Дмитрий Силлов - Закон клыка

Но шестиглазому, похоже, этот адский холод был по барабану. Он шел медленно, останавливаясь возле каждой аномалии и словно принюхиваясь к ледяному сквозняку. Хотя, на мой взгляд, стоило бы поторопиться, ибо вопли позади нас становились все громче.

– Вот они! – заорал кто-то за моей спиной, следом сразу же раздался громкий выстрел, похоже, из дробовика. Я невольно стиснул зубы, готовясь к вспышке боли – но боли не последовало. Вместо этого раздался визг, какой бывает, когда в крысоловку ударного типа попадает крупная крыса.

– Придурь косоглазая, под свою же дробь подставился! – раздался другой крик. – Это же «кротовины»! Они ж быстро летящие тела зеркально отражают.

– Правильно, – негромко произнес Кузнец. – Отражают. Поэтому стрелять в них не рекомендуется. Они для другого.

И кивнул мне.

– Давай за мной, пока они не догадались начать ножиками кидаться. Ножу «кротовая нора» не помеха, ибо скорость его полета намного меньше, чем у пули.

Словно в подтверждение его слов возле моего уха просвистел нож… и бесследно исчез, едва коснувшись поверхности аномалии со странным названием.

А следом за ножом в слегка искаженный участок пространства уверенно шагнул Кузнец – и тоже исчез, словно растворившись в зыбком мареве, повисшем над растрескавшимся асфальтом.

Я тоже не стал ждать, пока мне меж лопаток вонзится более метко брошенный нож, и сделал три быстрых шага вперед…

И еще два, но уже не по асфальту, а по серой траве Зоны, едва не вписавшись носом… в стену очень знакомого дома, с которой заботливый хозяин тщательно соскоблил многолетнюю грязь, а после аккуратно покрыл бесцветным защитным лаком. По ходу, сделано это было недавно – не иначе, хозяин лакировал свое жилище каждую осень, готовясь к зиме.

– Эх ты, как удачно вышли! – раздался сбоку от меня знакомый голос. – Еще б немного, и в стену вписались.

Я повернулся к Кузнецу, который, довольно улыбаясь во всю свою безгубую пасть, стоял на крыльце собственного дома.

– Может, объяснишь, как ты это провернул? – поинтересовался я.

– Это не я провернул, это «кротовина». Или «кротовая нора».

– Что за нора? – не понял я.

– Аномалия такая, представляющая собой своеобразный тоннель в пространстве, а, может, и во времени. Пули отбрасывает от себя, а мудрых и неторопливых любезно транспортирует из точки А в точку Б. Правда, очень трудно угадать эту точку выхода.

– И как ты угадал?

– А я и не угадывал, – осклабился Кузнец. – Я мысленно с «кротовиной» договорился, контакт установил, чтоб выбросила около моего дома. И видишь, получилось.

– Вижу, – кивнул я. – А сейчас за нами по твоей «кротовине» случайно шайка Орфа не чешет?

– Не чешет, – мотнул мутант глазастой башкой. – Я ж говорю – договорился я с ней, чтоб только нас с тобой пропустила. Если же остальные в нее сунутся, выкинет куда сама захочет. Может, кстати, в дом впечатать или в дерево…

Он не договорил. Послышался звук, какой бывает, когда открывают бутылку с шампанским, за ним сдавленный крик… А потом я увидел, как из стены дома Кузнеца торчат чьи-то ноги, обутые в дорогие американские «берцы». Бревенчатая стена – а в ней задница с ногами, неистово молотящими в эту стену носками ботинок. Правда, молотьба эта быстро сошла на нет, и ноги, дернувшись еще раз, безвольно повисли.

– Во, что я говорил, – Кузнец наставительно поднял палец вверх. – Умник нашелся, решил прыгнуть в нору следом за нами. И прыгнул. Но чуток промахнулся.

– Интересно, что там, с другой стороны стены, – заметил я.

– Ну, пойдем глянем, что там с другой, – согласился мутант. – Я тоже такого вживую не видел, только чужие байки слышал.

Мы вошли в дом.

Там все было так же, как мы с Касси оставили, только из стены возле шкафа с дорогими артефактами торчал торс незадачливого преследователя с лысой, пупырчатой башкой и неестественно раздутой, лиловой шеей. Лапы мутанта судорожно сжимали автомат, но стрелять из него лысому уже точно не придется.

С первого взгляда было понятно, что мут мертв. Похоже, стена дома, куда он так неудачно интегрировался, очень сильно сжала поясницу и почки, задушив лысого в считаные мгновения.

– Вот, блин, незадача, – вздохнул Кузнец. – Теперь придется резать трупак пополам, вытаскивать из стены, потом дыру заделывать… Ладно, хрен с ним, пусть пока повисит. Пойдем пожрем что ли, а то я жрать хочу больше, чем сталкер-новичок увидеть Монумент.

Я был ни разу не против. Мертвый враг может и подождать, а вот живое голодное брюхо к отсутствию в нем хавки относится крайне отрицательно.

Шестиглазый спустился в свой суперподвал, откуда вскоре появился с буханкой хлеба, палкой колбасы, связкой чеснока и бутылкой самогонки. Плюс оба кармана его куртки подозрительно оттопыривались – не иначе, Кузнец туда еще и консервов напихал, опасаясь, что жратвы не хватит.

– Это ты что ль мне люк разворотил? – недовольно спросил хозяин дома.

– Было дело, – повинился я.

– Ладно, я не в претензии, – проворчал мутант. – Если б не разворотил, чем бы я от тех уродов отстреливался. Короче, я за водой.

– Давай, – кивнул я. – А я пока хлеб с колбасой нарежу.

…«Бритва» жратву резала лихо. Казалось, только коснешься лезвием буханки – и тонкий, почти прозрачный ломоть хлеба сам отваливается от нее. Жаль только, что с пространством мой нож перестал справляться… Но, может Кузнец все-таки поможет? Хотелось надеяться…

Мутант приволок большой кувшин воды, и мы сели за стол. Нехитрая еда под четверть кружки ядреного самогона быстро подняли градус настроения. Когда первый голод утих, я решил наконец удовлетворить свое любопытство.

– Не расскажешь, зачем тебя Орф в камере держал? – спросил я.

– Запросто, – кивнул Кузнец, проглатывая солидный кус колбасы – по ходу, он вообще не жевал, и жрал как акула. Впрочем, может у него анатомия такая, мне-то какое дело?

– Короче, они меня врасплох застали, – сказал мутант, утирая пасть рукавом. – Я на полу валялся никакущий после трансформации, тут они меня и сграбастали. Притащили к Орфу, а тот давай допытываться, как это мне удалось обратную мутацию провернуть. Ну, я, само собой, молчу. А двухголового это взбесило. Пытать меня не стал, вроде ж друзья раньше были, но в камеру запер. Сказал, не выйдешь, пока секрет не откроешь. Тоже, сволочь, захотел обратно в нормального перекинуться.

Я посмотрел на Кузнеца. На языке вертелось едкое замечание насчет его нормальности, но, естественно, я ничего не сказал. На фига мне с этим мутом отношения портить? Правильно, абсолютно незачем.

– А чего скрывал-то? – спросил я, разливая остаток самогона по кружкам. – Тайна что ли великая? Ну подумаешь, стал бы Орф таким, как раньше, – велика ли беда?