Дмитрий Силлов - Закон «дегтярева»

Я и стрелял, мысленно не раз поблагодарив Кречетова, сволочь такую, за столь замечательную винтовку. Теперь можно не думать о смене магазина, на которую всегда уходят драгоценные секунды, столь необходимые в бою… Ну, или почти не думать.

Мне удалось в авральном режиме выбить примерно половину глаз чудовища, расплескав по гниющим харям белесые кляксы. Но я уже понимал – не уйти нам. На тварь практически не действовали пули, ранения ей были по барабану – как носилась туда-сюда со скоростью курьерского поезда, так и продолжала носиться, ничуть не потеряв в прыти. И сколько мы ни отскакивай в сторону от нее, рано или поздно скрюченные пальцы зацепят сначала одного, потом другого, а после и до Фыфа доберутся, который, кстати, пропал незнамо куда. Может, оно и к лучшему. Глядишь, доберется до Кузнеца или до болот, как-нибудь сумеет вскрыть границу между мирами и найдет свою Настю во вселенной Кремля. Ну, а мы с Дегтярем просто еще повоюем, пусть даже и недолго нам осталось этим заниматься…

Надрывно-трагические мысли имеют свойство появляться в моей голове во время скоротечного боя. Это нормально, я к этому уже привык. Фишка у меня такая, ага, стрелять, перекатываться, уворачиваясь от пуль и ударов, и снова стрелять… и при этом думать про всякую мелодраматическую хрень, от которой в нормальном состоянии любого нормального сталкера стошнит непременно – и меня в том числе. Видимо, такая у меня защитная реакция организма, благодаря которой рефлексы работают как часы. Руки-ноги делают свое дело, а мозг думает какую-нибудь чушь, не отвлекаясь на всякую фигню типа страха или сомнений в правильности того или иного действия. Потому сейчас я четко и беспристрастно осознавал: хана нам с Дегтярем эдак секунд через тридцать. Потому что устали мы зверски скакать-туда сюда – в отличие от мертвопака…

Но тут произошло неожиданное.

С крыши станции ВИЗ прямо на спину жуткой твари спрыгнул маленький шам, в лапах которого была зажато нечто вроде большой коробки – отсюда не разглядеть, что именно. После чего в лунном свете, щедро заливавшем поле битвы, блеснул пистолет странного вида, из ствола которого вырвался бледный луч.

Мертвопак на мгновение остановился, словно осознавая, что же это такое прыгнуло ему на спину – когда голов много, зачастую им сложно прийти к общему решению.

Этим и воспользовался Фыф. Отбросив в сторону пистолет Кречетова, маленький шам с видимым усилием запихнул неведомую коробку прямо в спину мертвопака, где луч прорезал дыру нехилых размеров. Проделав это, Фыф немедленно прыгнул влево, заорав дурным голосом:

– Ложись!!!

Я лишь в последнюю секунду понял, что же такое затолкал Фыф в плоть кошмарной твари, причем осенило меня, когда я уже падал на землю. Дегтярь сделал то же самое: если боевой товарищ истерическим воплем настоятельно советует плюхнуться на брюхо и не отсвечивать, лучше последовать его рекомендации…

А потом раздался взрыв. Глухо так бумкнуло, будто в толстостенной бочке петарду взорвали. Мертвопак взвыл всеми своими мордами – и лопнул, словно мыльный пузырь. Во все стороны полетели руки-ноги-кишки, а прямо передо мной шмякнулась в траву чья-то перекошенная рожа с выпученными белесыми глазами, которые я не успел расстрелять из своей СВД.

…Я поднялся на ноги, осмотрелся. Хорошее было место, почти не загаженное мусором. Теперь оно выглядело как финал фильма о зомби-апокалипсисе, в котором любимым оружием главного положительного героя была бензопила. Еще шевелящиеся фрагменты мертвых тел усеивали все видимое пространство, а неподалеку валялся искореженный цинк от патронов.

– Вот таким образом, – раздался позади меня слегка надменный голос.

Я обернулся.

Фыф стоял с самодовольным видом, покручивая на пальце кольцо от гранаты. Другой рукой он придерживал брюхо, слегка еще свисающее книзу. По ходу, нелегко было шаму скакать по крышам на полный желудок, да еще тащить с собой вскрытый патронный цинк, набитый гранатами. Сообразил же метнуться к «газику», высыпать укупорки патронов, набить металлический ящик эргэдэшками, а потом еще залезть на крышу по ржавой пожарной лестнице, дождаться момента – и ловко провернуть операцию по уничтожению жуткого порождения Зоны.

– Молодец, дружище, – сказал подошедший Дегтярь. – Вовремя ты подсуетился с этими гранатами.

Потом посмотрел на мрачный контур гигантской РЛС, вздымающийся в небо на фоне полной луны, и добавил:

– Думаю, это антенны чудят, из мертвых не пойми чего лепят. А может, не просто чудят, а мстят кое-кому кое за что. Не зря же мертвопак на меня забил, как только Снайпера увидел.

– Все может быть, – задумчиво проговорил я. Сколько уже раз убеждался в том, что Зона – живое, разумное существо, способное равно помнить и хорошее, и плохое. Однажды я уничтожил ее гигантское порождение, так как у меня просто не было иного выхода. И вполне возможно, что сегодня оно, вновь возрожденное Зоной, попыталось мне отомстить, создав чудовище из тел мертвых бандитов и натравив его на меня…

– Так или иначе, лучше подальше отсюда уехать, – сказал Фыф, с опаской глядя на РЛС, находящуюся всего в километре отсюда. – Причем прямо сейчас.

– Да ну нафиг, – зевнул Дегтярь. – После того, что случилось, ни одна тварь сюда этой ночью не подойдет – никому неохота быть разодранным на фрагменты. Эх, пропали мои полчаса сна. Иди, Снайпер, ложись, а я покараулю.

– Не, сейчас моя очередь, – мотнул головой Фыф, отчего глазные щупальца синхронно хлопнули по правой щеке. – Вы идите, а я…

– Давай вместе сторожить, – предложил Дегтярь. – Откроем по банке консервов, спиртику по колпачку закинем.

– Думаешь? – засомневался шам. – Есть я не буду, а вот если только по колпачку…

– Короче, вы тут соображайте на двоих, а я спать, – решительно произнес я. – Следите, чтоб РЛС из мертвых пиндосов чего-нибудь не слепила.

– Если раньше не слепила, теперь уже точно не слепит, – сказал шам, вглядываясь в темноту, туда, где остались лежать трупы убитых «морских котиков». – По ходу, пиндосы ей тоже не по вкусу. Так что спи спокойно.

Ощущение было такое, будто я только прикрыл глаза и меня сразу же пнули в бок чем-то тяжелым, типа бронированного берца – по-другому человека, упакованного в тяжелый защитный костюм, добудиться нереально.

– Вставай, Снайпер, – прозвучал у меня над ухом голос Фыфа. – Светает.

Я с трудом открыл один глаз. Блин, когда же я, наконец, отдохну по-человечески?

Но даже пробудиться с ленцой, потягиваясь – не получилось.

Внезапно в шлеме щелкнуло, и тревожный голос Кречетова зарокотал из динамика:

– Сталкеры, внимание! Только что от ЧАЭС в сторону Припяти и Новошепеличей выдвинулся конвой Десятой группы американского спецназа. По моим сведениям, у них находится артефакт «Черная ртуть», отбитый у фанатиков Монумента. Если конвой доберется до северной границы Зоны, контролируемой американскими миротворческими силами, можно считать, что артефакт для нас потерян.