Игорь Недозор - Новая Зона. Тропа Мертвых

– Это как перевести на нормальный язык? – буркнул Дубина, пережевывая тонкий ломтик ветчины.

– Это значит, что в Барьере есть как минимум четыре разрыва… У меня почти все. Добавлю только, что наша метеостанция, точнее, метеостанция ЦАЯ, ее тут воткнули по программе мониторинга Внешнего Кольца, изучила, как именно изменились воздушные потоки над Зоной. Вывод, в общем, однозначный и оптимистичный – наша Зона не является замкнутой системой, и воздушный баланс непрерывно пополняется.

– Теоретики, – пренебрежительно процедил Дубина.

– Не только теоретики, – покачал головой Борзенков. – Уважаемый… э-э-э… Стакан, ваша очередь высказываться…

– Я, знаете ли, не ученый, – крякнул Стакан и провел ладонью по лысой голове. – Я простой российский десантник. Но правоту товарищей Борзенкова и Голышева подтверждаю.

– И у вас есть доказательства? – изумилась Ложкина.

– Есть, и причем вполне натуральные и даже живые. Правда, пока предъявить не могу, не в том они состоянии. Но если очень охота, можем съездить ко мне.

И продолжил:

– Мы, как вы знаете, все больше по водной фауне и морским артефактам промышляем… Так вот, во время одного из рейдов мы выловили трех вольных бродяг, пытавшихся проскочить к нам через туман. Двух в совершенно измученном состоянии сняли с глиссера, дрейфовавшего из Новомосковского моря с пустыми баками. Крайняя степень истощения. Еще одного отловили в районе Пустых Холмов. Как он туда попал, неизвестно, говорить он не может, только кается и молится, но при нем найден пропуск Калужской спецкомендатуры, выписанный пять дней назад.

И он вытащил пластиковый файл, внутри которого переливался документ на голографированном бланке. Передавая из рук в руки, присутствующие внимательно его изучили. Все верно, пропуск на беспрепятственное перемещение в зоне особого режима. Подпись коменданта – полковник Мыцык Д.Д. И дата – пять, нет, уже шесть дней тому…

– Так извини, Стакан, где твоя территория, а где те Холмы? – между тем подозрительно осведомился Фреза.

– Так получилось, – пожал тот плечами.

– Ну ладно, пропустим, – согласился Фреза. – Осталось выход найти на протяжении каких-то трехсот кэмэ. Тем более что нигде не сказано, что эти ворота не перемещаются туда-сюда. Тухлое дело…

– А вот тут позвольте не согласиться. Дело не такое уж и тухлое.

Борзенков вытащил мобильник и нажал пару клавиш:

– Дракон, я думаю, тебе и твоей спутнице пора подняться к нам…

У окна, вытянув длинные стройные ноги, сидела совершенно современного вида девушка. Синие брючки в обтяжку, футболка, шлепанцы на босу ногу.

На шее и чуть ниже ключицы была видна разноцветная вязь татуировки – то ли непонятные арабески, то ли знаки неведомого языка. Такой же браслет-тату опоясывал оба запястья и уходил вверх, под рукава, – растения, неведомые животные и руны.

Темно-рыжие волосы вполне гармонировали с зеленью глаз, а отсутствие помады и теней не портило лицо.

В общем, в какой-нибудь ночной клуб бывшей Москвы, да хоть и Лондона ее впустили бы без билета.

Она сидела и лениво листала глянцевые журналы, груда которых лежала на столике.

Присутствовавший тут же Зубр расположился в уголке и нет-нет, да на нее и посматривал. Точнее, присматривал. Именно так его попросили: не сторожить, не караулить, не, упаси Зона-матушка, конвоировать или там надзирать. Просто присмотреть , чтобы чужачка чего-нибудь не того не сделала.

Поднявшись со скамьи, она вышла на крыльцо и постояла, оперевшись на перила. Сталкер не последовал за ней.

Вокруг были люди, они спешили по своим делам. Но Наташа посмотрела не на них, а вверх, в небо. Небо чужого мира. Где не было Бледной и Красной – младших сестер Старой Луны, но была непонятная штука, висевшая на орбите, сейчас, при дневном свете, не видная.

Девушка невольно вспомнила прошлое своих двадцати с небольшим лет. Жизнь в рыбацкой общине с матерью и младшим братом. Отца, которого она почти не помнит, но про которого шептались, что он был не из их поселения и вообще неизвестно откуда. От которого осталось только ружье да еще смутный образ.

Страшные сказки, рассказываемые бабкой Кутышихой долгими зимними вечерами, как много лет назад Тьма пробудилась, и луна низвергла в небеса двух зловещих дочерей – Бледную и Красную. И род людской поглотил ужас. И с тех пор мир совсем не похож на то, чем он был до Шабаша. И люди, прежде многочисленные, как песок морской, по слову Пророков, стали малочисленны и разобщены. И пока одни пытаются существовать, другие в гордыне своей ищут способы покорить силы бесовские, кои понять не способны.

Затем годы обучения у наставников. Их рассказы об их мире до Шабаша.

Множество людей жили тогда в мире и в их стране России. Они были мудры, эти люди, они умели делать красивые крепкие вещи, строить огромные города, изобретали машины и умели много чего. А потом… Потом в мир пришла Порча, а за ней – ужасное бедствие, когда даже Солнце не всходило невесть сколько дней, и люди и животные превращались в неведомых отвратительных тварей. Мир стал совсем другим, и людей в нем уцелела лишь горстка. Но Порча не ушла, а осталась, как язвы на теле мира…

Потом годы тяжкого и не всегда благодарного труда – лечить, указывать безопасные места для жилья, сопровождать искателей в сгинувшие города прежних , торговые караваны и отчаянных голов в места Порчи – за тем, что здешние называют «артефакты».

И вот теперь последнее путешествие. Странный туман, давящее нечто в белесой мгле, нападение жрунов… И этот мир. Наверное, судьба привела ее сюда не напрасно…

За те три недели, что она жила тут, Наташа немного к нему привыкла и кое-что узнала об этом мире с его мириадами людей и огромными городами, воздушными кораблями и многими другими чудесами.

Даже научилась кое-как пользоваться «компьютером» и «ноутбуком». Правда, принципы, на каких работали эти чудо-механизмы, она даже не пыталась понять, коротко определив все подобное для себя как здешнюю особую магию.

Наверное, ее родной мир тоже бы достиг таких чудес. Но во время Шабаша огромный вулкан засыпал пеплом Дальнюю Землю, которая тут называется Америкой, а на юге огромные волны смыли целые страны. И настали, как говорят старики, Последние Времена. Здесь тоже начинаются такие времена. Наверняка до собственного Шабаша недалеко… Гадание, украдкой ею проведенное, давало скверные прогнозы.

– Извращение естества…

– Необратимое изменение…

Конечно, это не то гадание, какое нужно. Гадать нужно в Ночь Красной Луны – точно так же как взывать к Нездешним в Ночь Малой Луны. Но тут, пожалуй, им можно верить.