Стас Тихонов - Отличительный признак

– На самом деле перегнул Ли, конечно.

– Всё справедливо, – отозвался Ким. – Нарушение дисциплины – изолятор.

– Да не, это-то ладно, – Гриша замялся. – Я про проверку боем. Ты по делу возник, в общем-то. Нечестно это было. Только с чего ты так на того мужика насыпался?

– Не знаю, – буркнул Ким: он не привык к одобрению и почувствовал себя неловко. – Понесло.

На самом деле всё он прекрасно знал, но делиться этим ни с кем не собирался. Никогда. Нет, надо срочно брать под контроль эти подарочки, которые преподносит ему собственный мозг… Только как?

С утра пораньше в изоляторе ожил динамик и приятным голосом сообщил, что их ждёт пропесочивание. Ерик был отправлен к Томину, и Ким посоветовал ему со всем соглашаться. А сам двинул к Бэлле.

– Каверин, вы повели себя – иначе не скажешь – возмутительно, и ваша выходка на глазах комиссии бросает тень на всю систему обучения в Коллекторе. Что на вас нашло? Как вы могли настолько забыться, чтобы…

– Бэлла Марковна, – Киму удалось-таки уловить паузу, и он её не упустил. – Как часто дети рождаются на Открытой земле?

Бэлла посмотрела на него неодобрительно, но не более чем обычно.

– Если вас интересует ваш случай, то…

– Нет… То есть да, но сейчас я про Ерика.

Младший супервизор задумчиво приподняла подбородок и огладила ладошкой и без того идеально ровный висок.

– Не часто, но такое случается. Особенность Арипова не в том, что он родился на Открытой земле, а в том, что он вырос там. Из курса новейшей истории вы должны помнить, что после того, как часть населения, называемая старообрядцами, покинула Город, она, как это ни поразительно, смогла создать какое-то подобие организованного сообщества на Открытой земле. Но все они были взрослыми, и даже при этом в первый же год жизни за пределами Города, согласно нашим данным, из переселенцев осталось в живых не более четверти. О рождении детей мы всегда узнавали своевременно и забирали их в Коллектор, хотя, конечно, по достижении семнадцати лет они вправе были вернуться, – Бэлла Марковна помолчала. – Скажу вам прямо: лично мне – а я, как вы понимаете, в силу своей должности обязательно об этом узнала бы, – не известен ни один случай, чтобы ребёнок родился на Открытой земле и дожил там фактически до совершеннолетия.

– И, наверное, в Городе любой ценой хотели бы узнать, как у Ерика это получилось, да? – небрежно спросил Ким.

Бэлла посмотрела на него с каким-то непонятным выражением. Чуть ли не тепло.

– Ну разумеется, нам всем важно это знать. Арипов – действительно уникальный случай: вероятно, первый в истории. И хотя бы поэтому неужели вы думаете, что у кого-то хотя бы в мыслях может быть причинить ему хоть самомалейший вред?

– Нет, но…

– Лично я не считаю физические нагрузки достаточно репрезентативными для оценки личностных особенностей, – категорично заявила Бэлла Марковна. – И нахожу вашу попытку заступиться за подопечного отчасти извинительной. Но не забывайте, Ким, что главным всегда виднее, и сотрудники Коллектора побольше вашего знают о том, что лучше для…

Если не считать необходимости ещё полчаса выслушивать младшего супервизора, Ким был отпущен на волю без дополнительных санкций.

За едой Ерик молотил так, как будто неделю был заперт в изоляторе. Томин, в отличие от младшего супервизора, высоко ценил физические нагрузки – особенно в вопросах взысканий.

– Зря у вас курицу в такую размазню растирают, – сообщил дикарь с полным ртом мясопасты. – Но на вкус ничего.

– Это не курица, – заметил Ким.

– А что?! – Ерик вытаращил глаза, не забывая, однако, жевать.

– Как и прочее, соя, – Ким от души позабавился, глядя на потрясённого Ерика. – Обогащенный полноценный здоровый рацион. И экономия.

– А это? – Ерик обвинительным жестом указал на пудинг с черничным соусом. – Это-то не соя?

– Это кукуруза. Соя, кукуруза, арахис – из них почти всё делают, – Ким запихнул в рот порцию водорослей. – Кроме зелени.

– И картошку? – слабым голосом спросил Ерик.

– Картошка нормальная, – успокоил его Ким. – А в Городе, говорят, и мяса немного выращивают, только оно жутко дорогое.

– Вот бы туда, – тоскливо проговорил Ерик, с видом глубочайшего отвращения запихивая в рот огромную ложку кукурузного пудинга. – Может, они для того всех детей сюда и загоняют, чтобы на еде экономить, а?

Ким покачал головой с укоризной:

– Никто никого не загоняет. Если родители хотят, ребёнка могут и в Городе оставить. Только какой нормальный человек этого захочет?

– Почему?

– Ну… – Ким ненадолго задумался. И правда – почему? То есть знать-то он знал: это общеизвестно «почему». Но на самом деле? – Это вроде как социальная программа такая. Шанс выбиться в люди, когда повзрослеешь. Определение полезности псикодер может и в Городе провести, конечно, но учить тебя там никто не будет. А тут – все условия… Силовая и вообще. Кто от такого откажется, да ещё забесплатно?

– Я! – Дикарь с хлюпающим звуком втянул остатки пудинга, как пылесос, и мрачно посмотрел на Кима. – Меня кто-то спросил?! Мои с вашими так рубились, что только держись, чтобы меня не отдавать! И кто их послушал?!

– Я же говорю: социальная программа. Ты ведь сирота, тебя опекает государство. Вот когда семнадцать стукнет – тогда тебя и будут спрашивать.

– Так что, кому семнадцать – тот свободен?

– Ну да. Захочешь – вернёшься к своим.

– Ну и какая вам выгода? – заметил Ерик. – Только еду на меня переводить да моё время тратить.

– Ничего, годик-другой – тебя не убудет, – сварливо одёрнул его Ким, подумав: «Тоже мне, деловой человек». – Странно ещё, что они столько времени про тебя не знали.

– Как вообще узнали – вот чего я в толк не возьму, – хмуро проворчал Ерик.

– Да ты радоваться должен, чудак! Подучишься здесь… – Ким чуть не добавил «наберёшься ума». – Тебе на скале заниматься разве не понравилось? А в Городе потом хорошую работу сможешь получить.

Ерик с застывшей в руке ложкой поднял глаза, хотел что-то сказать, но внезапно перехотел и о чём-то задумался.

После ужина, устроившись поудобнее на мягком мешке в спальне, Ким сцепил руки на затылке и уставился в потолок. Он бы и не подумал, если бы Бэлла ему не напомнила: он ведь тоже с Открытой земли. Если бы «звёздочка» не подобрала его, стал бы он вторым уникумом? Дожил бы «фактически до совершеннолетия»? Вряд ли. Он и тут-то еле справляется.

Но всё-таки интересно: если Ерик такой особенный, потому что снаружи, то, может, и он тоже немного особенный? Правда, психограмма…

Нет, конечно, он не пойдёт. Что он, сам себе враг? «Не буди лихо».

Ерик бесцельно поболтался туда-сюда между столиками, попинал мешки, постоял у терминала и потаращился на мультибота, занятого выведением жирного пятна с чьих-то штанов. Потом он, вздохнув, неохотно полез к себе наверх, и Ким услышал, как его кроссовки шлёпаются на полку в ракушке.