Денис Бурмистров - Черный выход

Игорь удивленно вздрогнул, поежился.

– Кто ж про него не слышал, – как можно спокойнее ответил он.

– Был у меня давно знакомый, который работал с этими вон, – он указал через плечо пальцем в сторону Фишера. – С очкариками институтскими. Так вон они как-то нашли этот «Шар». Распилили – а он внутри цельный, ничего, кроме металла, в нем и нет.

Фомин сидел молча, слушая. К чему бы вдруг отчим завел с ним этот разговор?

– Пустышка оказался, – Восток посмотрел на пасынка, вновь уставился вперед. – И все, что говорят о нем, – ерунда. Красивая сказка для дурачков. Желания, говорят, исполняет. Вот ты видел таких, у кого все и сразу в гору пошло? Чтобы и здоровье как у быка, и карманы от бабла лопаются, и с близкими все зашибись? И я не видел. Зато народу сколько полегло в поисках всемогущего фарта… За борт!

Он резко рванул рычаг на себя и первым нырнул вниз, не жалея своих старых костей. Следом из «калоши» спрыгнул Игорь, потом посыпались остальные. Восток уже лежал на животе, пригнув голову к земле. Прикрикнул:

– На пузо падайте, ослы! Не видите – «жарка»!

Все попадали вниз, лишь немец немного притормозил, бормоча про оставленные в «калоше» вещи, но Семен его мягко подсек и завалил рядом с собой.

Аномалия, похожая на восходящие потоки нагретого воздуха, двигалась над остатками асфальтовой дороги на высоте человеческого роста. «Калоша» летела в стороне, поэтому не должна была попасться на пути следования смертоносной ловушки. Но Восток правильно заставил всех залечь – Зона переменчива, и «жарка» может в любой момент двинуться в их сторону.

Ловушка двигалась бесшумно, и лишь скручивающиеся в стремительно темнеющие трубочки листья отмечали ее маршрут. «Жарка» любила бетонные и асфальтированные дороги, поэтому сталкеры старались их избегать. Никому не хотелось заживо превращаться в хрустящий огарок.

Когда ловушка скрылась из виду, отчим дал команду вернуться в «калошу», и они продолжили путь.

И вновь медленный, осторожный полет. Немца на корме сменил Семен, теперь он выбрасывал трубки-вешки. Гоша о чем-то тихо переговаривался с Рябой, их никто не одергивал. Эрих что-то сосредоточенно записывал в блокнот, высунув от усердия язык.

Перевалили через гряду, за которой начиналась заброшенная стройка. С огромных экскаваторов и самосвалов свисало, покачиваясь на ветру, «рыжее мочало», делая механизмы похожими на доисторических мамонтов. В глубине стройки, возле затопленной ямы фундамента, лежали какие-то разноцветные тряпки.

По другую сторону лысой проплешиной раскинулся пустырь, голый, как коленка, с вросшими в землю валунами. Между пустырем и стройкой пролегала узкая, покрытая мелкой жухлой травой полоска земли.

Восток остановил гравиплатформу, подался вперед, разглядывая сквозь покореженное защитное стекло местность впереди.

– Плохое место, – подал не к месту оптимистичный голос Ряба.

– Тебе откуда знать, сопля, – не поворачиваясь, проворчал отчим.

– Рассказывали…

– Рассказывали, что баб показывали, – в лучших традициях Грифа ответил Восток. Привстал, положив руки на край плексиглаза.

– Но местность действительно плохое, – поддакнул Рябе Эрих. – Два лет назад здесь пропасть группа Сальникова. Хорошие люди, видные умы.

– Заткнись, ганс, – беззлобно огрызнулся отчим. – И без вас знаю, что это за место. Только обойти нам его не получится – там лес, а вон там – болото. Ни туда ни туда я корыто не поведу – ухнем вместе с ним. Единственная проходка – тут. Игорь, давай-ка гаечки перед мордой покидай.

Фомин не заставил себя упрашивать, встал на кресло, упершись бедром в оплавленный край защитного стекла, и навесом кинул перед машиной три гайки.

Гайки легли чисто. Если впереди и была ловушка, то она ничем себя не проявила.

– Дайте-ка, – пролез к водительскому сиденью Семен и включил «Диригент», водя щупом из стороны в сторону.

– Хорошая игрушка, – отметил Ряба.

– Не жалуюсь. Вот с правого края что-то схватывает, какие-то помехи идут, – сообщил показания Старцев. – По пустырю ничего не могу сказать, слишком далеко.

– То, что справа, – сильно справа? – уточнил отчим.

– Сильно, почти в глубине фундамента.

Игорь без напоминаний метнул две гайки в сторону, указанную Семеном. Ничего.

– Кинь в трактор, – вдруг посоветовал Гоша.

– В какой именно? – обернулся Игорь.

Чесноков указал на одну из покрытых «мочалом» машин, вторую по отдаленности от наметившейся тропы.

Игорь кинул. Первый раз не попал. Во второй – гайка с глухим стуком отскочила от корпуса и покатилась вниз, подпрыгивая. И вновь ничего не случилось.

– Чем тебе именно тот трактор не понравился? – спросил отчим.

– Хрен его знает, – с сомнением ответил Чесноков. – Не понравился, и все.

– Понятно. Ряба!

– Что? – подобрался Валера.

– Ну-ка тащи свою толстую жопу за борт.

– Зачем? – Вся жизнерадостность мигом слетела с Рябы, он резко поменялся в лице и сделал брови «домиком».

– Ты еще спрашивать будешь? – Отчим даже повернулся к нему, чтобы обрушить гневный взгляд. – Не ссы, все будет нормально. Давай двигай.

Валера просящим взглядом обвел всех присутствующих, сокрушенно вздохнул и поднялся, нелепо балансируя, чтобы не упасть. С видом приговоренного к казни полез через борт, охая и вздыхая.

– Стой, – не выдержал Старцев. – Я пойду.

Игорь хотел было сказать, что так не стоит делать, что Ряба всегда филонит, когда речь заходит об опасности, тогда как все тут в равном положении. Но Семен, как всегда, первым полез на рожон, уже спрыгнул на землю, перехватил «Диригент» поудобнее и выступил перед «калошей», прислушиваясь и присматриваясь.

– Иди по траве, держись центра, – Восток взялся за рычаги и приподнял гравиплатформу повыше. – Мы за тобой.

– А ну-ка! – не выдержал Фомин, намереваясь вылезти и встать рядом с другом, но Старцев остановил его:

– Не дури, Горыныч! Лучше оттуда гайки бросай и с высоты наблюдай, вдруг я чего пропущу. Готов? – обратился он к отчиму.

– Как Гагарин и Титов, – пробурчал под нос Восток. – Давай, нечего сопли тянуть!

И Семен пошел. На каждые три его шага Игорь бросал гайку. На каждый пятый шаг на несколько метров продвигалась «калоша». Аппарат в руках Старцева попискивал. Сам Семен походил на идущего по минному полю солдата.

Шуршала трава по его штанинам, уныло подвывал ветер, раскачивая рыжие пакли. Напряженные секунды складывались в минуты.

Половина дороги осталась позади, когда испуганно вскрикнул Ряба. Восток тут же рванул рычаг тормоза, от чего Фомин больно стукнулся о стекло, а Семен присел, вжал голову в плечи и затравленно заозирался.

– Чего? – накинулся на Рябу Чесноков.