Александр Золотько - Чистилище. Янычар

Нет, месть, конечно, дело святое, но не настолько, чтобы ради нее лезть в самый центр кишащей уродами Москвы, вместо того чтобы вырваться наружу, прочь из отравленного мегаполиса.

Кажется, били танки. Еще были пушки калибром не меньше ста пятидесяти двух миллиметров, скорее всего, самоходки. В упор, в упор!

Ночью над Кремлем сверкали трассеры, небо было подсвечено багровым огнем пожара. Даже привычные уже горящие дома по всей Москве как-то терялись на фоне горящего Кремля. Или это была иллюзия и особую яркость этому пожару придавала мысль о том, что именно горит.

Янычар прикинул варианты, которые новое обстоятельство создавало для него, и вдруг понял, что ему нужно быть там, возле Красной площади. Не то чтобы он всю жизнь мечтал пострелять по Спасской башне или разнести вдребезги Боровицкую. Оттуда, от Кремля, начинается дорога к выходу из Москвы. Для Янычара, естественно.

Он уже давно понял, что дом стал для него не только и не столько убежищем, сколько комфортабельной ловушкой. Янычар по инерции продолжал… нет, не обживать шестнадцатиэтажку, а оборудовать ее, совершенствовать оборону.

Квартиры были очищены от трупов, их Янычар без лишней сентиментальности просто выбрасывал с балконов, предоставляя уродам возможность самим подчистить улицы. В ходе чистки выяснилось, что в двух квартирах все еще обитали уроды, в одной двое – Янычар удивился, почему они не сожрали друг друга, а во второй квартире урод был один, бывший охранник владельца сети продовольственных магазинов.

Его Янычар расстреливать не стал.

Показалось интересным выяснить, можно ли в рукопашную завалить неутомимую и малоуязвимую тварь. В конце концов, патроны могут закончиться или ружье заклинит. Лучше бы заранее знать, какие шансы есть выжить в драке, или лучше сразу пускаться наутек.

Оказалось, победить можно.

При жизни телохранитель с многозначительной кличкой Кость, возможно, и владел какими-то приемами рукопашного боя, но на своем новом этапе существования он все больше стремился вцепиться в противника, повалить на пол или дотянуться зубами до его тела.

Сломанная рука драку не остановила, урод просто не обратил внимания на то, что может драться только одной конечностью. А Янычар порадовался, что особой прочности кости урода в результате воздействия вируса не обрели. Главное было не рассчитывать на то, что урод замешкается хоть на мгновение, получив увечье.

Кость, например, не остановился, дернулся в сторону, доламывая треснувшие кости правой руки, и ударил наотмашь Янычара по лицу. Промахнулся на какие-то миллиметры, ударил снова, рванулся в сторону, высвобождая сломанную руку, и прыгнул, метя зубами в лицо.

Янычар шагнул в сторону и всадил нож Кости в голову, под нижнюю челюсть. Почувствовал, как лезвие пробило небо урода и уперлось в крышку черепной коробки. Даже показалось, что послышался скрежет стали по кости. Урод дернулся, словно не хотел умирать, замер, удерживая равновесие, и Янычар вдруг подумал, что это сейчас вирусы, заполонившие тело бывшего телохранителя, вцепились друг в друга, выстроились цепочками, чтобы удержать, не дать своему новому обиталищу упасть и погибнуть.

Янычар выдернул клинок и ударил снова, в затылок.

Урод рухнул как подкошенный.

Такие дела, сказал Янычар, переводя дыхание.

Одного урода, пожалуй, можно уработать даже без огнестрела, а вот если их будет хотя бы два… Бой заранее обречен на поражение. Не подходит.

Это значило, что в одиночку да пешком из города будет не выбраться. Москва большая… И несколько миллионов хрипящих тварей, подвижных, малоуязвимых, не понимающих, что такое страх.

Можно было попытаться идти от убежища к убежищу. Небольшими рывками преодолевать расстояние от дома к дому, прячась там от уродов, но это был очень длинный и слишком долгий маршрут. Рано или поздно закончится еда. И тогда… Тогда шансы выжить упадут до нуля.

Янычар как раз сидел на крыше возле пентхауза, пил теплое пиво и смотрел на Кремль, когда там прогремело в первый раз.

Там были военные. И было этих военных много, раз уж они смогли пробиться от окраин в самое сердце Москвы. И это значило… Это много чего значило.

Например, сейчас по городу проложена дорога, свободная от легковушек и городского транспорта. Военная техника все это разгребла, раздавила, смяла и отбросила к обочинам, иначе просто не пробилась бы к Кремлю.

И если понять, откуда техника шла, то можно попытаться выбраться на эту дорогу и рвануть по ней на хозяйском внедорожнике. Наверное, не очень далеко. Скорее всего, воинская часть оставляла блокпосты на мостах, на путепроводах, на дорожных развязках и перекрестках. Удержать коммуникации и пути отхода – это азбука. Никто не станет бросаться в пекло очертя голову. Значит…

Янычар попытался припомнить еще один стишок из детства, тот, в котором вся советская земля начинается с Кремля, но не смог. Вылетел стишок из головы. И бог с ним. Понятно, что нужно добраться туда, к этой странной воинской части, штурмующей красные зубчатые стены. Нужна броня, нужно мясо. По возможности – живое, вооруженное, умеющее стрелять.

В одиночку к Кремлю не попасть. Значит, нужно вызвать кого-нибудь сюда. Вариант первый – световые сигналы. Сейчас мало кто станет размахивать фонарем в ночи, это может привлечь внимание и вызвать разведгруппу. Если не сработает это, можно было начать постреливать из пулемета в сторону Спасской башни. У Молодого хозяина в оружейной комнате были патроны с трассирующими пулями, две полные ленты.

Как крайний вариант – сгодится, но лучше, чтобы прибывшие к дому застали в нем не мужика с пулеметом, а туповатого охранника, горящего желанием угодить и понравиться.

Должно сработать, сказал себе Янычар, а когда и вправду сработало, даже немного удивился. Хотя, казалось бы, пора уже было разучиться удивляться по какому-либо поводу, а просто жить. Жить-жить-жить-жить…

Как можно дольше.

Петруха и Егорыч быстренько управились с телами. Продукты Янычар приказал загрузить в БМП и тщательно прикрыть брезентом, чтобы кто-нибудь случайно не наткнулся, все лишнее оружие сложили в оружейную комнату. Код на замке оружейки и самой квартиры Янычар набрал, демонстративно прикрыв кнопки от солдат. Те даже не обиделись.

Они приняли решение, скрепили договор кровью и не собирались уходить с этого пути. Переодевшийся в форму Янычар произвел на них должное впечатление. Петруха избегал смотреть Янычару в глаза, а Егорыч вообще старался держаться чуть в стороне, словно боялся лишний раз привлечь к себе внимание страшного и непонятного человека, сумевшего за пять минут сделать из него и его приятеля своих слуг. И сумевшего в одиночку убить трех вооруженных солдат.