Алексей Калугин - Кластер Джерба: Второе правило крови

Темнота.

– Эй!.. – хрипло крикнул он.

Несколько секунд подождал.

Не услышал ответа.

– Эй!.. Ребята!..

Слышно было только, как надсадно рычит мотор перевернутого квада, бессмысленно вращая перемалывающие воздух колеса.

Кто-то громко кричал на дороге. Но что именно он кричал, из-за шума мотора было не разобрать… Кажется, он кого-то звал…

Их станут искать не прежде, чем рассветет, это уж точно. Хамерхаузен и сам ни за что бы не полез ночью в сторону Усопья, зная, что где-то там, в темноте, прячутся жуткие твари, расшвыривающие квады, как игрушечные машинки…

Значит, нужно затаиться и ждать утра…

Но как же Катаяма и Канелин?..

Они ведь должны быть где-то здесь, рядом…

– Ребята! Где вы?.. – снова крикнул Хамерхаузен.

Странный это был крик. Он кричал так, будто боялся, что его услышат.

На самом деле так оно и было. Его ведь могли услышать и айвуры.

Мотор перевернутого квада чихнул три-четыре раза и замолк. Машина умерла. Только фара все еще продолжала буравить темноту лучом света.

В наступившей тишине Хамерхаузен услышал звук другого мотора, доносящийся не со стороны дороги, а из кромешного мрака. Какой-то безумец ехал сквозь тьму с выключенными фарами!

Хамерхаузен изо всех сил вглядывался в темноту, откуда доносился шум работающего мотора, но не видел ни зги. Он не в силах был даже угадать очертания квада. А между тем шум приближался, становился все громче и отчетливее.

Внезапно в лицо Хамерхаузену ударил яркий свет включившихся фар. Машинально прикрыв глаза ладонью, он всем телом подался назад в ожидании казавшегося неминуемым удара.

Квад, качнувшись, замер на месте. Он остановился так близко, что при желании Хамерхаузен мог коснуться рукой бампера.

– Залезай в машину! Живо!

Это был голос Регины – никаких сомнений.

Хамерхаузен наклонился вперед, оперся рукой о бампер и, сделав усилие, попытался подняться на ноги.

Но едва он сделал это движение, как в голове начался форменный кавардак. Мир будто перевернулся с ног на голову. А потом еще раз. И, не удержав равновесие, Хамерхаузен снова упал на колени.

– Помоги ему, Юл!

С легкостью и проворством, поразительными для его комплекции, лысый толстяк в лосинах перемахнул через борт квада, подбежал к Хамерхаузену и, подхватив его под мышки, легко, как резиновую куклу, потащил к дверце, которую уже открыла Регина. Закинув рамона на переднее сиденье, Юл Конструктор запрыгнул назад, где сидел негр Кин.

– Как ты? – с озабоченным видом посмотрела на Хамерхаузена рыжая.

– Живой, – коротко кивнул тот.

– Ну, рада за тебя, – усмехнулась Регина.

Отпустив педаль тормоза, она почти до предела вывернула руль влево. Машина начала разворачиваться на месте.

– Постой!.. – встревожился Хамерхаузен. – Куда ты?

– Подальше отсюда, – недовольно фыркнула в ответ рыжая.

– Но где-то здесь мои товарищи!.. Их надо найти!

– Нет их здесь.

– Как это нет?.. – растерялся Хамерхаузен. – Катаяма, Канелин… Они были вместе со мной в кваде, – Виир повернулся назад и посмотрел на все еще горящую фару перевернутого квада. – Ты же сама их видела!

– Ты что, совсем тупой? – поморщившись, не то с тоской, не то с жалостью посмотрела на него Регина. – Их нет, потому что они мертвые!.. Ага? Врубился?.. И, знаешь, кто в этом виноват?

– В чем? – растерянно спросил Хамерхаузен.

Он все еще не мог до конца осознать того, что произошло, а может, не хотел с этим мириться.

– В том, что они мертвы, уно! – рявкнула Регина. – Они были бы живы, если бы ты послушал меня и не погнал квад к дороге!.. Ага?.. Ты знаешь, кто на нас напал?

– Айвуры.

– Это я сказала.

– Верно.

– И что тебе известно об айвурах?

– Ничего, – качнул головой Хамерхаузен.

– Так какого ж лешего ты решил, что сможешь с ними справиться?

– Ну… – Хамерхаузен потрогал пальцами щетину на подбородке. – Я…

– Нельзя драться с врагом, про которого ты ничего не знаешь! Вообще – ничего!

– Ч-черт…

Хамерхаузен наклонил голову и сдавил ладонями виски. В голове стоял густой молочно-белый туман, как на болоте ранним утром. Сквозь него ничего невозможно было разглядеть. Одни только неясные, расплывающиеся серые тени. А, может быть, тени теней. Белые тени на палевом. А в ушах раздавалось неумолчное дребезжание треснутых колокольчиков. Раздражающее и не дающее сосредоточиться.

– Что, головка бо-бо? – насмешливо посмотрела на него Регина.

Хамерхаузен не успел ничего ответить.

Вскочив на ноги, негр вскинул автомат и принялся палить в темноту.

– Суть твою, Кин! – ударила ладонями по рулю Регина. – Что ты творишь?

– Я видел его! – с истеричным подвывом взвизгнул в ответ негр.

– Кого?

– Айвура!

– Юл?

– Я никого не вижу, – покачал головой Конструктор.

– Потому что ты не видишь в темноте! – ткнул в него пальцем Кин. – А я вижу!

– Два идиота в одном кваде – это уже перебор, – удрученно покачала головой Регина. – Серьезный, суть вашу, перебор!

Негр снова вскинул автомат и выпустил в темноту длинную очередь.

– Кин! Рухнувшие небеса! Прекрати!

– Мы в беде! – таинственным полушепотом сообщил негр.

– Я в курсе!

Кин снова схватился за автомат.

– Юл, успокой его!

Здоровяк молча положил одну руку Кину на плечо, а другой выдернул у него из рук автомат.

Негр в отчаянии обхватил голову руками.

– Куда мы едем? – малость собравшись с мыслями, спросил Хамерхаузен.

– Подальше от дороги, – острым подбородком указала вперед рыжая.

– Зачем?

– Там безопаснее.

– Почему?

– Потому что я так сказала!

– Там Усопшие Земли…

– И что с того?

Хамерхаузен сосредоточенно сдвинул брови, пытаясь вспомнить, что говорил про Усопшие Земли Валтор Прей. Вообще-то, он много чего говорил. Но главным было то, что туда почему-то никто не может попасть живым… Да, именно так! Усопье не для живых… Вернее, живых туда не пускают… Хамерхаузен потер пальцами виски. Что-то было еще. Что-то очень конкретное и важное. Но туман, забивший голову комьями ваты, мешал собраться с мыслями и вернуться к воспоминаниям. Ответ был где-то совсем близко. Нужно было только понять, куда протянуть руку…

Страшный крик в клочья разорвал темноту.

Это был не крик боли или ужаса. Он сам был болью и ужасом.

Мгновенно взлетев до некой критической ноты, он так и повис, раскручиваясь бесконечной спиралью, вбирая в себя все и вся, высасывая жизнь и разум из всего, что было живо и обладало хотя бы зачатками разума.

Хамерхаузену никогда в жизни не доводилось слышать ничего подобного. Первой его мыслью было: бежать! Куда угодно, только немедля! Потому что это невозможно выносить! Потому что дальше будет становиться только хуже! Он схватился обеими руками за дверцу квада, но прежде, чем выпрыгнуть из машины, все же бросил взгляд на Регину. Быть может, он хотел удостовериться в том, что и она поняла, что с этой напастью им уже не справиться, и единственное, что они могут сделать, – это попытаться спастись бегством.