Артем Каменистый - Практикантка. Дилогия

Через час Лина, завернутая в чью-то куртку, сидела перед Буренкой – начальницей канцелярии, по совместительству занимающей должность монастырского психолога. Почти полчаса она тщетно пыталась выдавить из девушки хотя бы слово, позволившее объяснить произошедшее, но тщетно. Затем принесли одежду, собранную под перевернутыми шкафчиками, и через пять минут воспитанница стояла на ковре у настоятельницы. Когда через двадцать минут она вышла оттуда на своих ногах и сохранив штаны сухими, охранницы, подоспевшие по звонку, уважительно переглянулись.

Лина получила самый странный приговор – сидеть в карцере до той поры, пока Садистка не выйдет из медицинского блока. Зная подлый характер инструкторши, девушка не сомневалась, что по такому случаю она будет готова лежать на больничной койке до тех пор, покуда не дождется смерти строптивой воспитанницы.

На четвертую ночь, когда Лина привычно дремала, одним глазом посматривая на ноги, дабы не дать ни единого шанса своре голодных крыс разделяющих с ней жилплощадь, над головой послышались шаги. Решетка люка распахнулась, вниз спустилась лестница. Девушка сомневалась, что Садистка восстановила пошатнувшееся здоровье, но пренебрегать приглашением не стала.

Наверху ее встретила настоятельница. Цыкнув, она оборвала намечающееся приветствие перепуганной воспитанницы и угрожающе произнесла:

– Если хоть одно слово произнесешь громким голосом, я швырну тебя обратно головой вниз, и, если умудришься при этом выжить, подгоню пару машин, залью карцер двухметровым слоем дерьма и забуду о твоем существовании. Все поняла?

– Так точно, – шепнула Лина.

– Иди за мной, только ни звука.

Девушка послушно последовала за настоятельницей. Та обогнула казармы охраны, прошла вдоль окраины поселка, в котором проживали сотрудницы, подошла к неприметному угловому коттеджу, раскрыла дверь черного хода. Пропустив девушку вперед, завела ее на кухню, не включая свет, жестом приказала присесть на табурет.

Лина послушалась, хотя чувствовала себя неудобно, сидя перед стоящей грозной хозяйкой Монастыря. За время пребывания в карцере зрение девушки обострилось, в темноте она видела прекрасно, но сейчас боялась даже глаза поднимать.

Настоятельница несколько секунд помолчала, затем рутинно уточнила:

– Как я понимаю, рассказывать о том, что именно произошло в раздевалке, ты не собираешься?

Лина промолчала, что само по себе являлось красноречивым ответом.

– Понятно, – не удивилась женщина. – Старший инструктор рукопашного боя Садова уверяет, что, заглянув в раздевалку, застала тебя за запрещенным занятием. На ее замечание ты отреагировала своеобразно – нападением. Сотрудницы, ворвавшиеся на шум, подтверждают ее слова, они видели, что ты избивала ее палками. При разборе бардака, устроенного при драке, на полу обнаружили искусственный член кустарного производства. Все улики против тебя. Ты точно ничего не хочешь сказать?

Девушка никак не отреагировала на слова настоятельницы, продолжая тупо смотреть на свои ноги. Та после паузы продолжила:

– У тебя есть три выхода. Первый: добровольно уходишь из Монастыря. Второй: рассказываешь правду о том, что там было. Я прекрасно знаю, что Садистка к тебе была неравнодушна, на ее лесбийские замашки уже приходили сигналы. Твои показания в сочетании с фактом пьянства и профне-пригодности позволят дать ей пинка под зад, вышвырнув за ворота. Этот член явно принадлежал ей, я знаю тебя как облупленную и не сомневаюсь, что наш врач после беглого осмотра подтвердит, что ты никак не могла себя им удовлетворять. Я эту штуковину хорошо рассмотрела: под нее надо иметь щель не меньше, чем у коровы, а это как раз размер Садистки. Тебе с ней меряться бесполезно, так что эта «улика» не вызывает ничего, кроме смеха. Профнепригодность очевидна, раз она позволила отметелить себя воспитаннице, которая легче ее в два раза. Итак, какой выход выбираешь?

– Вы еще не назвали третий, – еле слышно произнесла Лина.

– Ветрова, ты проста как копеечная монета: другого я от тебя и не ожидала. Знаешь, иногда, сталкиваясь с очередным фактом твоего ослиного упрямства, я испытываю дикое желание сжать твою шею и давить до тех пор, покуда голова не отделится от тела. У тебя редкий дар раздражать людей, хотя, должна признать, достоинств тоже хватает. Будь ты попроще, цены бы не было, а так… Третий выход прост: как только Садистка выходит из медблока, я устрою ей экзамен для снятия обвинения в профнепригодности. В рамках этого ей придется провести с тобой жесткий спарринг до нокаута, ведь все началось именно с тебя. Итак?

– Я выбираю третий выход.

– Она тебя убьет, – констатировала настоятельница.

– Так точно, – тихо согласилась Лина.

– Знаешь, Ветрова, в такие моменты ты мне кажешься зомби. Знаешь, кто такие зомби?

– Так точно. В классификационных справочниках Ордена именуются навьи. Морфологически и генетически подразделяются на…

– Заткнись, здесь не экзамен. Ветрова, раз уж ты такая беспросветная дура, то лечить это поздно, разве что хирургическим путем. Завалить Садистку ты не сможешь, это – жизнь, а не сказка. Не знаю, как ты справилась с ней в тот раз, но сейчас она будет трезвая, злая и не в тесноте раздевалки, а на родной площадке, где порвать дюжину таких, как ты, для нее легче, чем высморкаться. Никакие фокусы там не пройдут. Все, ты почти покойница, мне даже разговаривать с тобой жутковато, трупные пятна начинают мерещиться. Прочувствовала? Все еще настаиваешь на своем?

– Так точно.

– Ишачка! В голову трахнутая ишачка! У тебя просто талант, такие, как ты, в утробе матери приключения находят! Собственно, с тобой так и получилось: вся твоя никчемная жизнь – сплошное недоразумение. Раз уж ты ею так не дорожишь, что ж, твое право. И знаешь, Ветрова, чем-то ты мне все-таки импонируешь. Вряд ли ты задержишься на этом свете, но уверена: тебя будут помнить многие. Пожалуй, сделаю я тебе королевский подарок, дам возможность трепать мне нервы и дальше. Ну как, хочешь пережить встречу с Садисткой?

– Так точно, – призналась воспитанница.

– Странная ты, Ветрова… Вроде и жить хочешь, только поступаешь вопреки своим желаниям. Впрочем, это не моя задача копаться в мозгах идиоток, подобных тебе, выискивая истоки их конченых мотиваций. Значит так: когда ты сойдешься в спарринге, то должна будешь продержаться против Садистки пять минут, причем ее надо будет довести до седьмого пота. Что вытаращилась? Я что-то неясное сказала? Пять минут, всего лишь пять минут, не позволяй ей замесить тебя в первые секунды, поняла?

– Так точно… то есть… никак нет.

– Глаза умные, а сама дура дурой! Ох, и постоишь ты у меня еще на ковре, если выживешь! Ладно, повторяю: ускользаешь, убегаешь, делаешь что угодно, но пять минут ты должна продержаться, и при этом Садистка обязана крутиться, как белка в колесе. После медблока она маленько растеряет форму, это твой шанс. И хватит удивленно моргать, тебе не надо будет ее валить, да и как ты ее свалишь? Будь уверена, через пять минут она сама упадет. Поняла?