Иван Магазинников - Мертвый инквизитор

– Они не сознаются.

– У них не будет выбора. Вот, смотри, – с этими словами он достал из стола темный пузырек. – Это эликсир правды. Достаточно пары капель, и чистосердечное признание гарантировано. Дорогущая штука, но и «висельник» тоже не предназначен для того, чтобы затыкать рты обычным гробокопателям. Нет, они явно что-то искали на кладбище… И мне очень хочется узнать, что именно и для кого.

Одновременно он взял один из нескольких прозрачных стаканов, стоявших на столе, и капнул на донышко две капли из пузырька. Едва он это сделал, как за дверью раздался голос Квентина.

– Я тут это… привел! Как вы и просили, господин дознаватель.

– Давай, только по одному! – повернулся ко мне и быстро прошептал: – Смотри в оба. От эликсира есть противоядие, но от него язык зеленеет. Намек понятен?

В дальнейшем допрос проходил по одной схеме: стражник вводил подозреваемого, Марк предлагал ему присесть, наливал воды в оба стакана, отпивал сам и предлагал второй стакан задержанному. А потом начинал задавать вопросы: почему оказался за решеткой, как ухитрился попасться, почему убил несчастного медвежатника, кто дал иглу с «висельником»… Потом подозреваемого уводили, дознаватель выливал воду, снова капал эликсир правды на дно пустого стакана и требовал привести следующего.

Работал он мастерски, вел себя дружелюбно, непринужденно, отвлекая беседой на посторонние темы, к месту вставляя шутки про воров и стражу. А я стоял за спиной дознавателя, урчал и грозно таращился, внимательно заглядывая во рты подозреваемым. Но все было впустую: никто так и не признался, и языки у всех были нормального цвета.

Одновременно я устраивал свою проверку с помощью «Слова Истины» и специально выученного по такому поводу «Чувства вины», но тоже безрезультатно. И лишь когда появился последний подозреваемый, я вздрогнул: виновен! Словно едва заметная багровая аура окружала вошедшего.

Я подошел к Марку и стиснул его плечо, надеясь, что тот понял знак.

– Имя?

– Маттиас Ромлек. Цирюльник я.

– Как оказались у нас?

– Случайно же. За окном телега прогрохотала, ну я и порезал его чуток… Тишку то есть, соседа своего. Он каждый четверг ко мне ходит, бриться. А жена его как в окно увидала, что Тиша в крови весь и я над ним с бритвой, так стражу и кликнула… Там порез хоть и глубокий, да не опасный.

Я проверил цвет его языка: нормальный.

– Давно сидите?

– Так с самого утра. Он же ко мне перед работой забегает, каждый четверг…

– Это Тишка дал вам «висельника»?

– Чего? – непонимающе уставился цирюльник на Маркуса.

– Откуда у вас яд? Почему вы убили сокамерника? Кто еще замешан во всем этом?

– Не убивал я его, и не знаю ничего про яд! – испуганно замахал руками Ромлек.

Что-то не сходилось. Или молитва могла ошибиться? Исходя из названия, она показывала эмоциональный оттенок вины за содеянное у жертвы…

– Тогда почему считаете себя виновным? – вмешался я.

– Я… я рядом стоял, когда он на пол рухнул. Даже не нагнулся, чтобы помочь…

Я схватил стакан и сунул в руки цирюльника. Тот сперва в ужасе отшатнулся, но потом взял его и жадно отпил. Рукавом вытер мокрые губы.

– Вы свободны, – кивком отпустил его Марк.

Последний подозреваемый ушел. Я уселся на освободившийся стул и, глядя в глаза Маркусу, отпил большой глоток и облизнул губы, не ощущая на них влаги. Собственно, вообще ничего не чувствуя. Снова отпил.

Машинально дознаватель тоже протянул руку и взял стакан. Посмотрел на меня.

– Ничего. Все оказались пустышками, – вынес он вердикт.

– Странно. На вкус как обычная вода, – я показал стакан, из которого до этого пил Ромлек.

– На вкус эликсир распознать невозможно. На цвет и запах – тоже, – отмахнулся Марк.

– Тогда почему вы не приняли противоядие? Вы пили из тех же стаканов…

– Я профессионал. И пил только из одного стакана. Разумеется, в который не подливал эликсир. Стоп. А как ты узнал?

– Язык. Не зеленый.

– Говорю же – у меня наметанный глаз на такое дело. Я бы ни за что не перепутал…

Он умолк на полуслове и посмотрел на стакан, который держал в руке и из которого только что сделал пару глотков. Ему вовсе не хотелось пить, но перед ним сидел зомби и с напускным удовольствием утолял несуществующую жажду. И машинально дознаватель повторил за ним. Выпил воду из стакана, который я подменил в тот момент, когда предлагал цирюльнику воды.

– Проклятье, – вздохнул он.

Человек, который якобы по велению городских властей приказал мне убить «жуткого монстра». Тот, кто не просто знал историю Рианны и Карла, но и непосредственно принимал в ней участие на правах друга. Работник Тайной Канцелярии, знающий толк в интригах и сокрытии тайн и поддерживающий тесные связи с криминальным миром. Достаточно тесные, чтобы нанять тройку медвежатников и отправить их на кладбище, подразнить упырицу…

Тот, кто прислал своих людей снять с дерева последнего живого свидетеля, о существовании которого не мог знать. Кто отказался от помощи некроманта, заинтересованного в том, чтобы Рианна была «жива». И тот, чья аура сейчас мерцала зловещим багрянцем под моим «Чувством вины».

Старший дознаватель Маркус Оливьери. Зачем вам нужна смерть дочери вашего друга?

Невидимые путы обхватили мои руки, а тело налилось неподъемной тяжестью.

– Почему ты задаешь такой странный вопрос? – Маркус допил воду и поставил стакан.

Молчу.

– Я мог бы просто не ответить. А могу и солгать даже под действием эликсира правды. Могу просто убить тебя, – в его руках сверкнул Усмиряющий клинок.

Я быстро прикинул свои шансы: несколько ударов «Щит Веры» выдержит, но контратаковать мне просто нечем. Свитки закончились, «Игла Инквизитора» при такой разнице уровней скорее меня убьет, а закапываться здесь просто некуда: второй этаж, и умение было неактивно.

– Правда, вас, бессмертных, убивать – себе дороже. Воскреснешь, окрепнешь и вернешься, чтобы отомстить. Такие дела мне тоже приходилось расследовать…

Немалых усилий мне стоило, чтобы держать эмоции в узде: он знал!

– Пытать вас бесполезно, эликсиры правды и магия подчинения не действуют… Можно, конечно, поставить пару молчаливых ребят в твоем склепе, чтобы они не позволяли тебе прожить дольше пары секунд, так ведь вы можете просто исчезнуть на неопределенный срок…

Вот это прижал так прижал! Знал бы этот «особист», что, в отличие от других игроков, я не могу вот так просто взять и выйти в реал… Но ему известно, кто я и где моя точка перерождения – вот это уже очень, очень плохо!

– Но с разумными людьми я предпочитаю договариваться по-хорошему. Ты похож на разумного… зомби, – Маркус усмехнулся и выпрямился во весь рост, нависая надо мною, – мне нет дела до тебя и вообще до бессмертных, если они не мешают моей работе. Но Карл – мой друг!