Макс Мах - Хищник [СИ]

"А может быть, за обоими сразу?" – что ж, любовники наверняка могли кого-нибудь заинтересовать именно своими отношениями. Жену Кирилла Ивановича, например. Или содержателя Дарьи Дмитриевны.

"А что если это работодатель?" – мысль показалась любопытной, тем более что Кирилл Иванович на семьянина не тянул, – не тот тип, – да и Дарья Дмитриевна на содержанку не похожа, хотя и может, судя по всему, разорить при случае открывшего перед ней кошелек мужика.

"Та еще штучка! Но следят, похоже, не за ней, а за ним. Остается понять, кто он и откуда, да и за дамочкой все равно приглядеть необходимо. Иди знай, а вдруг Она и есть?"

Между тем парочка вволю нагулялась, обрастая по ходу пакетами и сумками, которые позже отправились с посыльным – ну не таскать же их, в самом деле, с собой?! – на постоялый двор, и любовники вдруг вспомнили о "душе". Впрочем, молилась в соборе Петра и Павла одна госпожа Телегина. Кирилл Иванович Коноплев ей всего лишь не мешал. Сидел в полумгле, сплотившейся над задними рядами, и то ли спал, добирая "за ночную вахту", то ли просто о чем-то думал, деликатно "отойдя в сторону". Грета и сама там пряталась, найдя особенно уютное местечко между колоннами бокового нефа, откуда и фигурантов наблюдала, и за хвостом краем глаза приглядывала.

Ей вообще многое открылось, "глядя из сумрака". И не только видимое равнодушие Кирилл Иванович к религии – было в его поведении нечто, намекающее на то, что дело не в конфессиональных различиях. А вот Дарья Дмитриевна, напротив, показалась Грете женщиной на удивление набожной. Набожность ее, впрочем, проявлялась, по-видимому, спорадически. Что называется, то грешит, то блажит. Но, видит Бог, молилась блондинка искренно, и не на публику. Для себя любимой старалась. Но тогда возникал непраздный вопрос: с чего бы это Дарье Дмитриевне Телегиной, являвшейся, к слову сказать, подданной Тартарской Народно-Демократической Республики, молиться в католическом храме? Тартарцы-то, как и новгородцы, которые не хазары и не татары, то уж, верно, православные русские. Католиков в тех краях немного и зовутся они, что характерно, на иной лад.

Недоумение это стоило того, чтобы посвятить ему время и внимание, но вскоре выяснилось, что есть в этом мире вещи "посильнее Фауста Гете". Оказывается, у хвоста имелся собственный хвост. Кто-то – осторожный и умелый – на редкость профессионально вел всех троих, находясь при этом "на самом пределе видимости".

"Эдак он, поди, и меня срисовать мог!" – ужаснулась Грета, отроду не любившая такого рода неожиданностей. Но, с другой стороны, дело становилось все интереснее и интереснее. Как говорят в народе, чем дальше в лес, тем больше дров.

Грета перекрестилась, – на тот случай, если ее кто-нибудь все-таки рассмотрел, – и неспешно покинула храм, растворившись в негустом потоке обывателей, спешащих на станцию хохбана, и занимая, таким образом, позицию "позади крайнего". Теперь она следила за тенью тени, а уж тот, верно, ее "деточку" не проморгает.

4. Дарья Дмитриевна Телегина

– Трактир – это скучно, – заговорщицки подмигнул Кирилл Иванович. – Разве же удивишь штаб-капитана вульгарной ресторацией?

"Хорошая попытка! – усмехнулась в душе Дарья. – Пусть остается "штаб-капитан". От меня не убудет!"

– У вас есть предложение лучше? – она проигнорировала озвученное Кириллом звание и сосредоточилась на главном. – Куда же вы меня поведете, Кирилл Иванович? Надеюсь, не в постель?

– Ах, любезный друг, – улыбнулся Кирилл, пародируя "куртуазный стиль" псковских беллетристов, – отчего бы и не в постель, ведь нам друг с другом отнюдь не скучно!

– Это верно, но…

– Но речь, разумеется, о другом, – еще шире улыбнулся Кирилл Иванович. – Я приглашаю вас в клуб "Домино", Дарья Дмитриевна! Мне сообщили, что место это необычное, стильное и недешевое…

– Стриптиз? – нахмурилась Дарья, живо вообразив, чем этот клуб может оказаться на самом деле. – Вертеп? Бордель?

– Ни в коем случае! – протестующе вскинул руки мужчина. – Элитарно и не без вольнодумства, разумеется, но весьма умеренно, если вы это имеете в виду. Изысканно и с хорошим вкусом.

– Что ж… – следовало соглашаться, но Дарья физически не умела вот так сразу сдавать позиции.

– Возможно… – предположила она, набрасывая поволоку на взгляд, как иные – шаль на плечи. – Право, я начинаю думать, что постель и скромный ужин между тем и этим… В номере, в неглиже… – она дурила ему голову, разумеется, хотя и знала – Кирилл не мальчик, и все прекрасно понимает.

"Вот и пусть понимает! Мне-то что?"

– Постель… – между тем повторил он за Дарьей, явно, включаясь в предложенную игру. – Звучит заманчиво. Однако должен вам напомнить, Ваше высокоблагородие, что желаемое и действительное – суть разные вещи.

– Что вы имеете в виду?

– Границы возможного.

– Намекаете на свой возраст? – Что ж, сильные мужчины не бояться признаться в слабости, особенно, если о ней и речи быть не может. Сильные женщины, впрочем, тоже.

– Увы, я не молод…

"Экий мерзавец! – восхитилась Дарья. – Глядишь, еще и слезу пустит!"

– С другой стороны, ваше неглиже, Дарья Дмитриевна, представляется мне попросту восхитительным. Но вы ведь об этом осведомлены?

– Да, – признала Дарья, – я заметила ваш жадный взгляд.

– Что же делать?

– Даже и не знаю! – Дарья виртуозно, хотя и с показной нарочитостью исполнила "упражнение для глаз" – взгляд на нос, в сторону, на него, – и мило улыбнулась. – Есть идеи?

– Одну я уже озвучил! – Улыбка Кирилла оказалась ничуть не хуже ее собственной, и цена ей была та же – медный грош. – Не упрямьтесь, Дарья Дмитриевна! Поедемте в клуб. Право слово, не пожалеете. Место оригинальное. Во всяком случае, не банальное. Кухня, по отзывам знатоков, выше всяческих похвал. Опять же атмосфера, какую вряд ли найдете и в самом лучшем трактире. А надоест кутить, – мягко усмехнулся он, отмечая последнее слово особым ударением, – к нашим услугам "приватные кабинеты" на верхних этажах. Я взял на себя смелость зарезервировать за нами один из люксов.

– Соблазняете? – игра нравилась Дарье и сама по себе и предвкушением праздника.

– Еще и не начал.

– Но в номера-то пригласили?

– О, номера – это пошло! – отмахнулся Кирилл, ни жестом, ни взглядом не напомнив Дарье, что это она только что предлагала ему вернуться на постоялый двор и провести время наедине, то есть тет-а-тет, со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями. – А в "Домино", коли уж нам наскучат ломберные столы, программа варьете и кулинарные излишества, нас ожидает именной люкс. Он называется "Королева Роз". Меня заверили, – и уж поверьте, Дарья Дмитриевна, я в таких вещах до крайности придирчив, – что этот "кабинет" достоин своего названия.