Вадим Денисов - Идущий на Север. Долина Башен

– Думаете, кто-то согласится потратить на эту ерунду свои солеры?

Ничего не сказал.

Подожди, девочка, пройдёт совсем немного времени, и победный марш макаронных изделий будет уже не остановить. В распухших кулинарных книгах тесто займёт своё законное место. Боже, а как я хочу отведать обыкновенных пельменей…

На Ванкоре всего один континент, называется он так же, как сама планета. А вот отдельных островов и архипелагов очень много. Безумно много. Не имей я весьма определённой цели, обязательно отправился бы путешествовать. Глядишь, наткнулся бы и на пельмени с мантами. Только вот с некоторых пор море я не люблю… Пусть океанскими исследованиями занимаются будущие географы.

Началась каменистая пустошь с чертополохом, над которой стайки щеглов с дружным посвистом перелетали с одного куста на другой.

– Какие интересные у вас волосы, Марк!

Стандартное женское замечание, но я не скажу, что устал отвечать, – в силу образа жизни с женщинами общаюсь редко.

– И какие же? – разговор надо поддерживать.

– Будто бы седые, но это не так, я вижу… Вы же не краситесь, надеюсь, как некоторые городские щёголи, транжирящие денежки направо и налево?

Фриланы вообще любят говорить о деньгах. Даже я заразился, пока ехал через их земли.

– И не завиваю.

– Вы смешной! И всё же? Серебристый цвет, я таких волос ещё не видела. В сочетании с мужественным лицом, хорошим ростом и выдающимся подбородком…

– С рождения такие. Как были и у моего отца.

– Можно ли мне поинтересоваться, откуда вы приехали, Марк? Вы же не северянин, те – рыжие!

А вот этого я тебе ни за что не скажу, дорогая попутчица. Правды не скажу, всё равно не поймёшь, лишь слухи пустишь. Любой слух, касающийся моего странного поведения или вида, станет маркером для парней из Ордена.

– Давай лучше на «ты». Северяне чаще с соломенными… Да, я не теллин. Издалека приехал, Лана. С одного из островов в безбрежном океане.

«Красиво ответил, зря».

Слишком романтично, запомнит. Марк, тебе стоит быть осторожней.

Послышался слабый шум, из-за ящика показался возница моей повозки: здравствуй, наконец… Долговязый мужик с вытянутым лошадиным лицом и непропорционально тяжёлой челюстью. Поперёк тулова – широкая матерчатая перевязь с саблей. На голове самая настоящая кепка с мягким коротким козырьком, сбоку обязательное перо. Волосы серые, короткие – значит, недавно брился налысо, парикмахерских машинок тут нет.

– Уважаемая молодёжь, впереди река! Йендали! – прорычал он сипло, неубедительно хмуря брови. – С хозяйского экипажа только что передали, что скоро остановка. Купаться будем!

– Ой, Марк, я пошла к папеньке! – всполошилась попутчица-кормилица. – Пока не спохватился, не люблю, когда он гневается.

Она убежала, и я спрыгнул на землю. Надо осмотреть караван, noblesse oblige, у меня ныне как бы голубая кровь, работаю на серьёзном подряде, карточками хвастался… Неторопливо прошёлся вдоль медленно едущих повозок, познакомился с людьми, осмотрел вооружение – да уж, не боевой отряд! Люди в обозе подобрались всё больше мирные, но есть и парочка опытных, решительных. За своё и хозяйское все горой стоять будут – Зораф возничим платит хорошо, таких наскоком не напугаешь.

Дорога, покрытая подсохшей красной глиной, пройдя через заброшенную оливковую рощу, сворачивала в сторону, выпрямляясь возле начинающегося гребня небольших скал. Впереди уже блестела река, на левом берегу которой виднелся уютный заливчик с жёлтым песчаным пляжем в форме вытянутой капли. У самого берега, создавая столь нужную в жаркое время года тень, раскинулась рощица приземистых акаций. Сейчас уже не тот сезон, а всё равно радует.

Я легко запрыгнул на телегу и сел рядом со своим возничим, которого звали Гика, сорокалетним мужчиной из Балместри. Однако он не фрилан, сразу видно. Скорее всего, керк, выходец с востока.

– Почему плантация заброшена?

– Деревеньку спалили, господин Марк, – неохотно ответил тот, косясь налево. – Всего семь домов. Говорят, теперь там одно пепелище…

– Давай просто Марк. Кто?

– Неизвестно. Лихие люди, разбойники!

– С каких это пор разбойники начали палить дома? Придорожных жителей не трогают, люди ездить не будут.

– Мы сами не знаем. Гвардейцы приезжали, осматривали вместе с сыщиком из Бикады, с тех пор никаких слухов.

Корпус телеги накренился вбок, потом вперёд, начался спуск. Характерно: битюги скорость хода не изменили, им что в гору переть, что под гору.

С высоты небольшой лесной поляны успокоившаяся в этой заводи-бухточке вода была почти прозрачной, необычно голубоватой для реки, мне даже привиделась стайка рыб, чего быть не может, всё-таки далековато.

– Там раков много, самые большие в округе, – деловито сообщил Гика. – Эх, если бы хозяин разрешил постоять подольше…

– Брод? – спросил я, не увидев впереди моста.

Возничий кивнул.

Чиновники купаться отказались, заявив старшине, что время терять они не намерены, дальше поедут самостоятельно. Невелика потеря!

Старшина отдал команду, и возы начали разворачиваться в сторону берега, не спускаясь, тем не менее, к влажному песку, – завязнут, потом даже битюгами без выгрузки не вытащить. Мужики орали, наклонялись, глядя под широкие колёса, окованные металлом, давали друг другу советы.

Женщин в обозе две: Лана и её тётка, которую я по ошибке принял за мать. Интересно, где и как собираются они купаться? Никаких укрытий поблизости не было, а далеко их никто не отпустит. Ну-ну. Однако насладиться стриптизом не удалось. Два мужика быстро срубили два длинных шеста, заточили и вбили в песок. Причём один из шестов встал прямо в воде. После этого между опорами натянули большой кусок полотна, отгородив часть бережка от жадных взоров неопытных в коллективной помывке олухов.

Чёрт, хоть бы солнышко светило с их стороны, тени там, всё такое…

Ладно.

Сбросив одежду возле большого камня, я вошёл в тёплую светлую воду и, опустив лицо в реку, поплыл, скользя над песком и изумрудными водорослями. Даже нырнул пару раз, пытаясь достать со дна особенно крупного рака – не вышло, убегают, они в своей среде. Я стараюсь не пропускать возможности ополоснуть ноги, гениталии, обтереть тело. В постоянном движении легко потерять уважение к гигиене. Потом наплачешься. Много времени не потратил: почистился, и хватит.

Народ ещё полоскался, а я подошёл к старшине, который, стоя среди кустов, тщетно пытался закутаться в кусок мягкой ткани. Маловато тебе будет полотенечко…

– Держи, – он протянул мне второе, подняв его прямо с куста.

Коротко кивнув в знак благодарности, я быстро вытер насухо голову и сказал:

– По моим расчётам, у нас ещё шесть или семь часов ходу, не так ли?