Джефф Нортон - Битва за будущее

Иона начал понимать, что Брэдбери был прав, когда сказал парню, что ему не следует принимать участие в этой битве. Однако очевидно, что Сэм инженер ничего подобного не говорил. А как сейчас поднять этот вопрос? Иона будет выглядеть трусом, который подвел Сэм.

Больше всего Иона сейчас хотел бы увидеться с бабушкой. Не только ради себя (ведь она всегда помогала ему взглянуть на вещи под другим углом), но и ради нее тоже. Иона спрашивал себя, кто станет ее навещать, если с ним что-нибудь случится. Поймет ли она, несмотря на спутанность сознания, что осталась одна?

Возможно, она будет счастлива наедине со своими воспоминаниями. По крайней мере, он надеялся на это.

Внезапно Иону, лежащего в темноте без сна, посетила идея.

Они выдвинулись из Вумеры на рассвете: двадцать наземных яхт, подняв паруса, катились по австралийской пустыне. Ветер, к счастью, был попутный. Но даже при таких благоприятных условиях им потребуется целый день, чтобы добраться до пункта назначения.

Иона сидел сзади в трехместной кабине яхты, Сэм расположилась перед ним. Водителем был пожилой абориген с полосками белой краски на каждой щеке. Некоторые аборигены утром нанесли на свои лица боевые узоры различной сложности и цветов.

Иона продолжал обдумывать свою идею. Возникла одна большая проблема, и он не знал, как с ней справиться.

Парень нервно оглянулся на катапульту, закрепленную позади. Предполагалось, что часов через двенадцать он заберется в нее и будет подброшен на триста пятьдесят метров вверх к массивной скале.

Да, а на вершине его будет встречать вражеский отряд, вооруженный до зубов. Скорее всего, его попытаются пристрелить в полете, еще до приземления.

– Ну и что может пойти не так? – пробормотал Иона себе под нос.

Он наклонился вперед и похлопал Сэм по плечу.

– Этот объект, – сказал он, – Южный Угол, он ведь работает от солнечных батарей?

– Так и есть, – ответила Сэм, – все теплоэлектростанции закрылись в Австралии лет десять назад. А почему ты спрашиваешь?

– Мы прибудем в Улуру в сумерках, – ответил он, – так что если нам удастся разрядить их батареи, они не смогут быстро восстановить запас энергии.

– Пожалуй, ты прав, – отозвалась Сэм.

– А это нам помогло бы, ведь так? Миллениалы не смогут пустить ток через заграждение, или что еще они там заготовили…

– Это помогло бы, – согласилась Сэм, – даже очень. Но как это сделать?

– Остров Перенесенных, – ответил Иона, – он ведь лежит на серверах Южного Угла.

– Верно.

– А все люди на Острове… Каждый загрузил туда свое сознание, все свои воспоминания, всё, что делает их теми, кто они есть. С каждым днем их там становится все больше. Очень много. У серверов Грейнджера не хватает мощности на работу с ними, по крайней мере, со всеми сразу. Вот почему их сознание периодически становится спутанным.

– Продолжай. – Сэм явно была заинтересована.

– Представь, что случится, если все обитатели Острова начнут думать одновременно. Все сразу погрузятся в воспоминания .

Сэм на минуту задумалась:

– Это может сработать. Расход энергии будет огромным. Миллениалам придется задействовать все серверы Южного Угла. Проблема только в том, что…

– Мы не можем попасть на Остров, – закончил за нее Иона, – так как Грейнджер заблокировал доступ. Я думал над этим всю ночь, и, кажется, у меня есть идея. Возможно, я найду способ пробраться туда. Я хочу попробовать. Только для этого мне нужно снова выйти в сеть.

– Ладно, – ответила Сэм. – На борту есть терминал. Я уже поняла, что твои идеи нельзя недооценивать.

В Метасфере Иона материализовался прямо в воздухе.

Он расправил огромные крылья и позволил виртуальному ветру подхватить себя. Дракон парил над безмятежно сияющим голубым океаном.

Казалось, он не летал так уже сто лет. Он закрыл глаза, ощущая солнце на своем лице и с наслаждением вдыхая бриз. Он буквально растворился в этих восхитительных ощущениях, едва не забыв о своих проблемах.

Но все закончилось слишком быстро. Иона увидел остров, темный контур на горизонте; его сердце екнуло. Он думал, что остров будет обнесен барьером, и не рассчитывал подлететь так близко. Иона продолжил движение, но вокруг него начал сгущаться туман.

Вскоре он не видел остров из-за тумана, но знал, что тот должен располагаться прямо по курсу. Если туман напустили, чтобы запутать его и сбить с пути, это не поможет.

Туман был не просто холодным, он был ледяным. Холод забирался под шкуру и пронизывал до костей, туман становился все плотнее. Ничего нельзя было разглядеть дальше носа. Иона стиснул зубы и продолжал взмахивать крыльями, исполненный решимости пройти свой путь.

Затем неожиданно туман рассеялся. Воздух снова стал теплым, солнце сияющим, океан голубым.

А Острова Перенесенных нигде не было видно.

Иона в замешательстве остановился и обернулся. Теперь остров располагался прямо позади него; он снова видел темные очертания сквозь окружающее облако тумана. Должно быть, он пролетел над островом. Но как такое могло случиться? Остров был большим. Потребовалось бы намного больше времени, чтобы его пересечь.

Иона упрямо наклонил голову, взяв курс на остров.

Туман опять сгустился вокруг, ослепляя и заставляя стучать зубами от холода. И снова, когда туман рассеялся, остров оказался позади. Такой близкий и такой недостижимый.

Иона завис у края туманного облака. Будь на его пути стена, он бы разрушил ее, используя вирус Гарри. Пробовать его сейчас было слишком рискованно – Иона мало знал о тумане. Что, если вместе с ним вирус разрушит и остров? Этого допустить нельзя.

К счастью, имелся запасной план. Последний.

Перенести на остров свое сознание.

На причале, от которого шел паром до Острова Перенесенных, собралась целая толпа аватаров. Они кричали и размахивали плакатами.

Подлетевший ближе Иона увидел, что они протестуют против перекрытия Грейнджером доступа к Острову. Дракон приземлился в самую гущу толпы, тут же сомкнувшейся вокруг него. Один стервятник едва не ткнул клювом в лицо Ионы:

– Ты за Миллениалов или за Стражей?

– Мэтью Грейнджер убил мою мать, – ответил Иона с горечью. – Ну как, сам догадаешься?

Очевидно, ответ был правильным. Аватары расступились, и Иона смог добраться до раздвижных дверей паромного терминала.

Атмосфера внутри терминала отличалась разительно. Как только двери за спиной Ионы закрылись, голоса протестующих стихли. Воздух здесь был прохладным и стерильно-безвкусным. Повсюду стояли пластиковые скамейки, электронные табло на стенах отражали текущий график «рейсов для усопших». Очередной отбывал через сорок пять минут.