Николай Грубов - Длинная дорога на запад

– Примерно то же самое, что и за ленточкой. Капитализм с долей социализма.

– Это как? – Полковник заинтересовался политикой проводимой государством не просто так, ради любопытства. Он хорошо уже понимал, что с Бразилией, вернее с её властной структурой им придется иметь дело долго. Знать, что и как тут делается им просто необходимо. Он понимал, что вот так, наскоком, всего не понять, но если брать по кусочкам, то можно будет составить и всю мозаику жизнедеятельности этого анклава.

– Вы знаете, Петр Викторович, если коротко, то это выглядит так: – Акцент у Матеуса был весьма специфичен. У него получалось Бетгра Бегровищ, но вполне узнаваемо и полковник с уважением вслушивался в разговор бразильца с ними. Знать языки других народов, к великому сожалению, полковнику никак не удавалось, не было у него такого таланта. Вроде и учил в свое время, то немецкий, то английский, даже казахский пробовал учить, но так и не усвоил ни один. В пику самой природе выучил около десятка латинских изречений коими и щеголял, иногда к месту, иногда невпопад.

– Здесь в Бразилии три крупных, по меркам этого мира, города. И естественно каждый из них претендует на главенство. – Рассказ Матвея частенько перемешивался то английскими словами, то бразильскими и получался забавным и местами даже немного смешным, иногда казалось, что рассказчик шутит. – Как-то так сложилось, что и жизнедеятельность каждого города отличается друг от друга. Рио-де-Жанейро это город, который живет за счет приезжих и в угоду им же. Он также как и заленточный Рио полон всевозможных ресторанчиков, магазинчиков, кафетерий, всевозможных поделочных мелких мастерских, базарчиков, и других всевозможных мест, где любой приезжий человек может получить массу удовольствий и без сожаления потратить свои скопленные экю. Здесь, почти в каждом отеле, имеются бассейны, на берегу океана множество пляжей, как закрытых, так и открытых. Имеются небольшие парусные яхты, которые делают на верфи в Байя. Короче город-курорт. Не такой конечно как на той земле, но он всеми фибрами души хочет казаться именно таким. К сожалению, к ним не так уж много приезжает людей, далековато для многих. Самолеты пока еще не в ходу здесь в этом мире, а дороги сами знаете длинные, нудные и местами опасные. Но все равно люди приезжают, особенно на период мокрого сезона. Увеселительных заведений много, есть, как и чем себя развлечь.

Город Сао-Бернабео тоже истино бразильский город, но здесь он в основном промышленный город. Основу этой деятельности дали, обнаруженные месторождения каменного угля, соляные копи и залежи серы. Вот отсюда и пошло поехало. Стал город по воле природы промышленным центром Бразилии. Дороги тоже способствовали всему этому делу. Река Амазонка стала водной дорогой, связывающей Бразилию с Протекторатом русских. Судоходство развивается семимильными шагами. Я не стану вам рассказывать про город, по приезду туда сами все увидите. Единственно, что хотел вам сказать это то, что вся политика здешняя направлена на желание заявить о себе как о уже состоявшемся государстве, где есть все атрибуты власти. И хоть все выборные представители этой власти напрямик зависят от тех, у кого сосредоточены материальные ценности, тем не менее, они есть. Они и есть власть.

– Ну, это допустим не новость. – Вклинился в рассказ Матвея, капитан Сапрыкин. – Как бы люди не мечтали изменить существующее положение дел и не выдумывали для себя сказки насчет демократии или социализма вкупе с коммунизмом все равно все скатывается к деньгам, к материальным ценностям. Есть деньги, значит ты и хозяин, а все остальное это не больше чем бутафория. А вот ты господин капитан, лично ты, к чему больше склоняешься, какая власть тебя больше всего устроила бы?

– У меня своя политическая доктрина, и члены моей семьи меня в этом поддерживают. – С долей гордости к себе заявил Матеус.

– Интересно. И какая же? Не поделитесь с нами? – Заинтересовался и полковник.

– Я за абсолютную анархию с конституцией обеспечивающей безопасность всем проживающим в данном анклаве людям.

– Во как? Интересно, интересно. Продолжай, мы внимательно тебя слушаем. Это что-то новенькое, надо нам разжевать этот субпродукт, без этого нам не понять.

– Ничего нового нет. Это та же политика что существует в США, название другое, а суть такая же.

– Ну, нах, там они себя считают демократами. – Возмутился Сапрыкин.

– Так это для остального мира они себя так величают, а по сути это как раз моя доктрина. Вот послушайте: Конституция есть? Есть! Защиту граждан своих гарантирует? Да, и очень ответственно к этому относятся. То, что творят их вооруженные силы по миру, похожи на действия анархистов? Очень похоже. Творят, что хотят. И никто им не указ, никто им и слова поперек не скажет. Никто! И что в результате? Анархия, возведенная в абсолют, при поддержке конституции. Их конституции. Всемирную еще не придумали. ООН это тоже их продукт и пляшет под их дудку. Соответственно права имеют только те народы, которые вместе с ними пляшут в одном хороводе. Если что-то не по ним, то в морду могут заехать моментально, я имею в виду с помощью своих вооруженных сил. Есть и кнут, и пряник в этой политике. И цель всего этого, которую они обожествляют – это доллар.

– Круто. Явно ты на них обижен? – Попытался успокоить разошедшегося не на шутку бразильца, полковник.

– Конечно, обижен. Моя доктрина из-за них становится злом. Мало этого моя Бразилия, вернее люди этой страны всеми правдами и неправдами стремится делать то же самое. Каждый живущий здесь делает что хочет, плюет на законы, не способствует процветанию страны, выбирая правительство, тут же ставит их раком и считает, что он лучше знает, что и как делать в этом правительстве. Попадая в неприятность, кричит громче всех о том, что его никто не защищает, хотя для оплаты своих защитников ни экю не вложил.

Родимцев с интересом слушал разглагольствования этого человека. Таких политиков в кавычках он и слушал и видел частенько. Стоило только включить телевизор, как можно было тут же наткнуться на очередное бла-бла, очередного клоуна. Он понял одно из сегодняшнего разговора, что все надо смотреть самому, каждый, кто будет рассказывать ему про страну, будет рассказывать свое видение. Он, не скрываясь, зевнул и предложил всем идти спать.

– Утро вечера мудренее. Так у нас, у русских говорят.

– Так ведь вы же вроде из Казахстана? – С ехидцей сказал Сапрыкин, тоже вставая со стула.

– Русский даже на Антарктиде остается русским.

– Приехали, Петр Викторович!

Распахнув дверцу автомобиля, капитан Сапрыкин помог раненому полковнику выбраться из салона. Утвердившись на ногах, и стараясь не задеть руку с огнестрельной раной, Родимцев оперся на плечо капитана егерей и с интересом огляделся. Автомашина остановилась в нескольких метрах от ворот небольшой усадьбы огороженной забором из деревянных хорошо подогнанных друг к другу толстых досок. Ворота, сооруженные также из деревянных плах, заставляли своим видом думать, что даже тараном их не сломать, а пробить их стало бы проблематичным даже для людей вооруженных современным оружием.