Сергей Тармашев - Один в поле не воин

Утренние новостные передачи не произнесли ни слова, ни о преступлениях Совета Директоров РАО «Ареал», ни о разоблачении изменника Прокопенко или резидента Меркулова, пусть даже посмертно. Единственной новостью из Ареала было известие об идущем Выбросе, который начался ещё в полдень вчерашнего дня. Основное внимание СМИ было приковано к общемировым событиям, а также к поиску очередного маньяка, похитившего в Москве то ли собственного ребенка, то ли взятого на воспитание. Конечно, столь серьёзное расследование могло и не оказаться преданным огласке в столь короткие сроки, но на всякий случай Иван решил поковырять обеденные новости на всех доступных каналах прежде, чем набрать номер Рентгена.

– Только что нам стало известно, что несколько минут назад основные европейские СМИ обрушились на Россию с очередными нападками, – произнесла диктор. – В центре разгорающегося скандала находится Ареал, точнее, один из его обитателей, гражданин Франции господин Бертран, крупный промышленник и коллекционер. Последнее и привело его в Ареал. Главной сенсацией, по мнению западных СМИ, является тот факт, что господин Бертран, широко известный как друг и сторонник России, заявил протест в связи с произволом неких должностных лиц Ареала. В подробностях этой странной истории попытался разобраться наш собственный корреспондент в Цюрихе…

Изображение диктора сменилось видом на роскошный особняк в центре европейского города, обнесенный высоким забором из кованой решетки, возле ворот которого толпилось множество репортеров. В кадре появился тщедушный молодой человек с маленькой головой и немаленькими, нелепо оттопыренными ушами, мгновенно напомнивший Туману Черного Плаща.

– Мы находимся у ворот частной клиники нобелевского лауреата доктора Кугельштайна! – сообщил репортер. – Час назад один из его пациентов, небезызвестный коллекционер и фабрикант господин Бертран, совладелец благотворительного фонда «Блюроуз», специализирующегося на оказании помощи иностранным гражданам, ставшим жертвами и невольными заложниками Ареала, сделал сенсационное заявление. Которое уже растиражировали все ведущие европейские СМИ. Якобы Бертран, придя в сознание после операции по временному купированию Зависимости, сообщил, что подвергся притеснениям, противоречащим международным договоренностям. Якобы должностные лица Ареала несколько суток игнорировали его прошение о выдаче разрешения покинуть Ареал для перемещения в клинику доктора Кугельштайна, где его ждала операция. В частности, Бертран сообщил, что нежелание Службы Безопасности Сателлита выпускать его из Ареала было продиктовано волнениями, охватившими город и его окрестности. О причинах волнений известный своей экзальтацией коллекционер не сообщил, однако отметил, что фактически был вынужден бежать из Ареала, так как предоставленные ему клиникой сроки истекали, а реакции властей Ареала не было. Наша съемочная группа прибыла к воротам клиники за несколько минут до выезда господина Бертрана. Согласно правилам доктора Кугельштайна, пресса за ворота клиники не допускается, но когда кортеж господина Бертрана покинул её территорию, известный коллекционер покинул автомобиль и пообщался с представителями СМИ. Вот что он сказал:

Панорама клиники со стоящим на переднем плане лопоухим репортером сменилась записью. В кадре находился немолодой человек в дорогом деловом костюме, с лаковой тростью из красного дерева и при элегантной шляпе-котелке, судя по всему, призванной скрывать следы перенесенной операции. Окружившие его репортеры наперебой задавали вопросы, человек в котелке отвечал, и голос за кадром переводил на русский чужую речь.

– Мсье Бертран, правда ли, что вас насильно удерживали в Ареале, отказывая в операции?

– Я не стал бы называть это именно так, – возразил Бертран. – Формально меня никто не удерживал. Но на окружающих Ареал Нейтральных территориях Российской Федерацией установлено Чрезвычайное Положение. Их пересечение без специального разрешения запрещено. Я тщетно ждал ответа на своё прошение почти трое суток. Надвигался Выброс, и было ясно, что после его окончания я не успею добраться до Цюриха в предоставленные мне клиникой сроки. Беспокойство за состояние своего здоровья вынудило меня совершить побег.

– Мистер Бертран! Мы не ослышались? Вам пришлось бежать из Ареала, рискуя жизнью?

– Повторюсь: я был вынужден пойти на этот риск, – Бертран явно не хотел испортить отношения с Москвой и потому тщательно взвешивал свои ответы: – Волнения, возникшие в Сателлите, давали мне основания предположить, что моё прошение и по окончании Выброса не будет удовлетворено в течение неизвестного мне срока. Поэтому я покинул пределы города под вымышленным предлогом, арендовал квадроцикл у представителя местного населения, и покинул Ареал.

– Гер Бертран! За вами была погоня? – перебивая друг друга, со всех сторон накинулись на него репортеры. – Русские вели огонь? Как вам удалось добраться до границы? Вы ожидаете препон от Москвы в дальнейшем возвращении в Ареал?

– Господа, я бы хотел сразу расставить все точки, чтобы исключить всякое недопонимание, – Бертран призвал репортеров к тишине: – Я действительно опасался погони, и потому отправился в путь сразу после того, как в эфире прозвучало сообщение о приближающемся Выбросе. В моем распоряжении были двадцать минут и ровная дорога от Сателлита до границы Ареала. Мой квадроцикл меня не подвел. Никакой погони не было, в этот момент всё живое в Ареале прячется от надвигающейся катастрофы, мне не угрожали даже насекомые. Как только я сумел покинуть Ареал, там начался Выброс, и я направился к ближайшему Приемному Пункту. Туда прибыл один из старших офицеров силовых структур, занимающихся охраной Нейтральных территорий. Я хочу подчеркнуть, что он с пониманием отнесся к моей проблеме, и уже через пятнадцать минут мне было выдано разрешение на пересечение запретного пространства. Дальнейший путь я проделал в лимузине нашего фонда, специально оборудованном для подобных поездок. Как гражданин страны-участницы Шенгенского союза, я не испытывал каких-либо проблем с пересечением границ. Я особо хочу подчеркнуть, что не считаю произошедшее со мной недружественным актом со стороны России. Я уверен, что это некомпетентность отдельных должностных лиц, а Российская Федерация и впредь будет придерживаться подписанных ею международных соглашений…

В этот момент камера одного из стоящих в толпе операторов с громким хлопком брызнула искрами и испустила струйку сизого дыма. Испуганные репортеры мгновенно отхлынули от Бертрана, кто-то схватился за обожженное искрами лицо.