Алексей Евтушенко - Танкист

– Если это твое призвание, то неважно, какие там аватары или продукты. Рано или поздно станешь танкистом. Или кулинаром.

– Сказки это, мам. Сказки для детей. Чтобы были послушными, хорошо учились и стремились добиваться своего во что бы то ни стало.

– Ты считаешь, что не надо добиваться своего во что бы то ни стало?

– Как раз так я и считаю. Поэтому хочу идти в «Красные Танки Онлайн». Понимаешь? Ну не могу я себя представить в чужом да еще искусственно выращенном теле! Какое-то извращение, неправильно это. Хорошо хоть есть чисто биологические ограничения по использованию аватаров. А то они давно бы уже у нас по улицам ходили вместо людей, а люди бы сутками в «колыбелях» лежали со шлемофонами на головах и думали, что живут настоящей наполненной жизнью. До тех пор, пока не придется прервать контакт и вылезти из «колыбели» хотя бы в туалет. Или на кухню пожрать. Ты знаешь, как выглядит чуть ли не половина танкистов из «ВТО»? Те, которые уже больны игрой, почти не вылезают из тел своих аватаров и пренебрегают собственным телом? Жирные, бледные, глаза, как у снулой рыбы… Брр! Хочешь, чтобы и я стал таким? А сколько там моральных и прочих уродов, знаешь? В настоящей жизни и в собственном теле ничего не могут достичь, вот и лезут в «ВТО», чтобы за счет аватар возвыситься. И возвышаются некоторые, вот что хуже всего. В «Красных Танках», конечно, тоже всякой шушеры хватает. Но там они хотя бы не напяливают чужие личины. Что же касается законности «ВТО» и якобы незаконности «КТО»… Не мне тебе объяснять, как власть к «Красным Танкам» относится. Только делает вид, что запрещает, а на самом деле еще и поощряет. И правильно, я считаю. Социологические исследования, между прочим, показывают, что, если бы не «Красные Танки Онлайн», преступность в таких гиперполисах, как Москва, перешла бы все мыслимые и немыслимые пределы. Да что там говорить. Наш квартальный, и тот ставки в «КТО» постоянно делает, и все про это знают!

Олег умолк, переводя дух. Он не был по натуре говорлив, и произнесенный одним махом монолог подействовал на него примерно как стометровка, преодоленная на максимуме возможностей.

Возникла долгая пауза.

Она висела посреди кухни, будто одинокое облако в небе, умудрившееся закрыть собой солнце.

– Ну что ж, – наконец промолвила мама и снова вздохнула. – Раз так… Сходи в кладовку. Там в правом дальнем углу стоит коробка. Вытащи ее, достань то, что там лежит, и примерь.

До крайности заинтригованный Олег немедленно отправился в кладовку и действительно обнаружил указанную коробку в указанном месте.

Еще вчера ее не было, он знал это совершенно точно, поскольку лазил туда за инструментами и клеем, чтобы починить расшатавшийся стул в своей комнате. И вот – на тебе. Стоит. Большая, в половину его роста, упаковочная коробка из дешевого акватина, который давно и почти повсеместно заменил некогда употреблявшийся для данных целей картон. У Олега громко застучало сердце. Судя по красивой рекламной картинке на боку и соответствующей надписи… Нет, не может быть. Откуда?

Он быстро вытащил коробку в гостиную и, еще не веря, раскрыл ее.

Вот это да!

Внутри, аккуратно свернутая, лежала последняя разработка танковых оружейников – защитный скаф-костюм «Латник-4». Очень, очень дорогая вещь. Кр-рутейшая.

Олег бросился на кухню:

– Мама, откуда это?! Это наше? Отец же не любил защитные скаф-костюмы!

– Я купила. Заказала и купила. Хотела подарить ему и уговорить, чтобы надевал на игру. – Мама, не оглядываясь, помешивала ложкой в кастрюле. Абсолютное большинство московских, да и не только московских домохозяек со средним доходом пользовались для приготовления пищи автоматическими печами-комбайнами различных модификаций, которые сами жарили, варили, запекали, подогревали и совершали кучу других операций с продуктами по заранее выбранной рецептурной программе. Но Екатерина Даниловна Шальнева не признавала автоматическую готовку, готовила всегда только сама, на открытом газовом огне, как сто лет назад. Ну, почти всегда.

– Слушай, он же чертову уйму денег стоит!

Мама отложила ложку, обернулась:

– Жизнь дороже любых денег. Увы, я не смогла, не успела объяснить это Виктору… Ты, надеюсь, не против скаф-костюмов?

– Э… так-то не против, но пока не попробуешь…

– Олег! – Голос матери зазвенел. – Я, как видишь, не стала особо возражать ни против твоей дуэли, ни против твоего будущего, которое ты себе запланировал. Но учти. Если ты, как отец, откажешься пользоваться защитным скаф-костюмом… – Она замолчала, судорожно втянула носом воздух, в глазах заблестели слезы.

У Олега хватило ума подойти к матери, обнять ее и ласково сказать:

– Ну что ты, мам. Обязательно буду пользоваться. Обещаю! Просто надо к нему привыкнуть.

– Вот иди надевай и привыкай, – сказала мать. – Когда у тебя дуэль?

– Пятнадцатого, в двадцать один ноль-ноль.

– Даже с учетом завтрашнего тяжелого дня время есть. Надеюсь, у тебя хватит ума правильно его распределить.

Мысленно поражаясь материнской выдержке и здравомыслию, он вернулся в гостиную, вытащил «Латник-4» из коробки, влез в него и подогнал по размеру, лишь изредка заглядывая в инструкцию. Любой мальчишка, живущий «Красными Танками Онлайн», знает, как надевать скаф и пользоваться им. Хотя бы в теории. Но многие сыновья танкистов и на практике. Правда, «Латник-4» редко у кого из взрослых танкистов имеется. А у него теперь есть, спасибо маме.

Он надел шлем, прошелся по комнате. Скаф сидел словно вторая кожа. По сути, это и была своего рода вторая кожа, сработанная по технологии «живой металл» и способная выдержать очень серьезные ударные, тепловые и прочие нагрузки и также защитить от действия химических веществ и радиации. Сохраняя при этом замечательную эластичность и упругость.

Олег остановился перед встроенным в стенной шкаф зеркалом. Оттуда на него глядело полуфантастическое, будто облитое сверкающей темно-синей сталью существо. Скафы выпускались разных цветов, по желанию заказчика, и Олег знал, что отец любил глубокий темно-синий цвет, подобный этому.

Впечатление нереальности усиливалось еще из-за того, что защитные ребра шлема, входящего в комплект скафа, напоминали головные гребни какого-то неизвестного науке животного, скорее всего давным-давно вымершего, а выдвижное забрало было прозрачно только изнутри, мерцая снаружи плотным, непроницаемым для взгляда серебром.

Справа, за открытой дверью, послышался тихий шорох, и раздалось двойное испуганное: «Ай!»

Олег повернулся.

В комнату заглядывали две одинаковые детские головки. Темно-каштановые волосы близнецов были разлохмачены, большие карие глаза смотрели с любопытством.