Василий Горъ - Инкуб

— Не знаю… Надеюсь, что да.

Однако продолжить беседу дальше им не дали — судя по изменившейся траектории полёта, место назначения было уже близко.

Через пару минут машина начала снижаться и скинула скорость.

— Прилетели! — Закончивший описание всех чудес, которые можно получить за очень большие деньги, пилот с шиком воткнул флаер на крышу отеля и, дождавшись, пока посадочная пята, тут же опустившая их в ангар, замрёт на месте, открыл двери. — Жалко, что у меня нет таких средств.

Сеченов, весь перелёт от космодрома пребывающий в мрачном раздумье, удивлённо посмотрел на тут же сконфузившегося офицера и покачал головой:

— Мда… Что-то с тобой не так, лейтенант! Видимо, тренировок маловато… Придётся поработать над собой… Ладно, я этим займусь. Попозже… И мало тебе не покажется… Ладно, все за мной.

Успокоить Элли мне не удалось — слушать меня она не хотела, прямое подключение не принимала, а когда почувствовала результат действия транслятора, то заперлась в ванной комнате и принялась накачиваться спиртным. Немного подумав, я решил, что если она опьянеет, то ничего страшного не произойдёт, и, повесив на часть сознания контроль за находящейся в расстроенных чувствах хозяйкой, занялся делом. Вернее, анализом того, что мне сообщил майор Брайн. В принципе не верить ему у меня не было особых причин — четырнадцать клонов, имеющих доступ к материальным ресурсам и возможностям своих хозяев, могли натворить многое. И даже очень. Мало того, промотав запись своего разговора с Лией, я по-другому оценил её монолог.

«А ты не задумывался о том, что мы — не люди? Или не так. Что люди — мы, а те, кто себя так называет — нелюди?

А мы переживаем по-настоящему. Первую половину жизни, с момента импринтинга, мы готовы на всё ради тех, кто нас купил, как вещь вроде нового флаера или голоцентра. Мы не живём собой — мы являемся частью тех, кто нас использует. Сотни, если не тысячи клонов, которым дали жизнь в «Удовольствии», умирают через паршивых восемь месяцев, даже не понимая того, что рядом, за пеленой навязанных извне чувств, есть мир, в котором так много интересного. А единицы вроде нас, получившие свободу по прихоти своего хозяина, живут в безумном окружении гнилых представителей homo sapiens, ежедневно терзаясь от ощущения того, что лучше было бы умереть так же, как и те, первые… Знаешь, за первые восемь лет после процедуры продления жизни я так возненавидела человечество, что была готова убивать всех тех, чьи мысли я в тот момент ощущала…»

И здорово расстроился: представлять себе, что эта милая девушка является одной из тех, кто хладнокровно уничтожил отца Элли и ещё десятки, если не сотни, людей, мешающих добиться своих целей, мне почему-то было неприятно. Да, я понимал, что ощущение её цельности было, скорее всего, результатом работы транслятора, но поверить в такой её цинизм не мог. Как ни старался. Не помогали даже мысли о том, что для Элли я оказался предателем: зная, что Лия — убийца её отца, отказывался участвовать в её аресте. Но ощущение того, что майор Лейрам Брайн что-то недоговаривает, заставляло снова и снова обдумывать сложившуюся ситуацию. Да и САБС, вживлённый и Элли, и мне, плохо способствовал слепой вере в искренность тех, кто стоял за майором…

К обеду Элли упилась вусмерть, и я, приказав системе безопасности номера открыть дверь в ванную, перенёс девушку в ближайшую спальню, подключился к её комму и задал программу выведения шлаков из организма. Кроме того, пришлось погрузить её в сон до середины следующего дня — к этому времени, как мне казалось, я должен был разобраться и с ролью Лии в заговоре, и с нашими с Элли перспективами. Удостоверившись, что заплаканная девушка спит, я аккуратно закрыл за собой дверь и отправился к выходу из апартаментов — приближалось время, назначенное майором для начала занятий. Однако Брайн не торопился: ещё двадцать две минуты я тупо смотрел в потолок, не чувствуя за дверью ни единой живой души. А потом я ощутил приближение нескольких человек и внутренне собрался…

Майор Брайн отнёсся к делу добросовестно и с размахом. Первое, что я увидел в здоровенном помещении, куда меня привели, — это строй из восьми (!) находящихся в состоянии стазиса суккубов на любой вкус и цвет. Обнажённые фигурки будущих игрушек выглядели так беззащитно, что мне стало немного не по себе — я на мгновение представил лица идущих мимо покупателей, выбирающих себе игрушку, и почувствовал, что начинаю злиться.

— Как тебе девчушки? — не замечая, в каком я состоянии, хохотнул майор. — Нравятся? Это — твои тренажёры… Эх, будь я на твоём месте — я бы не упустил возможности перепробовать каждую…

Я еле сдержался, чтобы не врезать ему по морде, но вовремя остановился — конфликт в данный момент вряд ли сыграл бы мне на руку. Однако Брайн заткнулся сам — видимо, ему сообщили, что я реагирую на его шутки не совсем так, как ему бы хотелось: чувства контролирующих меня из соседней комнаты людей хоть и здорово глушились расстоянием, но всё-таки ощущались.

— Ладно, не злись! Шучу я… — пробормотал майор и тут же перешёл на деловой тон: — Слушай меня внимательно! Твоя задача номер один — используя свой транслятор, соблазнить госпожу Лию Ниори и привести её в номер, который ты «снимешь» специально для любовных утех. В номере всё готово — генератор стазис-поля сработает от твоей команды. В радиусе трёхсот метров от здания не будет ни одного нашего сотрудника. Мы не хотим, чтобы она почувствовала слежку. В общем, тебе надо её довести до апартаментов и всё… Вроде бы не трудно. Но, как ты понимаешь, для того чтобы совратить эту сучку, ты должен суметь правильно работать транслятором. Наши специалисты разработали методику обучения, которая будет апробироваться на этих суккубах, прошедших процедуру импринтинга и продления жизни.

— Как я понимаю, корпорацию «Удовольствие» вы «уговорили», не так ли? — съязвил я.

— Угу… — осклабился Брайн. — Покупать такое количество игрушек ради того, чтобы их запороть за какие-то пятнадцать часов, — это несколько дороговато… Хотя и с бюджетом у нас проблем нет.

— Ясно… — вздохнул я. — Отказаться я, конечно же, не могу.

— Умница! Именно так!

— Ну хорошо, я готов приступить… Кто будет меня учить?

— Я так и думал, что сопротивляться ты не станешь… — довольно осклабился майор и кивнул в сторону кресла, стоящего у дальней от меня стены. — Садись, сейчас к тебе придут.

…Следующие часы я провёл, занимаясь самым идиотским, по моему мнению, делом — тренируясь соблазнять клонов. В памяти каждой из них каким-то образом были записаны воспоминания о жизни, прожитой с момента импринтинга до продления и от продления и до этой встречи, и каждый раз, выходя из стазиса, очередная жертва была уверена в том, что познакомилась со мной буквально часа два назад в городке неподалёку. Апартаменты, находящиеся за дверью справа, были в полном моем распоряжении.