Сергей Извольский - Золотой шар

– Я тебе сейчас ногу прострелю, а? Шагай давай, – покачал головой боец, подтолкнув морщившегося от боли сталкера.

Закусив губу от досады, понукаемый провожатыми, я пошагал следом за всеми куда показывали. Пытаясь сохранять спокойный вид, сам же сейчас судорожно метался в мыслях, пытаясь решить, как выбраться из внезапно нарисовавшейся задницы. Время уже разбилось не на минуты даже, а на секунды, уходя болезненным тиканьем, каждым ударом сердца напоминая о предстоящих в скором времени событиях. И в то же время боязнь за себя, за свою жизнь, удерживала от того, чтобы попросить военных связаться с кем-нибудь, отвернуть машины с туристами от пионерского лагеря.

Дойдя под конвоем до обочины проселочной дороги, мы остановились. Я с тоской, исподлобья, смотрел на двух бойцов, которые привели нас сюда. Но они остановились поодаль, держа нас на прицеле, и молчали.

– Расстреливать, что ль, привели? – вдруг спросил Лёха, медленно обернувшись.

– Ага, – усмехнувшись, ответил один из патрульных. Лицо его было под маской, но то, что он усмехнулся, я не сомневался. Как раз в этот момент я услышал рокот двигателя неподалеку, и буквально через минуту из-за пологого поворота, скрытого языком леса, показался белый патрульный джип.

Скрипнув тормозами, «пикап» остановился рядом с нами. После быстрого обмена фразами из патрульной машины выпрыгнули двое и рывками закинули нас в кузов, усадив прямо на пол вдоль бортов. Велика усадили напротив, Паше указали на место рядом с задним бортом, а мы с Русланом оказались плечом к плечу. Лязгнула коробка передач, и внедорожник, рыкнув, тронулся, все ускоряясь.

Ехали мы теперь в обратную от лагеря сторону. Посмотрев на солнце, висевшее почти в зените, я скрипнул зубами. Черт, что делать-то?

Столкнувшись со взглядом сидящего напротив бойца, я вдруг увидел у него на плече, чуть ниже форменной юфоровской, нашивку с флагом одной из братских республик бывшего Союза. Поерзав, я попытался передвинуть стянутые пластиковыми браслетами руки вбок, одновременно стараясь поймать взгляд патрульного за стеклами солнцезащитных очков. «Savchenko» – гласила надпись на лацкане кармана патрульного.

– Ты б не дергался, – произнес он с каменным выражением лица, глядя на меня. Глаз бойца, закрытых широкими стрелковыми очками, я не видел. И сильно нервничал сейчас.

Дернув глазами, показав взглядом вниз, я извернулся, не обращая внимания на боль, и характерным жестом потер палец о палец. Патрульный, сохраняя все такое же каменное выражение лица, неотрывно смотрел на меня. Вопросительно дернув подбородком, я еще сильнее сдвинул вбок руки и снова потер палец о палец.

– Ты чего вертишься? – спокойным голосом спросил меня патрульный.

– Может, договоримся? – негромко спросил я.

Второй боец, сидящий в кресле за пулеметом, услышал и тут же с интересом посмотрел на меня.

– Договоримся? – также не меняя выражения лица, спросил патрульный в очках.

– Договоримся, – кивнул я, глядя в черные стекла очков. Хорошо хоть не зеркальные, как у Вики. Воспоминание о девушке защемило сердце, но я постарался отогнать ненужные сейчас мысли.

– Ты мне что, взятку предлагаешь? – громко поинтересовался боец, оглянувшись на напарника.

– Почему сразу взятку, – пожал я плечами, – взятка – это не наш метод. Договориться предлагаю.

– Да ладно, – натянуто усмехнулся патрульный, цыкнув. Вдруг он наклонился вперед и гулко постучал по кабине. – Слышь, Филимоныч, нам тут взятку предлагают, – насмешливо крикнул он.

– Много предлагают-то? – обернувшись, через проем посмотрел из кабины на бойца названный Филимонычем.

– Не взятку, а оплату проезда, – глянул я на старшего экипажа, – пятьсот долларов, чтобы до бывшего пионерлагеря доехать.

– А там за каждого по тарифам, расценки мы знаем, – произнес вдруг Руслан.

– Ух ты, знайка нашелся, – покачал головой Филимоныч. Вдруг он обернулся, и меня всего волной надежды окатило, когда старший группы за руку водителя тронул, а тот притормаживать начал.

– А то, что вы проигнорировали требования и скрылись от преследующего патруля?

– Так это не мы были, – помотал головой Руслан, – мы законопослушные туристы, у нас даже аккредитация есть. А до базы доедем, так там вам каждый подтвердит, что мы весь день там сидели и только двадцать минут назад за грибами пошли.

– Ну… это сколько мы прокатаемся, потом еще рапорт писать, – покачал головой Филимоныч, набивая цену, – возни больше. Нам проще тебя в комендатуру сдать, чем заморачиваться.

– Тысячу за такси и полторы таксы на каждого, – пошел на попятный Рус.

– У… – скривился патрульный, – в полтора раза как-то… а мне еще расход патронов объяснять… на два умножь, тогда подумаю.

– Хорошо, – кивнул Руслан, – косарь за такси и двойной тариф на каждого.

– Деньги вперед, – усмехнулся Филимоныч.

– У меня тысяча только с собой, остальные на базе, – произнес я в ответ на вопросительный взгляд сталкера.

Когда мы вчетвером выгребли всю наличность, имеющуюся при себе, патрульный «пикап» развернулся и бодро покатил в обратную сторону. Буквально несколько секунд меня распирало радостью, но после я опять крепко задумался. Приедем мы сейчас в лагерь и чего? А если бандиты Безумного уже там? Нас тогда могут с ходу перестрелять. С другой стороны, не будут же те с ходу в конфликт с ооновцами влезать, может, затихарятся. А когда патрульные уедут? Как объяснить парням, что на базе находиться нельзя и как-то надо остальных оттуда увести?

Одни вопросы, а ответов нет.

До пионерлагеря доехали быстро. И опять, пока ехали, я метался в мыслях, с одной стороны опасаясь за свою жизнь, в случае если начну делиться знаниями, с другой понимая, что если бандиты уже в лагере, то беды не миновать. Но, не доезжая до лагеря, патрульная машина остановилась.

– Давайте, хлопцы, – посмотрел на нас с Русланом Филимоныч, – вдвоем сгонцайте и сюда договоренность принесите. А мы светиться тута лишний раз не будем. Окейно?

Я осмотрелся в растерянности, не зная, что сказать.

– Вадик, отдай из своих, как отпустят, раскидаем на всех. Да? – посмотрел Лёха на Пашу, неверно истолковав мое замешательство.

Хм, если б он знал, что я совсем не о деньгах сейчас парюсь.

– Хорошо, – кивнул я, неуклюже поднимаясь из-за связанных рук. Когда развернулся, Савченко достал из ножен на бедре устрашающего вида зубастый нож и полоснул по пластиковым стяжкам на моих руках. Морщась, как и Руслан, с которым патрульный повторил ту же процедуру, я принялся разминать затекшие кисти.

Постояв немного, приходя в себя и ожидая, пока тело на каждое движение не будет тянущим спазмом отвечать, посмотрел на Руса. Сталкер глянул на Филимоныча, а после жестом указал на свое ружье. Старший патрульный кивнул, и Руслан закинул дробовик себе на плечо. После этого мы выпрыгнули из кузова «пикапа» и двинулись к лагерю по дороге, на которой даже полосы колеи были травой заросшие.