Сергей Коротков - Пленники Зоны. Сталкеры навсегда

Излом задергался сильнее, грозя вырвать цепь и броситься на толпу людей. Он бесновался, выл и бранился с пеной у рта. Слал проклятия и умолял. Вопил и мычал.

– Команда, товьсь, – уже тише сказал Ден, взглянул на бледные напряженные лица бойцов, – пли-и!

Пыть-Ях, Тротил и Димон выстрелили одновременно. Фифа закрыла уши и зажмурилась. Подпол, опираясь на стенку, сплюнул и улыбнулся.

– Разойдись, Корсар, – Холод глянул на сталкера и кивнул на труп Излома.

Бойцы спешно покинули помещение и понуро побрели по коридору в сторону спортзала. Холод замыкал, притворив оцинкованную дверь.

Через секунду за ней гулко громыхнул пистолетный выстрел Корсара.

За час они миновали Поле Чудес с кордоном «Анархии» по левую сторону и вышли к опушке какого-то жуткого, дремучего леса чёрно-коричневого цвета.

– Чащоба, – констатировал Эскимо, – и хотя я тут не бывал ни разу, но много слышал про эти места.

– Я тоже на этой долбаной АЭС раньше не бывал, но теперь знаю ее как свои пять пальцев, – вторил ему Кэп, – поганое место и поганые отбросы его охраняют.

– Согласен, наслышан про Бункер и Око Зоны. Но, уверяю вас, те же Чащоба или Неман не лучше, да и еще есть в Зоне не менее известные гиблые места.

– Ладно, хватит, Эскимо, – перебил его Никита.

– Я серьезно, я не брешу…

– Харэ, завязывай, говорю!

– Есть.

Перед первыми рядами деревьев отряд приостановился, изучая подходы и атмосферу места. Деревьев – это слабо сказано! Толстенные, уродливые, полусгнившие столбы непонятных пород с рыжей хвоей, листвой и чёрными ветвями толщиной в ногу чуть ли не сплошным частоколом окружали весь лесной массив. У людей сложилось впечатление, что они подошли к крепости, где вместо каменных стен на высоту пятиэтажки возвышались мощные непроходимые деревья. Вороны, каркающие на все лады, взлетели и закружили над группой.

– Ну вот, кому-то себя выдали этими каркушами, – с досадой проговорил Орк, с недоверием поглядывая на тучу птиц в небе.

– Нечего стоять мишенями в тире, – отозвался Истребитель, – Эскимо, живей в лес, глянь вход в него и ищем этот твой уголок Егеря… или кто он там.

– Понял. Иду.

– Парни, да положите вы уже эти носилки. Орк, подстрахуй сталкера, вдруг там зверье какое.

– Есть.

– Капитан, глянь Бродягу. Как он там?

– Ага, минуту, – спохватился Док и наклонился к больному.

– Да чё вы, мужики, суетитесь? Я не поцик сопливый! Все в ажуре, разведка, – запричитал сталкер на носилках, – твой «янтарь», Никит, чудеса вытворяет.

– Знаю, видел в деле. Кстати, если малость отошел, Бродяга, давай на время его снимем. Корсар говорил, ему тоже передышка нужна, чтобы накопить энергию. Он же почти живой организм.

– Конечно. Лады. Я уже ваще огурцом…

– Командир? – крикнул из чащи Орк. – Глянь. Тут есть кое-что.

– Иду, – бросил ему майор и обратился к носильщикам: – Кэп, Ахмад, отдых пять минут. Фонари не зажигать. Можете покурить под мышку, а то нам еще ночных стрелков не хватало.

– Есть. Поняли.

Никита окинул беглым взглядом край багряного горизонта, утопающего в надвигающихся сумерках, вздохнул. Затем направился в темень леса, верхушки уродливых деревьев которого еще отливали бронзой заката на западе. Там, где находился Лунинск.

За частоколом крайних сосен, возле разлапистой махровой ели, коричневой от вездесущей радиации и кислотных дождей, светили два фонарика. Один, сталкера, в глубь дремучей чащи, другой, Орка, под хвойное дерево. Никита проследил за лучом здоровяка, добавил свет своего фонаря. И вздрогнул.

Два полуразложившихся тела, желтея костями, лежали друг на друге в смертельном объятии. Но это были необычные тела. Точнее, странные трупы. Один, больше похожий на человеческий, но какого-то гигантского размера, превышающий даже рост громилы Орка, находился под исполинским скелетом страшного зверя с двумя черепами. Кол, пробитый сквозь останки чудовища, торчал острием вверх из его спины, если быть точным, из костного остова.

Сразу стала понятна картина последней секунды поединка этих двух врагов. Нижний, защищаясь, может быть, оступившись, выставил осиновый, остро заточенный кол навстречу прыгнувшему зверю. Двухголовый мутант сам нанизал себя на кол и, придавив человека весом (судя по всему, центнера три-четыре), умер на нем. Разбитый, а затем раздавленный бедолага под тушей твари тоже испустил дух. Так и гнили в плодородной земле Чащобы два трупа.

– Вот, ёпрст, опять похороны намечаются?! – резюмировал Орк, почесав нос.

– Орк, твою… дивизию. Конечно, в такую минуту только это может прийти в твою башку! – грозно гаркнул на бойца Истребитель.

Он приблизился к скелетам с остатками гнилой плоти на боках, подобрал карабин «Вепрь» и стал ковырять им останки.

– Фу-у, ёп, – Орк зажал нос и сморщился, – командир, может не надо? Вонь, как из очка.

– Отойди, неженка. Согласен, запашок тот еще. Шанель номер пять, – Никита одной рукой сдвинул край своего капюшона с шеи и прикрыл им нос, другой продолжал ворошить мертвых, – надо глянуть, кто этот здоровяк. Может жетон или КПК остался. Фу, ну и вонища-а!

Орк отошел на пару метров, бросая на лес боязливые взгляды. Эскимо окликнул разведчиков.

– Иди к сталкеру, – шепнул Никита Орку, а сам, убрав карабин, не брезгуя, полез рукой в груду костей, – опачки, что это у нас здесь такое?

Через минуту копошений он выудил подсумок, пояс для артефактов и цепочку с кулоном. Потом, словно, обжегшись, отскочил от кучи костей и зловония и, глубоко выдыхая, ломанулся на опушку леса:

– Фу-у, етить их налево! Ну и дерьмо.

– Что там, командир? – спросил Бродяга, лежащий между сидящими бойцами.

– Вот именно что, а не кто. Уже никто.

Никита плюхнулся возле товарищей и отдышался, словно хотел выпустить из себя всю вонь истлевших мертвецов. Он поведал о том, что увидел под елью, попутно ковыряясь в хабаре погибшего незнакомца. Кэп подсунул тряпку, и майор, обтирая предметы, любовался ими под восторженные возгласы друзей. Бродяга сопровождал его действия репликами и пояснениями, цокая языком от восхищения и нескрываемой зависти.

Кулон на серебряной цепочке оказался артефактом «глаз» в специальной оболочке. По заверениям сталкера он позволял носителю обладать суперчувствами, повышая его врожденные способности и добавляя те, которые необходимы были в той или иной ситуации.

– Вот наденешь на себя «глаз», станешь тонуть, а сил прибавится больше, вес тела меньше. То есть прибудет тебе все то, что содействует спасению на воде. Или смотришь вдаль, глаза режет, туман, пыль, дождь мешают, а артефакт позволит видеть дальше и зорче, как в оптику. Ну, временно, конечно. Мда-а, редкий артефактик! Сильный, – рассказал Бродяга.