Алексей Евтушенко - Танкист

Некоторое время она с удовольствием представляла себе эту сцену.

– Герма, девочка, ты отлично дралась, я тобой горжусь. – Голос Олега прорвался сквозь общий гвалт за спиной, и Женьку аж затрясло. Она уже не хотела себя обнаруживать. Просто сидела, поглощала мороженое, не ощущая вкуса, запивала его кофе, делала вид, что любуется Днепром, и слушала, слушала, слушала.

– Как детей, ха! – с хвастливым смешком радовался кто-то. – «ВТО»! Аватары! Да я даже не вспотел.

– Ты не вспотел? Да от тебя потом несло за версту.

– Наш Сумарь всегда так пахнет, Герма. Это его фирменный знак… Как запах по-гречески, знает кто-нибудь?

– Задай вопрос поисковику.

– Комм разрядился.

– Озми, – спокойно произнес мужской голос. – Запах по-гречески будет «озми». С ударением на последнем слоге.

– Спасибо, Макс, вы настоящий полиглот! Завидую. Так вот запах пота – это озмитип нашего Сумаря. Есть логотипы, а у него озмитип.

– Вот вы издеваетесь, а у меня организм такой. Что я могу сделать?

– Чаще мыться не пробовал?

– Да я вчера мылся, куда уж чаще!

– То есть сегодня после игры ты душ не принимал?

– Где? Я ж под аватара косил, как и все вы…

– Тихо, – сказал мужчина. – Напоминаю, что мы в общественном месте. Давайте-ка не будем здесь об этом. А лучше вообще не будем. Время пока не пришло. Молчание – золото. Так, кажется, в России говорят?

– Да ладно вам, Максим, подумаешь.

– Я сказал – тихо. – В голосе мужчины отчетливо прозвенели командные нотки. – Спалитесь раньше времени, все дело загубите. Уже жалею, что в город вас вывел, надо было на базе сидеть и думать, как с «косарями» играть. Это вам не сегодняшние «Злые гуси», другой уровень мастерства совершенно. Вице-чемпионы мира, если вы забыли. Ага, вот и официант. Примите заказ. Десять порций мороженого…

Дальше Женька слушать не стала, теперь уже по-настоящему опасаясь, что Олег или Мишка ее узнают, пусть и со спины. За свой заказ она расплатилась сразу, поэтому, допив кофе, не торопясь, встала и пошла к выходу, каждую секунду ожидая сзади оклика: «Женька! Ты?! Заран!»

Не дождалась. Новая стрижка для женщины – это всегда смена образа. А она как раз недавно подстриглась и перекрасила волосы. Была рыжей – стала брюнеткой. Ничего так, мужчины на улицах оборачиваются.

«Нет, ну какой же гад все-таки, а? Ничего вокруг не видит рядом с этой своей… Ну ладно, Олежек, ладно, Мишенька, ладно, мальчики. Я, значит, вам не подошла. Сиротинушек набрали. И теперь с ними собираетесь весь мир обмануть. Из грязи в князи, из шашечки – в дамки. Вот кто, значит, сегодня утром в первой отборочной серии «Гусей» под орех разделал. Как же этот клан назывался… А! «Маленькие живые человечки». Точно. Я еще подумала, экое смешное название… Что ж, посмеемся вместе. Люди против аватар, говорите? «Маленькие живые человечки» против «Косарей Смерти»? Ну-ну».

Валерия Стинг вышла из мобиля на служебной парковке, сделала несколько шагов по направлению к главному входу и в задумчивости остановилась. На площади, перед главным входом в четырехгранное здание-пирамиду штаб-квартиры компании «Левицкий. «ВТО», толпилось сотни две человек с плакатами в руках.

«Вроде бы еще неделю назад их было гораздо меньше, – подумала Валерия. – Или мне кажется?»

Правда, надписи на плакатах были все те же и не поражали разнообразием.

«Лукас Левицкий, верни наши деньги!»

«Требуем честной игры!»

«Долой договорные бои!»

«Дабл! Тебе не стыдно?»

А, нет, вот и что-то новенькое.

«Валерия Стинг – продажная девка Лукаса!»

Валерия почувствовала, как кровь прилила лицу. Забытое ощущение. Вот уж не думала, что несправедливое оскорбление еще способно ее задеть. Она машинально опустила на глаза солнцезащитные очки.

– Любуешься? – негромко осведомились сзади.

Валерия вздрогнула, снова сдвинула очки вверх и повернулась:

– Феликс, что за манера подкрадываться?

– Служба такая, – объяснил Говоров.

– Это ты меня встречаешь или как?

– Что-то вроде. Последнее время Дабл нервничает, сама знаешь.

– Не знаю. Но догадаться можно. Дела все хуже и хуже, а? Вот уже демонстрации протеста. А что будет завтра? Камни в окна полетят? Или бутылки с коктейлем Молотова?

– Лера, не преувеличивай. Этим людям, – Феликс Говоров кивнул на демонстрантов, – хорошо платят за то, чтобы они здесь стояли.

– Но раньше-то не платили, верно?

Начальник службы безопасности компании «Левицкий. «ВТО» счел за лучшее промолчать.

Они прошли через служебный вход и поднялись на двадцать седьмой уровень. Лукас их уже ждал.

– Выпьешь? – предложил он Валерии.

– Не хочется, – сказала она. – Но от кофе не откажусь.

– Стафф, – окликнул Лукас. – Чашку кофе для госпожи Стинг!

– Сию минуту, – откликнулся слуга-андроид из другой комнаты, служившей маленькой кухней.

– Ого, – удивилась Валерия. – Ты перетащил сюда Стаффа? С каких это пор?

– С недавних.

Валерия внимательно посмотрела на Лукаса. Она слишком давно и хорошо знала Дабла и понимала, что Левицкий очень серьезно озабочен складывающейся ситуацией. За два последних месяца мировая пресса провела беспрецедентную и явно хорошо проплаченную атаку на компанию «Левицкий. «ВТО» вообще и на самого Лукаса в частности. В ход шло все: старые и новые грязные сплетни, слухи, провокации, моря лжи, изящно, в необходимых пропорциях, смешанные с озерцами правды. Досталось и ей, Валерии. И ведущим танкистам, и кланам.

Обывателя настойчиво пытались убедить в том, что «ВТО» давно уже не та честная и открытая игра, какой была когда-то, а сам Левицкий много лет как превратился из бывшего героя-танкиста и полунищего предпринимателя в сверхбогатого и наглого олигарха, который ради достижения еще большего богатства пойдет на любой обман и подкуп. При этом никаких конкретных доказательств не приводилось. Все обвинения – на уровне «информация из надежного источника, полученная на условиях полной анонимности», «как говорят в кругах, приближенных к ведущим кланам «ВТО»…», и прочее в том же духе. Нет, были и объективные публикации и передачи. Но таковых становилось все меньше. Особенно после того, как месяц назад крупнейший и последний относительно независимый медиамагнат планеты Джозеф Тернер, тезка знаменитого английского живописца девятнадцатого века, умер в своем доме на Среднем Западе бывших США в возрасте девяноста четырех лет, а его прямые наследники немедленно занялись дележом и последующей распродажей активов. Покупатели при ближайшем рассмотрении всегда оказывались одни и те же. Крупные энергокорпорации или бизнес-структуры, напрямую им подчиненные.

Стафф принес кофе, поставил на столик.

– Здравствуй, Стафф, – сказала Валерия.