Василий Горъ - Инкуб

— Что тут непонятного? Пока ты отвлекала меня на пляже, они спокойно прибыли в отель и шли, чтобы завершить начатое ещё на Солиссе!

— Я — отвлекала? Что значит «начатое»?

Я понял, что вот-вот взорвусь от бешенства:

— Смотри, что будет сейчас!!!

Взрыв, уничтоживший Элли и четвёрку подобравшихся к ней практически вплотную клонов, резанул по нервам так, как будто я видел эту запись в первый раз. А сидящую передо мной девушку заставил затрястись как осиновый лист:

— За что её, а? Этого не может быть!!!

— Хватит играть, а? Это было далеко не первым покушением на её жизнь… Если бы я был рядом, я бы смог её спасти… Сука!

— Ты… ты думаешь, что я в этом замешана? Я не виделась с Алексеем больше десяти лет! Я же тебе говорила… Он вообще больной! Знаешь, что он делал со мной?

— При чём тут Сеченов? К нему у меня свои счёты! Он просто оказался не в то время и не в том месте! — заорал я. — Не будь его в номере, Элли бы убили эти твои Паули и Виолы! Посмотри сюда — у них оружие! А вот тут ещё одна твоя подруга… — Я промотал запись дальше, на момент, где в меня стрелял суккуб, и включил замедленное воспроизведение. — Видишь, она тоже небезоружна!

Лия молчала почти минуту. Судя по выражению её лица, её процессор работал совершенно в запредельном режиме. Наконец к моменту, когда мне захотелось её ударить, она посмотрела мне в глаза и прошептала:

— Ты прав. Это всё было не просто так. Поверить мне на слово ты не сможешь. Попробуй посмотреть сам… Скинуть файлы или решишься подключиться напрямую?

Я чувствовал себя самой последней свиньёй. И было отчего: несмотря на дружбу с теми, кто придумал и осуществлял авантюру по зомбированию человечества, Лия оказалась не виновата. За восемь часов копания в её памяти я не нашёл ни одного свидетельства того, что при ней хотя бы раз обсуждались хоть какие-то планы — в компании клонов, казавшейся единой только со стороны, она считалась блаженной. И было отчего: после ухода от Сеченова она замкнулась в себе и практически не реагировала на окружающий её мир. Для того чтобы понять причину такого отшельничества, мне было достаточно заглянуть в пару записей из её жизни с генералом: самовлюблённый, помешанный на идее воспитания в себе сверхчеловека, Алексей наедине с бесправным, беззаветно влюблённым в него клоном вёл себя, как самый последний садист. Даже минутный файл с его «забавами» вызывал у меня тошноту и желание вырвать ему глотку, а ведь Лия прожила с ним почти пять месяцев! Продлить клона генерал решил не из любви к очередной игрушке, а чтобы доказать себе, что может сломать волю и не привязанного к нему импринтингом суккуба.

— Как ты смотришь на то, чтобы повторить всё это после операции, милая? — стоя над окровавленной, «счастливо» улыбающейся девушкой, поинтересовался он, вытирая руки о простыню. — Я думаю, тебе будет так же хорошо.

Месяц, потребовавшийся Лие для того, чтобы уйти от хозяина и не оставить следов, лично я бы не пережил — убил бы его при первой же попытке ко мне прикоснуться. А она терпела! Представляя себе, чего ей это стоило, я скрипел зубами и крыл себя последними словами: первый же мужчина, к которому она потянулась душой, приволок её в отель для того, чтобы погрузить в стазис и сдать в руки той же самой личности, которая превратила её жизнь в ад! Для того чтобы отвлечься от её переживаний и вернуться к поиску информации об остальных клонах, мне пришлось сделать над собой нешуточное усилие: всё время просмотра её памяти желание отомстить генералу пересиливало все остальные.

— Ну что скажешь? — поняв, что я отключился, почти спокойно спросила меня Лия.

— Прости… — пробормотал я и отвёл в сторону взгляд. — Я думал…

— Угу… понимаю… — Тяжело вздохнув, девушка протянула мне руки и попросила: — Разблокируй! Я никуда не убегу… И постараюсь помочь… Если бы я тогда решилась… Алексея бы уже не было… Ты нашёл адреса остальных ребят?

— Да… — деактивируя надетые на неё перед выведением из стазиса наручники, буркнул я. — Думаю, найду без проблем.

— У меня есть сомнения насчёт участия в заговоре ещё как минимум двоих наших. Им это не надо. Не руби сплеча, ладно?

— Если бы я смог взломать память комма твоей подруги…

— Я помогу… А Алексея оставь мне, ладно?

Я поднял на неё глаза и слегка растерялся — девушка, сидящая передо мной, преобразилась. Вместо мягкого, доброго и слегка растерянного создания передо мной оказался жёсткий, целеустремлённый и находящийся в состоянии холодного бешенства боец.

— Я знаю, как к нему подобраться! И сделать это смогу только я. И не терзай себя — я на твоём месте, наверное, поступила бы так же… А насчёт моих чувств к тебе — что делать? Не срослось… Как я понимаю, начинать надо с реимплантации твоего комма?

Я удивлённо посмотрел на неё, потом сообразил, что во время прямого подключения она тоже времени не теряла, и, собравшись с мыслями, кивнул.

— Тогда не будем терять время… Есть одна неплохая идейка.

Проблем с реимплантацией комма не возникло — бум на эту процедуру стал стихать, и клиники, расплодившиеся, как грибы после дождя, были рады любому новому клиенту. Даже такому странному, как Олисс. Выезд бригады на дом обошёлся в копеечку, но желание «парализованного денежного мешка» сделать операцию в своём особняке была единственным способом избежать огласки. Правда, всю бригаду пришлось зомбировать. Замена действующего комма неизвестного производителя, да ещё и на «крайне опасный «Эль-Бео», не могла остаться незамеченной. А значит, информация об этом гарантированно дошла бы до Сеченова, встречаться с которым Лия и Олисс пока не собирались. Зато сразу после окончания периода реабилитации инкуб зарылся в работу — на то, чтобы проанализировать информацию о заговоре и о степени участия в ней остальных клонов, ушло больше недели. Лия, подобравшая коды к блокам памяти комма Бренды, заниматься этим отказалась — даже поверхностный просмотр взломанных файлов вверг её в глубочайшую депрессию — её единственная подруга оказалась чудовищем! А её искренность — обычной маской. И осознавать это было настолько больно, что у девушки пропало всякое желание жить. Крайне редкие моменты, когда Олисс, отвлекавшийся от работы, обращал на неё внимание, её не особенно успокаивали — то, что он любил не её, Лия знала совершенно точно. И не обольщалась по поводу будущего — в его мечтах её, увы, не было. Постепенно погружаясь в пучину депрессии, девушка всё чаще и чаще ловила себя на том, что пытается влезть в давно заблокированные участки своей памяти. И заново пережить то, что когда-то превратило её жизнь в ад — «ласки» и «нежность» хозяина. Такие «погружения» в прошлое приносили боль, но отвлекали от мыслей, что она НИКОМУ НЕ НУЖНА…