Игорь Недозор - Новая Зона. Псы преисподней

Они не боялись смерти, та была для них привычным делом, фактом бытия. Они убивали, не задумываясь, и, не задумываясь, приносили себя в жертву, когда их прародительнице и повелительнице требовалось послать их на смерть. Одной Ее беззвучной команды хватало, чтобы успокоить испуганных созданий, превратить страх в неукротимую ярость.

Но сейчас ужас исходил от Матери, проносясь во все стороны жутким черным всесокрушающим ураганом. Каждый из них всем своим существом ощущал надвигающуюся гибель. Гибель в непредставимом пламени, в настоящем огненном море. Ее беззвучный многоголосый вопль, Ее жуткий предсмертный вой наполнял всех – от обращенных людей до самого мелкого крысоида – парализующим ужасом.

Сталкер ощущал, как истекает его время, и вместе с ним – время чудовища, поработившего город.

Он слушал или, наверное, ощущал отчаянный вопль-крик, пытавшийся прорваться, докричаться до него… Некто обещал, грозил, умолял… Он не разбирал слов, хотя мгновениями казалось, что язык этот не предназначен для человеческих ушей. И еще – голос, кажется, был женским…

«Напрасно стараешься!» – покачал головой сталкер. Зря…

Пси-волны, которые направляла на него Матка, разбивались о невидимую броню. Ибо его, столкнувшегося когда-то с силой, по меньшей мере равной этой исполинской твари, защищала сейчас тень того, что он, единственный из живых, видел воочию в сердце Припятской Зоны.

У Матки оставалась только одна возможность – атаковать его грубой силой, завалить трупами мутантов, но и от этого у него есть защита…

Тускло переливаясь артефактами, горела «смерть-лампа» – редчайший артефакт, лишь два или три раза достававшийся людям; и сколько бы мутантов сюда ни пришло, они обратятся в зловонную слизь. А человеку, хоть сектанту, хоть измененному, сюда нет хода – пси-барьер лишит его не только разума, но просто выжжет нервную систему, остановив дыхание и сердцебиение. Единственная опасность – это что Матка оперативно отрастит эффекторы, порождающие аномалии, но у нее нет на это времени.

Ага, началось! Дальняя стена лопнула в беззвучном взрыве, словно набух и прорвался огромный нарыв. Осколки кирпича посыпались вниз, а в дыре возникло нечто серое, бесформенное и пульсирующее.

Вид этой белесой шевелящейся массы показался Дракону на редкость омерзительным. Запах был под стать – зловоние проникало даже через фильтр. И вместе с этим запахом дохнуло сырым плотным жаром. Пар, появившийся из дыры вместе с гнусной протоплазмой, напоминал болотные испарения.

Тяжелая масса в провале сформировалась в некое исполинское щупальце. Оно вытянулось и стало утолщаться. Минута, и оно уже напоминало гигантский палец метра полтора в диаметре. Лезущая из стены конечность заканчивалось набухшим шарообразным выростом размером с колесо «Кировца» и ритмично моталась из стороны в сторону. Затем раздался звук, как будто кто-то разорвал пополам огромную лягушку. Оболочка вокруг шарообразного выроста лопнула, и шар на конце серого пульсирующего столба превратился в глаз. Он был воистину громадной величины. Внутри студенистой сферы тревожно двигалось множество мелких синеватых зрачков.

Дракон невольно замер – время тоже словно замерло, исчезло.

И вот это случилось. Глаз увидел Дракона. Бесцельное вращение прекратилось, и он застыл, уставившись на сталкера. Сразу же вместе с этим жутким взглядом от стены в его сторону потянулись трещины. К человеку ползли невидимые щупальца, столь мощные, что цемент крошился под их напором. Но и эти усилия были тщетны.

Плоть буквально закипела под лучами «лампы». Артефакты неровно трепетали розоватым светом – ресурс «смерть-лампы» истекал. Но это уже тоже не имело значения. Оставалось совсем немного до того, как…

Он с улыбкой смотрел на массивный цилиндр у своих ног. Никакого мелькания цифр на таймере, как в дешевых боевиках, никакого мигания диодов.

Простой часовой механизм, что в нужный момент подожжет пороховой заряд, который в свою очередь раскрутит динамо-машинку, что подаст заряд на сегменты… Детонаторы взорвут заряды взрывчатки, сфокусированная внутрь взрывная волна сожмет плутониевую сферу с силой в сотни тысяч атмосфер, и начнется цепная реакция распада.

Носимый ядерный заряд. Оружие диверсантов так и не случившейся Третьей мировой войны. Реликт допотопных, как уже кажется, времен, хотя это были всего-навсего времена молодости его родителей, когда люди были готовы сжечь друг друга из-за в общем-то смешных с высоты нынешней эпохи политических разногласий. Они не знали еще, что их детям и внукам придется столкнуться с истинной силой, сравнительно с которой все их оружие смешно, а знания – ничтожны…

В плохих романах и фильмах герои в этот последний час обычно вспоминают свою жизнь. Но Дракон об этом не думал. Мысли его могли показаться нелепыми стороннему человеку. Он жалел, что бросил курить, потому как у него бы еще хватило времени выкурить пару отличных сигар…

– Все, уходим! – хрипло каркнул Стопор.

– Нет, мы не можем! – заорал Кароян.

– Это приказ, приказ Дракона! Мы и так пропустили семь минут!

– Я остаюсь.

– Нет, ты понесешь Радугу!

Морпех было оскалился. Инстинктивно потянулся к оружию, но потом взревел от бессильной ярости и боли. На глазах выступили слезы, и он подбежал туда, где Наташа хлопотала над бесчувственным телом Радуги.

Крот, яростно шипя, поливал руку и плечо спиртом из фляги.

– Как он?

– Жив, но яд… – пробормотала ведунья. – Я не знаю, какое противоядие нужно.

– Там разберутся.

Крот и Степан подхватили кое-как перебинтованного сталкера и поволокли к боковому отнорку. За ними двинулись прочие. Подождав, пока все покинут зал, Стопор зло выругался и мысленно попросил прощения у Дракона.

Стопору было плевать на себя, но с ним были его товарищи, и спасти их он был обязан, и поэтому умереть вместе с командиром он не мог.

На бетон посыпались раздавленные рукоятью ножа стекла. Собранные воедино артефакты вошли в гнезда клемм.

Махнув рукой, он бросился в проход, и уже в его темноте ощутил мягкий толчок воздуха в спину. Все, теперь путь перекрыт. Чувствуя жгущие глаза слезы и отчаянно матерясь, Стопор устремился за товарищами.

Бесконечная лестница. Какие-то двери. Помещения, заваленные барахлом. И вот наконец дневной свет.

Вот уже Наташа и Степа с Кротом стоят, жмурясь от дневного света. И даже Радуга зашевелился, застонал.

И в этот момент земля затряслась. Потолок рассекла трещина; посыпались камни. Пригнувшись, Стопор с товарищами бросились к выходу, но тут старое здание сложилось, как карточный домик.

Над городом прозвучал глухой тяжелый гром, словно рушились своды Ада. Земля содрогнулась и заплясала в тяжелой многократной судороге. Небо – там, где находился центр захватившего город суперорганизма, – осветили сине-зеленые всполохи, прорезаемые алыми молниями.