Владимир Свержин - Страж Каменных Богов

– Ну, положим, ты из наших. А это кто таков?

Несокрушимый задохнулся от возмущения: как смеет этот наглый десятник без должного почтения говорить об истинном наследнике Пророка?!

– Убери руки! – рявкнул он, увидев, что командир патруля тянется проверить дорожную сумку Чингиза.

– А ну, не указывай тут! – огрызнулся в ответ всадник, и не думая останавливаться. – Ты и сам не пойми кто, вроде и наш, а может, и не наш. – Он повернулся к своим людям и скомандовал: – Взять его! Приедем, на месте разберемся.

Командир разъезда, по всему видать, был не первый день на службе, но до Чингизова тело-хранителя ему было дальше, чем пешком до Ледяного Предела. И потому он допустил сразу две ошибки: приказал схватить человека, знающего условный сигнал личной стражи Пророка, а затем повернулся к нему спиной, на мгновение упустив из виду. Глаза Двузубого потемнели. Не тратя больше времени на разговоры, он с шагом перехватил запястье вытянутой руки противника и тут же провернулся, выдергивая недруга из седла и ломая ему кисть.

«Однако! Сразу видна старая школа», – прошептал Библиотекарь, притаившийся меж камней над выходом из ущелья. За то время, пока он говорил это, Двузубый проскользнул под конским брюхом, увернувшись от атаки ближайшего патрульного. Седой Ворон увидел, как в его руке блеснул нож, и он довольно чувствительно воткнул незамысловатое оружие в конский зад. Животное вздыбилось, возмущенное столь непочтительным обращением, и еще один людожог грохнулся наземь.

Хранитель Знаний огорченно покачал головой, наблюдая, как его ученик и помощник, действуя прикладом и пламегасителем автомата, свалил еще двоих неприятелей, как тянутся к нему не на шутку разъяренные стражи перевала.

В одно движение он расчехлил добрый старый «винторез». Еще мгновение – патрон в патроннике, и не утративший зоркости глаз уже ищет цель в сетке оптического прицела. Выстрел прозвучал не громче, чем хлопок в ладоши. В пылу схватки, пожалуй, никто не услышал его, но крупный всадник, готовый прыгнуть из седла на спину Чингизу, покачнулся и рухнул с простреленной головой. Нога погибшего запуталась в стремени, и ошалевший конь припустил галопом, утаскивая по камням труп хозяина. Еще выстрел. Интегрированный глушитель снайперской винтовки скрыл звук, но действие от этого не стало менее разрушительным. Еще одно бездыханное тело обмякло и сползло на землю. А затем еще и еще одно. Те, кто по неосторожности оказался поблизости от сына Аттилы, бросились врассыпную, понимая, что в противном случае их часы сочтены.

– Остановитесь! – вслед им кричал Двузубый. – Преклоните колени! Не люди, но сам Творец карает вас, и он достанет ослушников, где бы те ни скрылись! Пред вами Чингиз, сын Аттилы, склоните колени – и будете жить!

Тщетно. Лесная застава уже в страхе гнала коней от проклятого места. Сам Двузубый, преклонив колени, стоял над распростертым телом одного из убитых, разглядывая пулевую рану в основании черепа. Места для пустых домыслов не оставалось: несчастный был поражен не молнией, не огненной стрелой, а самой обычной пулей. Вот только… Телохранитель готов был поклясться, что выстрела не было, уж он-то их слышал предостаточно, и даже много больше того. В ином случае он бы удивился, но здесь и сейчас ему было совершенно ясно, что Аттила с небес карает недостойных, посягнувших на его сына. «Я все делаю правильно! – в душе возликовал он. – И горе тому, кто заступит мне дорогу!»

Между тем Седой Ворон по старой привычке аккуратно собрал гильзы и положил их, предварительно замотав, чтоб не бренчали, в холщовую сумку на поясе. Он поглядел, как Двузубый, поднявшись на ноги, почтительно склоняет голову перед его помощником.

– Теперь у нас есть кони, мой повелитель. Если пожелаете, мы возьмем их и вскорости будем у вернейшего из слуг вашего отца.

– Пожелаю, – кивнул Чингиз.

– А с этими что делать? – Несокрушимый указал на стонущего от боли командира разъезда и еще двух оглушенных неприятелей, валявшихся на земле. – Только скажите, я перережу им глотки.

– Ни к чему, – отмахнулся сын Аттилы. – Если Господь сохранил им жизнь, значит, у него еще есть планы на эти отбросы.

Помощник Библиотекаря резво вскочил в седло. Двузубый последовал его примеру. Седой Ворон досадливо покачал головой. И то сказать, гоняться за скакунами ему уже было не по годам.

– Что ж, самое время идти навстречу Лешаге, – пробормотал он, закидывая за спину чехол с «винторезом».

Эргез ходил взад-вперед мимо шеренги замерших бойцов. Пятеро спасшихся бегством с заставы, охранявшей Утиное Горло – тайный путь через Срединный Хребет, выглядели хуже некуда. Даже те, что вовсе не пострадали в схватке. Вид у них был, словно их сутки держали под водой, а затем вытащили, наспех подсушили и притащили к нему на суд: выпученные глаза, открытые в немом ужасе рты.

– Что ж, рассказывайте, – процедил преемник Пророка, одаривая своих бойцов взглядом, не обещавшим, что они дотянут до завтрашнего рассвета. – Итак, – он вперил глаза в изувеченного командира разъезда, – ты говорил, что их было двое.

– Да, мой господин. Один из них знал тайные жесты Несокрушимых, второй, похоже, ни о чем таком и не догадывался. Я лишь хотел проверить, что у него в переметной суме, а тот, что из… – Десятник замешкался, подбирая слова, но, не отыскав подходящего, вздохнул: – Тот, из наших, как взвился!

Эргез кивнул.

– Это он сломал тебе руку?

– Да, мой повелитель, в одно движение.

– Это-то как раз понятно. – Ньок-тенгер скорее радовался действенности боевой подготовки своей гвардии, чем сожалел о ранах лесной стражи. – У этого неизвестного были какие-нибудь особые приметы?

– Да, да! – загомонили беглецы. – Острые клыки, выступающие из-под верхней губы.

– Двузубый?! – В голосе властителя правоверных звучало неподдельное удивление, почти растерянность. Он хорошо помнил этого горца, некогда служившего телохранителем отступника Атиля. Того можно было упрекнуть в излишней преданности своему подопечному, но заподозрить в измене? – Вы точно уверены, что этот… с клыками, знал тайные жесты?

– Все до единого, безукоризненно.

– А второй? Вы запомнили второго? – ища ключ к разгадке, требовательно спросил Эргез.

– Высокий, крепкий, – без промедления ответил командир разъезда, – очень ловко обращается с оружием. Вот его, – он указал на одного из подчиненных с повязкой на месте глаза, – он ткнул сюда пламегасителем автомата, а затем мушкой зацепил за затылок и опрокинул наземь в единый миг.

– Этот, с клыками, называл его Чингизом, – добавил один из спасшихся.

– Да-да, – поддержал другой, – кричал, что это сын Аттилы, и требовал преклонить колени.