Сергей Семенов - Метро 2033: Чужими глазами

Аркадий сидел в кабинете руководства. Нога почти зажила, но в последние два похода Игорь Юрьевич его не пускал. «Выздоровеешь – пойдешь, а пока наверх – ни ногой. Обождешь немного!» – по-отцовски наставлял начальник станции, разводя руками.

Сегодня отряд сильно задерживался, и Платыгин не находил себе места. Мерил огромными шагами тесную комнатку, поминутно замирал и хмурил брови. Да и Аркадий волновался – должны были вернуться еще в десять, уже за полдень перевалило, а отряда все нет. Одно дело, если бы куда далеко пошли – так ведь отправились район вокзала обойти. И будто в воду канули.

Где-то внутри поселилась тревога. И глядя на хозяина кабинета, бормотавшего что-то себе под нос, Аркадий понимал – Игорь Юрьевич волнуется пуще него.

– Не нравится мне все это, – наконец, выложил Платыгин. – Куда они провалились?

– Вернутся, – заверил начальника Аркадий, но, прислушавшись к своему тону, понял, что и сам не очень-то себе верит. Игорь Юрьевич глянул на парня искоса, но ничего не сказал.

На столе вдруг неожиданно задребезжал телефон. В мгновение ока собеседник подскочил к аппарату, молниеносно сдернул трубку.

– Платыгин слушает.

– Игорь Юрьевич, там отряд вернулся, – затараторил глухой голос. – Важные новости принесли. Скоро у вас будут.

– Ну, слава богу, – выдохнул хозяин кабинета. – Все живы там?

– Все, – успокоил звонящий. – Сейчас отмоются – и к вам.

Когда через двадцать минут через порог комнаты шагнул Виктор, Игорь Юрьевич уже места себе не находил.

– Ну, наконец-то! – грянул начальник станции. – Мы все извелись уже. Где вас черти носили?

– Гош, сейчас все расскажу, – улыбнулся Виктор, плюхнувшись в кресло. – Ты даже не представляешь, что мы нашли.

– Да рассказывай уже, не томи! – взбеленился Игорь Юрьевич, сердито зыркнув на гостя. Тот ухмыльнулся и начал.

– У нас тут под боком целое убежище с выжившими, – радостно забормотал Виктор. – Там, около техникума железнодорожного, метров четыреста от вокзала всего лишь. Утром-то дождь был, мы следы около «Чкалова» нашли. Сунулись в переулки – а нас там уже дожидаются. Правда, сначала побаивались – тоже вооружены, но небогато, пара «калашей» ментовских да ружьишко. Они нам сами тоже обрадовались. Только в бомбарик нас не пустили, да мы бы и сами не пошли. В ихнем предбаннике со старшим поболтали – там сотни полторы укрылось – лекарства у них есть, консервы, «химза». Обещали помочь, чем смогут. А вот с электричеством туговато – дизелек старый, барахлит. Все боятся, как бы совсем не накрылся. Мы им пообещали подсобить, чем сможем – нам лишь бы с болезнью справиться.

Игорь Юрьевич слушал молча, и только изредка одобрительно кивал. На лице расползлась довольная улыбка. Бомбоубежище неподалеку от станции! И у них есть «химза», люди, лекарства. Последнее сейчас интересовало коменданта больше всего. Дружить надо с такими соседями, налаживать отношения.

Дипломатическую миссию организовали на следующий день. Переговоры прошли мирно и дружественно. Соседи обещали помочь с лекарствами, радовались новым друзьям. Железнодорожники не противились объединению – мешало лишь то, что из убежища в метро получалось попасть только верхом. Игорь Юрьевич долго разглядывал карту, что-то вымерял школьной деревянной линейкой, прикидывал.

– Да там метров сто с небольшим до убежища-то. От перегона. При желании и прокопать можно.

Было ясно – только сплотившись и помогая друг другу, можно выжить. Платыгин понимал, что соседи с Автозаводской ветки давно взяли курс на отделение. «Отрезанный ломоть эти ленинские, – злобно думал Игорь Юрьевич и, вспоминая о железнодорожниках, улыбался. – Спасибо братцы, теперь мы еще побрыкаемся».

Постепенно кризис миновал. Болезнь с трудом, но удалось победить. Железнодорожники и москвичи налаживали отношения и всерьез задумывались о прокладке рукотворного туннеля. Незаметно пришла осень – холодная, сырая и унылая. Небо по-прежнему закрывали плотные облака, и люди приготовились к суровой зиме. Местные умельцы соорудили несколько «мельниц» на берегу Оки, и маленькие гидроэлектростанции начали работать на нужды Московской. Благодаря новым друзьям удалось немного пополнить запасы костюмов химзащиты, и теперь первые сталкеры (кто-то метко назвал так разведчиков-добытчиков, вспомнив одноименную компьютерную игру) постепенно принялись осваивать поверхность. В охотничьем магазине и каморке охраны, расположенных неподалеку от вокзала, удалось разжиться охотничьими ружьями и несколькими автоматами с боеприпасами. Иногда добытчики сталкивались со стаями диких псов, но сейчас сталкеры уже могли дать отпор хищникам. Даже сам Игорь Юрьевич разок поднялся наверх – похвалил ветряки, погрустил, глядя на город, который несколько месяцев назад покинула жизнь. Начальник станции долго смотрел на темную воду Оки, взгляд скользил по холмам противоположного берега. После этого похода Платыгина не оставляла мысль, что на Горьковской тоже должны быть выжившие. Иногда, глядя на карту, он надолго замирал, рассматривая нагорную часть, и морщины бороздили лицо начальника Московской.

Все разрешилось само собой. Пришел октябрь, и стало еще холоднее. Однажды вечером, во время осмотра одной из мельниц, отряд сталкеров поднялся на метромост. В густеющих сумерках темная вода и пасмурное небо казались потусторонними, зловещими. Аркадий осмотрелся. Мрачными громадами высились угрюмые многоэтажки, пугающими и зловещими казались заросли на острове, что тушей исполинского зверя разлегся под метромостом. Где-то за грядой городских развалин родился протяжный вой, пролетел над мертвыми кварталами и упал в мутные воды Оки. Пора было возвращаться назад. Обитатели городских трущоб вышли на охоту, и можно легко нарваться на стаю оголодавших диких псов. Виктор включил фонарик, направил скользкий луч вперед, вдоль дорожного полотна.

И вдруг с той стороны реки ответили – там маленькой звездочкой вспыхнул огонек, мигнул и погас, а через пару секунд зажегся вновь. Сомнений не оставалось – по ту сторону метромоста находились живые люди.

– Люди! – вдруг взорвался Мишка-электрик, заставив товарища непроизвольно вздрогнуть. – Люди, мать их ети! – И вдруг, не говоря ни слова, сорвался с места и припустил по мосту, размахивая фонарем.

– Куда? – крикнул Аркадий и бросился за обезумевшим товарищем. Он помнил – Мишка рассказывал, что в Страшный день он проводил жену с сынишкой на поезд, идущий на Горьковскую, а сам задержался на Московской. Понятно, почему электрик сорвался на другой берег.

Михаил остановился метров за двадцать до того места, где заканчивалось полотно и разверзалась пропасть. Внизу темной лентой ползла Ока. А там, на другом берегу, маячил маленький огонек. Люди! На том берегу были люди, и в этом Аркадий не сомневался.