Владислав Выставной - Кремль 2222. Киев

Назар нервно заерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Как-никак, до утра сидеть – пока не уймутся ночные монстры. Под подошвой что-то треснуло. Согнувшись, он подобрал под ногами какой-то предмет, поднес к глазам. И обмер.

В тусклом свете он отчетливо разглядел ветхий обломок кости с остатком сустава. Кость была не одна – он сидел практически на полуистлевших останках. И не важно было, принадлежала ли кость животному или человеку. Главное в другом. Он вдруг с ужасом осознал, где пытается найти спасение. Никакой это не технологический лючок, как он решил поначалу.

Это зев биореактора – устройства, извлекающего энергию из переработанной органики. Другими словами, он сам, по своей воле залез в желудок биоробота. И если тот до сих пор не переварил его заживо – то лишь в результате какого-то технического сбоя. Но, похоже, жуткое биомеханическое существо постепенно запускает системы и вскоре найдет способ включить механизм пищеварения.

Самое время завыть от ужаса.

Словно прочитав его мысли, машина вздрогнула. Тихо засвистело с электрическим отзвуком какое-то устройство. Влажность стала повышаться. Снова заскрежетал, пытаясь захлопнуть пасть, предательский люк. Назар ухватился за штуцер, не давая стволам выскочить из щели, и рядом с ладонями злобно защелкали скорпионьи клешни.

Это была ловушка. Жуткая и наверняка смертельная.

От влажности по лицу бежали крупные капли. Кожу неприятно пощипывало. Неужто кислота? Стало тяжело дышать. Единственное, что не давало окончательно задохнуться, – узкая щель, через которую внутрь струился воздух.

Корпус робота вздрогнул снова.

Черт возьми! Назар торопливо осенил себя знаком. Что происходит? Отчего зашевелился этот проклятый механизм, давным-давно считавшийся мертвым? Что стряслось? Что изменилось, в конце концов?

Ответ напрашивался сам собой.

Зловещее зарево на Западе. Оно воздействует не только на скорпов, но и на всех тварей, гоня их перед собой плетью страха. Люди не исключение – все знают, что несет с собой это зарево. И если это чувствует человек – отчего бы не почувствовать этим спящим машинам. Ведь каждый знает – внутри каждой стальной громады – обыкновенный человеческий мозг. Дряхлое серое вещество, заменяющее машине бортовой компьютер. И если машина не мертва, а просто дремлет…

Низкий раскатистый звук донесся из глубины корпуса. Омерзительный звук голодного желудка.

– Пусти… – пробормотал Назар. – Пусти меня!

Он бился об стены, колотил металл кулаками, вопил, словно внутри него бесновались демоны. Эти демоны в ужасе рвались на волю, чтобы не стать пищей для еще более жуткого демона из стали и пластика. А под ногами уже что-то булькало и чавкало, глаза разъедало ядовитыми испарениями – биореактор приходил в действие, стремясь растворить в себе неожиданную добычу.

– Выпусти меня!!!

Вцепившись в приклад, Назар отчаянно пытался расширить спасительную щель, уже не думая о хищниках, поджидавших его снаружи. Проснувшиеся потроха железного монстра все входили во вкус, издавая новые звуки, мерцая новыми огнями и производя все более пугающие движения. Поверхность под ногами вдруг дрогнула и сдвинулась с места. Послушник в ужасе осознал, что эта движущаяся поверхность – не что иное, как пресс, стремящийся смять взбунтовавшуюся плоть для более удобного усвоения.

В полном отчаянии Назар бился в проклятую крышку, бешено ворочая «рычагом» штуцера. Пресс быстро уменьшал свободное пространство – скоро начнут трещать и ломаться кости.

По какому-то наитию послушник сдвинул приклад так, чтобы ствол попал между крышкой и гранью пресса. Теперь смертоносное усилие работало против машины. Механические приводы крышки застонали – и с хрустом лопнули. Крышку отбросило в сторону, и парень успел прошмыгнуть в образовавшуюся щель прежде, чем сомкнулись челюсти пресса.

Не успев перевести дух, Назар бросился в темноту – и вовремя. Рядом с грохотом упала гигантская железная лапа-манипулятор. Ржавые когти впились в почву, шумно сгребая камни. Оживший монстр пытался дотянуться до него – но не хватило сил и реакции полусонного механизма.

Только теперь Назар в оцепенении замер, вслушиваясь во тьму, но характерного страшного треска не было. Скорпы ушли. То ли твари насытились трупом своего убитого сородича, то ли им просто надоело ждать спрятавшегося человека. Но скорее всего – они просто продолжили бегство.

Их гнал страх.

И вслед за ними теперь бежала несостоявшаяся жертва.

До стен Крепости он добрался с рассветом. Суровые, уходящие ввысь мрачные плоскости стен казались ласковыми и теплыми. Ведь это свои стены. И не важно, что за ними, возможно, его ожидает наказание. Его вина хотя бы в том, что он остался жив – когда полегли лучшие. А еще он нарушил запрет, вторгшись в Некрополь Проклятых и в довершение всего потерял оружие.

Но все это не имеет значения сейчас, когда его слабые руки колотят в глухие ворота и нет сил прокричать свою страшную весть.

– Откройте! Беда!

Он не помнил, как его подхватили на руки бойцы-послушники, как он бормотал в бреду, пока его тащили в сторону боевого каземата, где уже ждали суровые старшины во главе с игуменом.

Когда он, наконец, пришел в себя, напившись целебного отвара из рук боевой сестры, старшинам не пришлось ничего пояснять. Они поняли его с полуслова. Просто потому, что вся жизнь Крепости – непрерывное ожидание неизбежного.

– Надо предупредить всех, – обводя боевых братьев хмурым взглядом, сказал отец-настоятель. – Предсказатель был прав – она вернулась. Готовьтесь принять удар.

Он помолчал, поглядев на стену – будто мог видеть сквозь нее, – и его слова прозвучали приговором:

– Идет Волна.

Выпуклый глаз, не моргая, таращился в степь. Созерцал узким вертикальным зрачком пространство, в которое уползали зачем-то две бессмысленные ржавые железные полосы. На одной из полос и сидела тварь – железо было теплым, нагретым полуденным солнцем, и холоднокровное тело наливалось целительной энергией. Тварь ждала пищу – и терпение ее было безмерно. Просто потому, что добычу здесь можно ждать месяцами. Или не дождаться вовсе.

Однако сейчас, похоже, ситуация менялась. В унылом однообразии степи появилось нечто новое. Какое-то легкое марево возникло впереди, и неподвижный глаз отправил в мозг равнодушный сигнал: рядом потенциальная добыча. Или напротив – более сильный хищник. А стало быть, пора выходить из оцепенения, которое помогало экономить драгоценные силы. Медленно повышается температура тела, и скоро существо вернет себе способность двигаться – нападать и защищаться.