укол, и ты уснешь. А проснешься уже человеком. Не бойся, всё получится. Я готовился к этой операции столько лет, делал такое уже столько раз, что провел бы ее и с завязанными глазами.

Клоун казался очень веселым, но совсем не смешным. «“Архангельский демон” – вот как его зовут, – вспомнил вдруг Глеб. – Нет, Подземный Доктор…» И тут наваждение спало. Глеб снова всё помнил и знал. Несмешной клоун был его отцом, который собирался сейчас вынуть его мозги и засунуть их в череп Вовки. Интересно, а влезут они туда? Все-таки парень куда меньше его, и его голова тоже. Неужели отец не предусмотрел этого? Вот будет смешно поглядеть на его лицо, когда он поймет, что мозг одного сына не помещается в череп другого! Правда, глядеть будет нечем, да и смеяться тоже. Похоже, он свое уже отсмеялся. Сказать, что ли, отцу? Нет уж, пусть обломается. Хотя ему, Глебу, этим и не суждено насладиться, всё равно приятно осознавать, как великий и ужасный «архангельский демон» сядет в лужу. Кстати, а почему архангельский?

– А почему тебя называют именно архангельским демоном? – щурясь от бьющего в глаза света, спросил он, хотя еще пару секунд назад не собирался этого делать. – Почему не устюжским, не вологодским? При чем здесь Архангельск?

– При том, что я работал в Архангельске. В одном очень важном НИИ, благодаря которому у меня теперь есть то, что сделает тебя человеком.

– А я думал, то, чем делают человеков, раздают не в НИИ. Или это только у тебя так? Тоже, видать, мутантом родился.

– Любишь пошутить? Очень хорошее качество. Только шутить будем после операции, ладно? А то дрогнет рука…

– … вот и нет дурака, – закончил Глеб фразу. – Ты мне окажешь этим большую услугу, папа . Кстати, как тебя зовут? Хоть познакомиться напоследок, чтобы знать на том свете, кого благодарить.

– Меня зовут Геной. Геннадий Александрович Подволоцкий, к вашим услугам, – дурашливо поклонился отец.

– Гена… – проговорил, будто пробуя имя на вкус, Глеб. – Надо же, мне мама в детстве песенку пела: «Теперь я вместе с Геной, он необыкновенный, он самый лучший в мире крокодил». Это она про тебя, да, папа?

– Всё, всё, пора баиньки, мой маленький болтунишка, – сказал Подземный Доктор, набирая в шприц жидкость из ампулы. – Сейчас комарик укусит – и…

– Сначала Вовке, – сказал Глеб. – А то знаю я тебя, решишь сэкономить – так его резать начнешь.

– Ну, Вовке так Вовке, – улыбнулся отец. – Добрый ты, сын. Трудно жить доброму на этом свете.

– Зато на том легко.

Подземный Доктор обогнул стол Глеба, подошел к испуганно моргающему юноше, склонился над ним, поднес к руке шприц…

Дикий звериный рык слился в сознании Глеба с промелькнувшей над ним грязно-розовой тенью. А потом раздался вой. Сначала мутант подумал, что воет всё тот же непонятно откуда взявшийся зверь. Но нет, это выл человек. Только раньше Глебу не доводилось слышать, чтобы так, по-звериному, выли люди. Посмотреть, что же там происходит, он не мог – ремни оказались слишком прочными, голова тоже была зафиксирована. Но, судя по звукам, какой-то зверь терзал его отца, Подземного Доктора. И по этим же звукам становилось понятно, насколько больно Доктору, какие муки он испытывает.

Вопли оборвались, послышалось влажное чавканье. «Он же ест отца! – понял мутант. – Этому нужно как-то помешать!» И он закричал, постаравшись придать голосу больше уверенности: