Григорий Елисеев - Новая Зона. Игра вслепую

– И что же? – Майкл опустился на скамью рядом с Макмилланом.

Взгляды оперативников ЦРУ встретились. Эдвард вздохнул.

– Они все так или иначе были связаны с Аномальными Зонами, – быстро проговорил он. – Устранение торговцев артефактами, похищения сталкеров, спецоперации внутри самих территорий. Везде появлялись эти долбаные черные вертолеты и либо пытались помешать, либо просто наблюдали.

– Звучит хреново… – пробормотал боец, отвернувшись и глядя на противоположную стену.

– Ага. – Эдвард снова раскрыл папку с документами. – Еще как хреново.

Мужчины помолчали. Снаружи продолжала бушевать гроза, перерастающая в бурю.

– И как мы вообще собираемся искать этот проклятый самолет? – вдруг подал голос Майкл. – Он же рухнул в одном из крупнейших городов мира… И потом, как мы снимем оттуда эту долбаную «призму»?

– Я тоже об этом думал, – согласно кивнул Макмиллан. – И у меня есть одна идея.

Он помахал в воздухе папкой с документами.

– Здесь сказано, что интерес к «призме» проявила также одна крупная оружейная корпорация. И она наняла отряд сталкеров, чтобы те сопроводили группу их ученых к месту крушения. А затем АНБ перехватило радиопереговоры частей Дивизии Охраны Периметра о том, что объект «Радонеж» упал в «Дебрях». «Дебрями», судя по отчетам, сталкеры называют один местный парк. Так вот мы прибудем туда раньше этих ученых и дождемся их на месте крушения. Затем они «помогут» нам снять с самолета «призму», после чего…

– Пойдут в расход, – ухмыльнулся Майкл.

– Именно. – Макмиллан кивнул, откинул голову, прижавшись затылком к холодной алюминиевой переборке, и прикрыл глаза.

С-130 с каждой секундой все ближе подлетал к брошенному городу.

Свет от небольшого костра окрашивал комнату в оранжевые тона. Обсохшие члены отряда негромко переговаривались между собой, шутили.

Роман, прислонившись к стене, стянул упаковку с пайка и залил содержимое пластикового поддона водой из фляжки, вскипяченной на костре. Остальные делали то же самое. По помещению медленно растекся приятный аромат овощей и пряностей. Нестеров опустил вилку в синтетическое мясное рагу с картофельным пюре и принялся перемешивать его.

– Вы не возражаете? – осведомился стоящий рядом Барнс.

В его руках была такая же тарелка. Роман пожал плечами и улыбнулся. Грэй опустился справа от молодого человека и, блаженно вздохнув, прислонился к стене.

Ели молча. Снаружи по жестяному подоконнику барабанил дождь, а в комнате было тепло и уютно. Грэй вздохнул и, приложившись губами к фляжке, сделал глоток.

– Проклятье! – Капитан, откинувшись назад, посмотрел на тени, пляшущие на потолке. – А вы умеете обставить приключение со вкусом.

Он улыбнулся.

– Чувствую себя пещерным человеком, скрывающимся от ужасов непроглядной ночи в своем маленьком убежище. – Барнс покачал головой. – Слушайте, у меня появилась идея.

Мужчина посмотрел на Романа.

– А давайте вы как-нибудь приедете к нам. Ну, вы, Гольф и Дельта. Возьмем Рема, арендуем пять «Харлеев» и рванем к морю через всю страну. От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, а?

Он развел руки в стороны и согнул ноги в коленях, изображая мотоциклиста, сжимающего руль. Роман улыбнулся.

– Ну, почему бы и нет? – Сталкер отставил в сторону пустой поддон и отхлебнул воды. – Только я не умею водить ничего, кроме бронетранспортера.

– Это, как говорится, дело наживное. – Барнс протянул ему флягу.

Мужчины чокнулись, словно внутри был алкоголь. Ненадолго повисло молчание. Рембрандт и Лавров о чем-то спорили. Пит и двое других охранников, судя по их виду, вскоре собирались встать на сторону доктора. Владимир, слушая их вполуха, сидел скрестив ноги по-турецки и настраивал принесенную из тайника в кухне гитару. Анна и Элис негромко о чем-то разговаривали.

– Скажите, – наконец начал Барнс, – а что происходит со сталкером с возрастом?

– В каком плане? – Нестеров подложил руки под голову, через полуопущенные веки любуясь Волковой.

– Ну как же? Рефлексы, скорость реакции… Мы все стареем и рано или поздно перестаем годиться для беготни по заброшенным городам.

– Как сказать… – Роман вздохнул. – Путей несколько. Вернее, три, поскольку часть из них равносильна. Первый: умереть раньше этого срока. Или сломаться… перегореть.

– Перегореть? То есть?

– Бывают бедняги, которых Зона выпивает досуха и отпускает. И они влачат жалкое подобие существования, но назвать это жизнью получается с очень большой натяжкой.

– Вы говорите о Зоне как о живом существе? – Барнс удивленно приподнял бровь.

– Конечно, – кивнул Роман. – Все сталкеры принадлежат Зоне. Мы становимся ее частью. Постепенно, с годами, срастаемся с ней и уже не можем выбраться.

Грэй поморщился.

– Так вот, – продолжил Нестеров. – Второй способ – это выжить. Дожить до этой самой старости и уйти на покой. Так случилось с предыдущим Сигмой. Он перевел накопленные от операций деньги со своего рабочего счета в какой-то швейцарский банк и уехал в Штаты. Только знаете, чем все это для него закончилось?

Капитан вопросительно кивнул.

– Он инструктор в одной из транснациональных корпораций. Тренирует местных ходоков, и ему за это платят. Так что он не смог сбежать от Зоны. Он все еще часть ее.

– А третий способ?

– Уйти сейчас. Я в любой момент могу забрать у шефа свою долю от всех операций, в которых участвовал, купить квартирку где-нибудь в Новосибирске и спокойно жить, как нормальный человек. Только знаете, что будет дальше? Я не смогу сбежать от Зоны. Ко мне придут вербовщики из такой же корпорации и предложат стать их частным сталкером. И я соглашусь. Потому что…

– Вы принадлежите Зоне, – закончил за Романа Грэй.

– Верно. Так что лучше я буду работать на «Декартовы координаты» и открывать людям тайны Зоны, чем просто таскать артефакты для какого-нибудь «Wonder Tech».

Мужчины замолчали. Барнс, видимо, обдумывал сказанное Нестеровым.

– Ладно. – Свистунов хлопнул в ладоши и, слегка наклонившись вперед, взялся за гитарный гриф. – Начинаем наш концерт по заявкам. Для начала «Алые паруса» Владимира Ланцберга.

Гольф перебрал струны и начал играть. Негромкая музыка мешалась с треском костра и стуком дождя по подоконнику, создавая атмосферу уюта. Сталкер закрыл глаза и негромко запел старую песню, ставшую неофициальным гимном подчиненных Декарта.

– Ребята, надо верить в чудеса…

– Когда-нибудь весенним утром ранним, – подхватил Роман, глядя из-под полуопущенных век на огонь.

– Над океаном алые взметнутся паруса, – присоединилась к молодым людям Анна.

– И скрипка пропоет над океаном, – неожиданно с улыбкой продолжил Лавров, а следом за ним, правда, не очень попадая в ритм, Барнс: