Алексей Евтушенко - Танкист

Однако следует заметить, что и деньги на содержание и обучение клана летели, словно желтые листья московских кленов под октябрьским ветром. Уже в начале второй недели Олег понял, что его финансовые расчеты накрываются большим и звонким медным тазом. А с учетом того, что цветные металлы нынче дороги, то, пожалуй, и самым обычным акватиновым.

Это в комме с помощью калькулятора расписывать было легко – столько-то энерго в день на топливо, столько-то на учебные снаряды, столько-то на продукты, столько-то на аренду игровых карт, танковых боксов и полигона. При этом Олегу было прекрасно известно, сколько гелия-3 и дейтерия, являющихся топливом для импульсных плазменных двигателей, а также негорючего синтетического масла жрет в среднем за час тот же «Диктатор» или любой другой танк. Он знал цену учебных акватиновых болванок для пушек «Смоки», «Рельса» и «Гром» и стоимость учебных плазменных генераторов для пушек «Твинс» и «Шафт». Был в курсе цен на почасовую аренду игровых карт, боксов и полигона. Неоднократно покупал разнообразную еду в магазинах, на рынках и даже оптовых складах. И все равно ошибся. И довольно сильно. Достаточно сказать, что тех денег, которых, как он изначально думал, должно было хватить на три недели, теперь, после перерасчета, оставалось ровно на две. Да и то если нещадно экономить. И одна из этих недель уже прошла.

– Это нормально, – сказал дед Иван, когда Олег поделился с ним неутешительной информацией. – И даже, я бы сказал, хорошо.

– Что ж тут хорошего?!

– Ты ошибся всего-то на треть по времени и деньгам. Абсолютное большинство на твоем месте промахнулось бы минимум наполовину. То есть деньги у них кончились бы уже через десять дней. А так у нас, считай, еще неделя в запасе.

– Деда, ты издеваешься? У меня весь расчет строился на том, что мы будем готовы выйти на игровую карту через три недели. А теперь что?

– Ничего. Выйдете через две, только и всего. Если, конечно, не найдешь еще денег. Сразу говорю – у меня уже нет.

– Да если б и были, сколько можно у тебя брать…

– Брось, внук. Если бы были, дал бы. На дело ведь, не на гулянку. Однако повторю – не думай об этом.

– Как это?

– Просто. Не думай, и все. Ты сделал все, что мог, и продолжаешь делать, верно?

– Ну… стараюсь.

– Вот. Значит, все остальное приложится.

– Что приложится, удача? Победа в игре?

– Может быть. А может быть, и то, о чем ты пока не имеешь ни малейшего понятия. Говорю же, деньги сейчас не главное. Лучше запиши клан на игру неделей раньше. Не поздно ведь еще?

– Деда, через неделю середнячки и слабые вообще не играют! Только сильные кланы, турнир «Чемпионы Москвы»! Я поэтому и рассчитывал на три недели, чтобы начать постепенно с тех, кто послабее, и подниматься выше и выше. Это ведь разумно! Можно, конечно, неделю подождать, но неделя без тренировок – это почти стопроцентный проигрыш.

– Понимаю. Ну, значит, выбирай. Грудь в крестах или голова в кустах. Ты командир, на тебе и ответственность.

«Легко сказать – выбирай!»

Олег сидел в одиночестве на старом акватиновом ящике из-под снарядов для пушки «Смоки» и смотрел в открытые ворота бокса. За воротами – отличный июньский денек.

Теплый ветер играет с листвой деревьев. По синему, уже с десяток лет как полностью очистившемуся от гари, пепла и дыма Серых Десятилетий небу не спеша плывут мирные белые облака. Эх, сейчас бы на речку… Клан «Десять жизней» только что отобедал и завалился в койки на сорок законных, положенных по распорядку минут – «давить на массу». Все, кроме Алены Калач и его, командира. Алена, как обычно, возится на кухне, а он сидит здесь и думает. Забавное выражение – «давить на массу». Означает спать, и принес его дед Иван. Когда его спросили, почему так, он рассказал, что пошло выражение со старых времен, когда танки были совсем другие. «Сам не проверял, но говорят, что лет примерно сто пятьдесят с лишним назад, чтобы отключить аккумулятор, то есть массу, мехвод должен был откинуть спинку сиденья и лечь. Так были древние русские танки устроены. Вот лежит он и спит. А тут лейтенант в люк заглядывает и сразу же: «Рядовой Шальнев, спите на службе, мать вашу!» – «Никак нет, товарищ лейтенант, – бодрым голосом отвечает рядовой Шальнев. – Я не спал, на массу давил!» Отсюда и пошло: «давить на массу» – значит, дрыхнуть. Мы на войне тоже так говорили. А потом, когда все пошло вразнос и стали распадаться не только армии, но и страны, оно как-то забылось. Теперь только старики вроде меня и помнят». Выражение прижилось мгновенно. Был в нем особый шик. Вроде как читать на людях бумажную книгу или связываться с кем-то не по комму, а с помощью древнего проводного телефона.

– Думай не думай, сто рублей не деньги, – произносит вслух Олег и поднимается с ящика.

Он идет в специально отгороженный закуток, служащий кухней, где хозяйничает Алена Калач. Ее брата Арсения часто называют Сеней. А саму Алену все так Аленой и зовут. Клички у нее нет, что обычно свидетельствует об особом к этому человеку отношении. Да так оно и есть, Алену в клане все любят. И совершенно несносный временами Борис Сумарин, он же Сумарь, и Виктор Рулетов, он же Рулетка, чье настроение может измениться на противоположное за одну секунду без всякой видимой причины, и даже Германия, под ангельской внешностью которой скрывается та еще чертовка. А уж о закадычном друге Мишке-Рябе и говорить нечего. Невооруженным глазом видно, что простодушный верный Мишка неровно дышит к Алене, и чем дальше, тем больше. Алена, правда, делает вид, что ничего не замечает. Дед Иван полушутя говорит, что Мишкин пример неопровержимо доказывает истинность древнего народного наблюдения о пути к сердцу мужчины, лежащем через его желудок. И не поспоришь. Ряба и впрямь любит вкусно поесть, а готовит Алена классно. И главное, быстро. Но и других достоинств у этой девушки полно. Тот же дед Иван, уже совсем не шутя, как-то сказал тихонько Олегу, кивнув в сторону Алены Калач:

– Вот чистое золото, внук, попомни мое слово. А все эти твои Женьки да Настьки – так, вертихвостки смазливые. Может, правильный женский толк из них и выйдет когда-нибудь, но еще очень и очень не скоро. Лет эдак через десять, я думаю, не раньше.

– Деда, ты чего? – изумился Олег.

– Ничего, – принял невинный вид дед. – Так вдруг, подумалось. Забудь. Но лучше помни. Просто на всякий случай.

И подмигнул.

Чудной все-таки дед Иван бывает время от времени, не поймешь его.

– Чего-нибудь хочешь, Олежек? – Алена обернулась, услышав его шаги. Она всех ласкательными именами зовет – Настенька, Асланчик, Илюша… И никогда по кличкам. Тоже интересная особенность, которую вполне можно отнести к достоинствам.

– Мне надо отлучиться, – сообщил Олег. – В город. Скорее всего, до подъема вернуться не успею. Скажешь деду и остальным, чтобы занятия начинали без меня, лады? Не хочу их будить.