Стас Тихонов - Отличительный признак

– Ага, и к пенсии мы наверняка его найдём.

Пришлось действовать энергично, а именно забраться в лифтовую шахту и лезть по ней. Ким уговорил Ерика не соваться во все подряд лифты, а ехать в «единицу»: уж если где-то шахты уходили под землю, то наверняка под главным сектором.

Они выбрались из синтет-сити в начале ночи. К этому времени поток людей почти сошёл на нет, а освещение везде перевели на половинную мощность.

Выйдя на пустой станции, они ещё несколько минут ждали, пока кто-нибудь с верхних этажей вызовет центральный лифт.

Ким показал на служебный замок сбоку от панели вызова. Ерик приложил к нему мастер-ключ, и двери в шахту открылись.

– То что надо, – заметил Ерик, просунув голову внутрь. – Дна не видать.

Пока Ким следил за станцией, Ерик ловко соскользнул вниз на одном из тросов. Ким отправился следом, проверив, не получит ли опускающимся лифтом по голове. Теперь отступать было некуда: никто их не видел, но все лифты просматривались с камер.

«Смотреть все записи Города – никаких анализаторов не хватит», – успокоил себя Ким, гусеницей-неумехой продвигаясь по тросу. Его больше беспокоило другое: что, если они так и будут ползти всё дальше, дальше и окажутся не на минус третьем, а на каком-нибудь минус десятом? Но через несколько минут снизу послышалось:

– Вижу вход! И цифру 3,– Ерик раскачался на тросе и, судя по звуку открывающейся двери, смог дотянуться до замка. Трос сильно дёрнулся.

– Ты там в порядке? – позвал Ким.

– В порядке, давай сюда. Тут всё то же самое. Повторить прыжок Ерика в дверной проём Киму удалось не без труда, но в критический момент дикарь втянул его внутрь за лямки комбинезона (Ким не смог придумать другого оправдания на случай возможных проблем, кроме рабочей одежды механика).

На минусовом стояла тишина – по меркам Города, и в ночном освещении не было видно ни души. Наверное, здесь было слишком глубоко для разумной жизни. Ерик был почти прав: материалов на отделку пожалели, но тоннель монорельса выглядел точь-в-точь как наверху. Правда, на наличие поездов Ким бы не надеялся.

– Ну что, двинули? – Ерик смотал трос и сунул в добротный миллионнокарманный рюкзак, какими пользовались силовики. Вся поклажа Кима состояла из одного пластфона, куда он загрузил общедоступную карту, на которой была только надземная часть Города.

Навскидку ходу до «пятёрки» было часа полтора. Но не успели они дойти до третьего сектора, как тоннель внезапно кончился.

– Это как же понимать? Строили и не достроили? – Ерик уставился на глухую стену и упёр руки в бока.

– Я слышал, тут другая архитектура, – Ким огляделся. – Даже не представляю какая. Попробуем в обход, – он показал на ближайшую дверь внутреннего кольца.

– Заблудимся к едрене фене, – проворчал Ерик, но дверь открыл.

По коридорам минус третьего разносился ровный гул, здесь непривычно пахло и было непривычно безлюдно. И Алекс оказалась права: это был настоящий лабиринт. Его проектировщики явно предполагали, что тех, кто здесь окажется, не стоит баловать лишними подсказками. Ни указателей, ни вразумительных надписей на стенах, кроме букв, цифр, пиктограмм и кодов. Очередная дверь выглядела так же, как все прочие, но за ней царили монотонное гудение, скрежет и лязг.

– Это какой-то цех! – прокричал Ерик, но Ким и сам видел: огромное помещение было заполнено механизмами.

Таких машин Ким ещё не видел: они нависали и двигались над лентами транспортёров наподобие изогнутых рук. Больше всего это смахивало на страшноватый пир гигантских инопланетных инсектоидов.

– Здесь что-то монтируют! – крикнул Ким. – Нет смысла дальше идти!

– Кто сказал? – возразил Ерик. – На той стороне наверняка другие входы есть.

Они осторожно двинулись вперёд между лентами, которые то замирали, то толчками ехали вперёд. Некоторые детали показались Киму знакомыми, но он не был уверен, пока они не прошли несколько сотен метров и не увидели уже более-менее готовые изделия. В них много чего ещё не хватало, но теперь уже стало отчётливо видно, что это.

– Мультиботы! – воскликнул Ерик.

Они самые: почти готовые боты уезжали куда-то сквозь отверстие в стене. Ким обернулся и медленно окинул взглядом гигантский цех, через который они только что прошли.

– Сколько же тут… – протянул Ерик. – И почему их ночью собирают?

– Наверное, днём техники работают с мозгами, – предположил Ким, потрясённый не меньше друга. Раньше он и не задумывался о том, какое огромное количество мультиботов требуется для нужд Города.

Кроме того, что-то из увиденного показалось ему странным.

Но времени разбираться, что именно, не было: впереди их действительно ждала дверь.

– Слушай, Ким, – Ерик шагал, небрежно помахивая ключом. – А что мы будем делать, когда придём?

Ким сознавал, что это самая слабая часть плана. Если не считать отсутствия плана как такового.

– Сообразим на месте, – ответил он. – Расспросим кого-нибудь. Если тут вообще кто-то живой есть.

Он сверился по навигатору в пластфоне: дверь перед ними, будь они в надземной части Города, вела бы прямиком в четвёртый сектор. Но подходить к этой двери почему-то не хотелось.

Кажется, Ерику передались его сомнения: он не донёс мастер-ключ до замка и спросил:

– Сюда? Ты уверен?

– Вроде бы… – пробормотал Ким неуверенно. – Хотя, знаешь, можно и обойти…

– Ну вот ещё, – Ерик открыл дверь и помедлил на пороге. За ней оказался неожиданно тесный и короткий коридор с ещё одной дверью впереди.

Ким всё отчётливее ощущал беспокойство. Не надо туда идти. Надо как можно скорее убраться подальше. Здесь небезопасно.

– Пойдём отсюда, а? – неожиданно попросил Ерик.

Его непривычно тревожный голос заставил Кима собраться: что за ерунда? Им надо дальше! Ким решительно двинулся вперёд, но не прошёл коридор и до половины.

Боль возникла ниоткуда – резкая и злая, она пронзила всё тело. Ким закричал и бросился назад, но боль не отпускала: за пару секунд она превратилась из сильной в чудовищную. Ноги подкосились, Ким упал, глаза затянула серая муть: он понял, что вот-вот наступит конец.

Он едва почувствовал, как его волокут по полу, а потом потерял сознание.

Придя в себя, Ким обнаружил, что распростёрт на полу; рядом лежал, хватая воздух ртом, Ерик. Боли не было. Ким с трудом приподнял голову, но не увидел ни крови, ни обуглившейся плоти, как боялся. Ерик тоже выглядел целым и невредимым.

– Тебя не ранило? – Ким едва услышал собственный голос, до того он был слабым и жалким.

– Система активного отбрасывания, – просипел Ерик. – Волны. Никого не ранило.

Способность мыслить возвращалась к Киму медленно: нервные окончания в ужасе съёжились и теперь отказывались включаться в работу.