Сергей Тармашев - Один в поле не воин

Полковник абсолютно спокойно повернул тяжелую дверную ручку и зашел в генеральский кабинет. В эту же секунду справа и слева к нему метнулись бойцы группы захвата и взяли под руки. Их командир принялся обыскивать его на предмет оружия и всего, что может вызывать интерес.

– Один в поле не воин, – с грустью в голосе тихо произнес Рентген.

– Что вы сказали? – поднял брови сидящий за своим столом генерал-лейтенант. – Один? – Он усмехнулся: – А вот у нас на этот счет имеются другие сведения!

Он вопросительно посмотрел на командира группы захвата.

– Оружия нет, – доложил тот и положил на стол перед ним изъятые у Рентгена вещи: мобильный телефон, записную книжку, ручку, удостоверение личности, ключи и бумажник. – Это всё, что у него было.

– Садитесь, Волхов, – шеф кивнул на свободный стул за длинным столом, по противоположную от Рентгена сторону которого расположились несколько офицеров ФСБ и его собственной службы.

Бойцы группы захвата подвели полковника к столу, усадили на указанное место и остались стоять рядом, не сводя с него глаз. Наверняка от задержанного ожидали попытки покончить с собой или иных провокаций. Тем временем генерал снова кивнул, и один из его помощников положил перед Рентгеном папку с документами.

– Ознакомьтесь, – предложил генерал. – Выводы экспертов. Вы обманули, заявив, что в Москве у вас нет помощников. Номер телефона, по которому с вами связывается террорист Берёзов, приобретен в Нарьян-Маре, но в настоящее время находится в роуминге в Московской области. Он тоже способен долго находиться вне Ареала? Сколько? Тоже десять суток? Это индивидуальная особенность организма, или разработки заокеанских спецслужб?

– Насколько мне известно, Туман вылетел в Нарьян-Мар в тот же день, – лишенным эмоций голосом произнес Рентген.

– А насколько известно нам, он покинул самолет за тридцать секунд до закрытия дверей, – усмехнулся шеф. – Сомневаюсь, что для вас это было тайной. Ведь Берёзов никогда раньше не был в Москве, и не имеет тут родственников. Значит, оставаясь здесь на нелегальном положении, он выполняет ваши инструкции. – Генерал ткнул подбородком в сторону лежащей перед Рентгеном папки: – Взгляните на следующий документ, он куда более интересен! Это тоже отчеты экспертов. Компрометирующие Российскую Федерацию сфабрикованные данные были выложены в интернет с вашего рабочего компьютера.

Шеф сделал короткую паузу, и, кивая сам себе, лениво процедил:

– Дерзко… дерзко… Надо признать, вы умело скрыли это при помощи вредоносных программ. Но вас подвело двухлетнее отсутствие. Прогресс не стоит на месте, и сейчас в нашем распоряжении имеются более эффективные средства.

– Я ничего не выкладывал, – безразлично изрёк Рентген. – Это подтверждено полиграфом.

– О вашей способности обмануть детектор лжи с вами ещё будут беседовать наши эксперты в области психиатрии, – заверил его генерал. – И не только об этой. Скажите, Волхов, на что вы надеялись, когда явились сюда с этой идиотской историей про инопланетян? В этот бред не каждый ребенок поверит! Сколько вам заплатил Меркулов за измену Родине?

Рентген ничего не ответил, лишь неторопливо повернул голову к генералу и бросил на него взгляд, которым собаководы наблюдают за тем, как их питомцы справляют большую нужду.

– Наверное, очень много! – презрительно скривился генерал. – Если вы два года ждали, когда его хозяева сфабрикуют такое количество клеветы. Где вы скрывались всё это время? У своего сообщника Плетнева, в его берлоге в Желтой Зоне? Или у своего сообщника Прокопенко, в какой-нибудь из подземных кладовок Сателлита? Или у своего хозяина Меркулова в руинах Ухты? – Он иронически прищурился: – Вы уже обзавелись уголовными татуировками? Правда, наши коллеги из ФСБ полагают, что вы не сидели на месте, с вашей-то способностью терпеть Зуд десять дней вместо двух! Ваш хозяин Меркулов, должно быть, активно использовал вас в транзитных операциях на Нейтральной полосе. Ему не откажешь в мастерстве! Уважаю достойных противников! Развернуть такую сеть! Плетнев со своими головорезами собирает с населения Ареала редчайшие стратегические ресурсы, Прокопенко со своими подельниками из международной преступной группировки наладил торговлю женщинами, Салмацкий с Берёзовым мотаются из Ареала в Москву и обратно, совершая заказные убийства. За два года от многих убийств тянется кровавый след в Ареал. Вы, конечно, людей не убивали, не ваш профиль. Чем вы занимались? Общее руководство? Противодействие правоохранительным органам на уровне аналитики? Или всё-таки транзит через Нейтральную полосу, надо же как-то переправлять за границу украденные у России стратегические ресурсы! Это была ваша вотчина? Вы ведь не думаете, что мы поверили в историю с моторной лодкой, которую вы пытались нам скормить. Кстати, чем вы обкололи Салмацкого, что он так правдоподобно не помнит ничего, чем занимался последних два года, зато отлично помнит всю дезу, которой его напичкали?

Рентген продолжал молчать, не сводя с генерала немигающего взгляда. Тот не выдержал, отвел глаза и принялся долго говорить, изобличая полковника в измене и прочих преступлениях. Предателю предъявляли множество отчетов множества экспертов, из которых следовало, что предоставленные Рентгеном доказательства преступлений тандема не более чем искусно сфабрикованная ложь и высококачественная подделка. Попутно его уличили в связях с резидентом Меркуловым и его агентами Прокопенко, Плетневым, Салмацким и Берёзовым. И даже представили неоспоримые доказательства – показания Прокопенко, полностью признавшего свою вину и активно сотрудничающего со следствием. Изобилие бумаг красноречиво свидетельствовало о том, что готовить их начали не сегодня утром. Выходит, его шеф тоже пытался угадать, в какую сторону развернется кремлевский флюгер, и заранее позаботился о собственных тылах. Наверняка родная служба все эти дни работала в двух параллельных и взаимно-противоположных направлениях: одни копали против тандема, другие срочно собирали всё, чем только можно прикрыться в случае, если наверху примут решение тандем не топить. Что характерно, среди бумаг не было ни одной за подписью Салмацкого. Значит, Ферзь понял, что его уже разменяли, и отказался говорить. К нему наверняка применили химический допрос, но это только усложнило дело. Салмацкий не помнил своей жизни в шкуре Зомби, а всё, что он мог рассказать о делах Меркулова, укладывалось в служебные отчеты Рентгена. Значит, Ферзя уберут даже раньше, чем его убьет опухоль. Умрет быстро и безболезненно. Жаль. Зато ему самому, полковнику контрразведки Волхову, оперативный позывной «Рентген», придется помучиться, пока его будет приканчивать Зуд.