Артем Тихомиров - Поле боя

Если он просто уйдет на покой, передав свое дело в надежные руки, будет ли это предательством всего, чем он жил и во что верил? Лет двадцать назад Фаррел, конечно, не стал бы забивать себе голову, но сейчас все поменялось. Двадцать лет назад он находился в самом расцвете, у него не было нужды решать экзистенциальные проблемы.

Тогда капитан просто мог не спать пять ночей кряду и чувствовал себя отлично.

Работая с данными, Джнахин заметил, что его рука дрожит. И снова подумал о стимуляторе. За ним придется идти на «базу».

Фаррел отключил коммуникатор. В целом работа над описью завершена, оставались мелкие штрихи. Теперь у него было время на отдых, поэтому капитан мог позволить себе сходить на «базу» и своими глазами увидеть, как там дела. Испал Шейо исправно снабжал его отчетами, особенно подробно живописуя отношения между новенькой и ветеранами группы.

Сержант сообщал, что Асура без проблем влилась в коллектив и проявляет хорошие организаторские способности. Похоже, Джнахин не ошибся. Да, охотница ему нравилась, он чувствовал в ней большой потенциал, и тем более радостно было слышать о ее успехах. Поначалу он опасался, что ветераны оттолкнут новенькую, решив, что она не соответствует их уровню ожиданий, но вроде обошлось.

Тем не менее, капитан просил Шейо приглядывать за Ирганом. Фогуа был его другом, и Джнахин боялся, что штурмовик начнет показывать норов. По натуре Таг максималист, а по характеру реакций напоминает подростка, не способного в общении с окружающими замечать полутона и идти на компромиссы. Появление человека, призванного заменить Дирка, могло спровоцировать Тага даже на явное нарушение дисциплины.

Капитан встал и отправился к выходу из столовой. Его мышцы были словно из плотной, плохо растягивающейся резины. Суставы поскрипывали – или это лишь казалось?

Едва Фаррел добрался до лестницы центрального входа, как справа, словно ждал за углом, выскочил Саво Кабил. Короткие тонкие белые волосы ерошил ветер.

– Хорошо! Так и думал, что ты здесь! – Наемник встал перед капитаном.

– И что у нас плохого? – спросил Фаррел, подбираясь. Нельзя, чтобы кто-то заметил, насколько он устал и вымотался.

– Информация не для посторонних ушей. – Кабил немного поиграл в шпиона, оглядываясь по сторонам. При этом больше всего он походил на мелкого воришку, решившего стянуть что-то в супермаркете. – Тебя требуют в штаб. Только тебя. Речь идет о задании.

– А ты? – спросил Джнахин.

– Я получил инструктаж двадцать минут назад.

Ну вот, началось…

– И?

– Общее наступление назначено на послезавтра. Сегодня в полдень будет введен Код желтый. – Альбинос чуть не лопался от гордости, словно во всем этом была его личная заслуга.

Код желтый, как нетрудно было догадаться, означал полную готовность.

Хибо будут рады. Особенно те, кто часами тренируется на плоскогорье к востоку от лагеря. Боевым псам из ударных подразделений не терпится опробовать свои клыки.

– Иду.

– Торопись, – сказал Саво ему в спину.

Капитан поднажал, держа в поле зрения пирамидальный силуэт штаба, возвышающийся над лагерем. Только когда Фаррел миновал половину пути, на его коммуникатор пришел официальный вызов с пометкой «совершенно секретно». Хибраниец отправил уведомление о прочтении, а потом убрал запись. Правила есть правила. Прежде чем пройти через пост охраны возле штаба, – вахту там несли эмадинцы в новенькой броне, – Фаррел предупредил Шейо, что в ближайшее время его на связи не будет. После этого выключил коммуникатор.

Он знал, как все работает, и вынужден был соблюдать меры предосторожности. Эмадинцы предупредили о высоком риске шпионажа в пользу Лиги. Якобы их армейской разведке удалось перехватить нескольких субъектов, занимавшихся в лагере сбором информации. Они рядились под хибо, но хибо не были. Или, как заметил представитель командования на недавнем инструктаже, работали на две стороны.

Случалось и такое. Есть немало наемников, которым все равно, кому служить и чем заниматься, лишь бы платили больше. Хибранийцы не являлись исключением. Фаррел вполне допускал, что некоторые его соплеменники пытались вести двойную игру, поэтому следовало держать ухо востро. Информация о готовящихся операциях подпадала под высший уровень секретности.

Фаррел прошел через пост охраны. По совету сержанта-эмадинца он подождал сопровождающего офицера и вместе с ним отправился в глубину «пирамиды». Сегодня это было так – с соблюдением всех «шпионских» формальностей. Вчера, например, капитан входил свободно, пользуясь своим статусом члена командования армии хибо. Офицер не носил каких-то особых знаков отличия на легкой броне, однако Джнахин нюхом чуял, что это разведчик.

Они не пошли обычным маршрутом, а свернули в малоприметный коридор, заканчивающийся серой, такой же невзрачной дверью без надписей. Возле нее стоял боевой андроид с оружием. Фаррел и эмадинец остановились, дав машине просканировать себя. Только после этого дверь отошла в сторону, явив взгляду капитана комнату для инструктажа. Офицер сделал приглашающий жест, а сам развернулся и ушел, так и не издав ни звука.

Джнахин спрятал улыбку. Во все времена и на всех планетах особисты одинаковы.

Фаррел ждал целой толпы уполномоченных офицеров, но здесь их было только двое, одна из них женщина. Эмадинцы носили обычную полевую форму, знаки отличия указывали, что они оба в звании майора.

– Добрый день, капитан, – перешел сразу к делу мужчина.

Он быстро обогнул стол, стоявший посреди комнаты, пожал хибранийцу руку, потом шагнул к двери убедиться, что она надежно заперта. Джнахин подумал, что комната экранирована от прослушки и заряжена скрытыми девайсами для усиления безопасности.

– Меня зовут Лайдан Батта, – сказал высокий. – А это – Канни Офир. Мы представляем Отдел специальных операций Войсковой разведки Вооруженных сил Эмадины.

Женщина не двинулась с места, разглядывая наемника острыми черными глазками. У нее был смешной вздернутый нос, усеянный веснушками, короткая прическа и совсем не смешное выражение лица.

– Капитан, на этом этапе кампании «Секиры» передаются в наше ведение, – добавил разведчик, огибая стол в обратном направлении. – Вам, полагаю, это не в новинку.

– Нет.

Лайдан сделал жест, настаивая, чтобы капитан сел. Тот опустился на стул, положив локти на столешницу.

– Таким образом, – сказал Батта, – с этой минуты мы ваши кураторы. Работаете только с нами до особого распоряжения командования. – Фаррел беспристрастно разглядывал его тощее, гладко выбритое лицо. – Вопросы?

По манерам и деловитости майор, пожалуй, дал бы любому банкиру сто очков вперед. И его совершенно не волновало, кто перед ним. Батта не собирался ни втаптывать собеседника в грязь, намереваясь показать свое превосходство, ни заискивать перед ним.