Алексей Калугин - Кластер Верда: Первое правило крови

– Именно! – кивнул Александр. – А посему возникает еще более серьезный вопрос. – Абориген пристально посмотрел на рамона. Как будто только сейчас заметил какое-то пятнышко, смахивающее на червоточинку. – Как вы сюда попали?

– Ну, я же уже рассказывал. – В некоторой растерянности Валтор взялся за акубру и сдвинул ее чуть ниже на брови. Ему был непонятен смысл повторного вопроса, на который он уже дал ответ. – Нам нужно срочно добраться до Кластера Джерба. А потому…

– Нет, – взмахнув двумя пальцами, перебил его Александр. – Я не спрашиваю «почему»? Я спрашиваю – «как»?

– Что значит «как»? – Теперь Валтор чувствовал раздражение. – Мы приехали на кваде! – Он махнул рукой в сторону машины, которую волокли G-18 – 125. – Что тут еще непонятно? Какое еще может быть «как»?

Александр взглядом переадресовывал вопросы рамона Федору.

– Дело в том, – принялся излагать Федор с чрезвычайно серьезным видом, – что сразу после Исхода, а может быть, еще и во время оного, кто-то позаботился о том, чтобы навсегда разделить тех, кто оказался снаружи, и тех, кто остался внутри. Кто это был, мы не знаем. Мотивы его действий нам тоже неизвестны. Но суть в том, что территория Треугольника Борея отделена от Треугольника Кластеров непреодолимым барьером. Иначе бы мы давно уже нанесли вам визит.

– Чисто из любопытства, разумеется, – вставил Александр. – Не думаю, что ваш образ жизни показался бы нам привлекательным.

– Постойте! – поднял руку Валтор. – Но мы-то здесь.

– Вот это как раз и интересно, – кивнул Александр. – Если вы сумели оказаться здесь, надо полагать, вы знаете и как отсюда выбраться… Или я ошибаюсь?

Валтор сдвинул акубру так, что она уперлась полями в кончик носа, и озадаченно почесал затылок.

– Я не очень-то понимаю, о чем вообще речь? – Это было все, что он смог сказать в ответ на услышанное.

– Это плохо, – с досадой цокнул языком Александр. – То есть очень плохо. Потому что помочь решить эту проблему мы вам, скорее всего, не сможем.

Валтор вернул акубру на прежнее место.

– Я пока не понял, в чем, собственно, проблема?

– Кто-то в свое время позаботился о том, чтобы обнести Наукоград Борей треугольным периметром из гравитационных мин, – объяснил Федор. – Гравитационные мины – это тоже местная разработка, которая на момент Исхода не нашла себе применения, поскольку не был разработан эффективный метод их дезактивации. Будучи однажды запущенной, гравитационная мина остается на боевом взводе неограниченно долго. А после срабатывания почти мгновенно перезаряжается. Мина представляет собой плоский диск, выполненный из особого вещества, состав которого как раз и является главным ее секретом. Для того чтобы ее взвести, достаточно надавить на ее центр. Пластина выгибается, при этом изменяются физические параметры материала, из которого она сделана, которые, в свою очередь, оказывают взаимодействие на гравитационную постоянную в радиусе где-то около трех метров вокруг себя и на десятки, если не сотни метров вверх. Честно говоря, мы просто не смогли определить верхнюю границу чувствительности гравитационной мины. Как только в поле действия мины попадает посторонний предмет, диск вновь становится плоским. Меняются физические показатели материала, которые, в свою очередь, вызывают резкие, хаотические изменения гравитационной постоянной в зоне действия мины. Предмет, оказавшийся в зоне резкого скачка гравитации, испытывает мощное силовое воздействие, сопоставимое с тем, что происходит с яблоком, попавшим в блендер. Я сам видел, как в клочья разорвало кабана, налетевшего на мину. Но самое интересное то, что скачок гравитационной постоянной вызывает ответное изменение физических показателей диска – хоп! – и мина снова взведена и готова к действию. Это как самовзводящийся затворно-курковый механизм. Количество срабатываний ничем не ограничено. И остановить однажды запущенный цикл невозможно. Поэтому мы и не можем понять, каким образом вам удалось преодолеть этот кордон.

– Теперь я понимаю, о чем вы говорите, – кивнул Валтор. – Нас действительно здорово тряхнуло на въезде в Усопье.

– Тряхнуло?.. И – все?

– Ну, вообще-то, квад подбросило на пару метров вверх и откинуло на несколько метров в сторону. Машина чудом не перевернулась. Видимо, нам здорово повезло, что после этого мы оказались внутри периметра, а не снаружи. Я потом кинул несколько патронов в круг на земле, где трава оказалась примята. Так они взрывались сами собой.

– На обратном пути вы тоже будете надеяться на удачу?

– А на что еще нам надеяться? – пожал плечами Валтор.

– Я не думаю, что это мудрое решение, – покачал головой Александр. – Вам повезло, что первый же гравитационный удар пришелся таким образом, что выбросил вашу машину из зоны поражения. И это, действительно, чистой воды везение. Знаете, существует чисто статистическая вероятность, что в поставленном на огонь чайнике молекулы воды распределятся таким образом, что левая половина чайника замерзнет, а правая – закипит. Теоретически это не противоречит никаким физическим законам, но практически с подобным никто еще ни разу не сталкивался. Ваш случай из той же серии – гипотетически возможных, но реально неосуществимых.

– Но у нас же получилось. – Валтор молча руками развел. – И что же нам делать?

– Я думаю, нужно обратиться за помощью к шинандзаки. Никто лучше них не разбирается в машинах. Пусть они осмотрят ваш квад – может быть, все дело в каких-то его конструктивных особенностях? К тому же шинандзаки сильны в придумывании всяких технических штучек. Если кто и сможет вам помочь снова проскочить через кордон, так только они.

– Игорь прав, – согласился Федор. – Нужно обратиться к шинандзаки.

– К тем психам на сухопутной лодке с гарпуном? – скептически усмехнулся Валтор.

– Ну, не такие уж они и психи…

– При первой встрече мы чуть не поубивали друг друга!

– При первой встрече всякое случается. Будем считать, что вы просто не поняли друг друга.

– Думаешь, это сработает?

– А почему нет? Вы ведь нам не враги.

Местность, по которой двигался небольшой отряд во главе с двумя запряженными в квад бесшерстными ламами, на первый взгляд ничем особенно не отличалась от той, что уже успели повидать Валтор с Ионой. Все те же остовы рассыпавшихся домов, заросшие плющом и полынью, все те же дикие травы кругом, все тот же ветер, раскачивающий ветки деревьев… Однако, если присмотреться, можно было заметить во всей этой первозданной дикости некую упорядоченность. Странную, необычную, совсем не бросающуюся в глаза, но, тем не менее, вполне определенную. Как в старом, заброшенном доме, куда, тем не менее, кто-то заглядывает раз в неделю, чтобы встряхнуть шторы, пустить внутрь солнечный свет и свежий воздух, смахнуть пыль с каминной полки и поправить покосившуюся картину на стене.