Андрей Ерпылев - Песчаная война

Изгиб улочки, и пятеро путников прижались спинами к какому-то забору. Оглянулись, двинулись дальше, а до толпы уже оставалось три-четыре шага.

– Стоять! – опять закричала Бритни.

Палец морпеха надавил на курок. Осечка. Попала ли в капризный механизм песчинка, еще что, только выстрела не последовало. Зато негромкий холостой щелчок и выражение лица представительницы армии послужили взмахом флажка в руках судьи. Толпа рванула вперед, крик ударил по нервам, и следом за ревом атакующих дикарей послышались испуганные вопли людей цивилизованных.

Да, оружия у арабов при себе не было, даже каких-нибудь дубин, только забить человека можно без всякого оружия. Повалить, затоптать, а то и просто растерзать, и лишь Бритни немного повезло. Кто-то рванул сзади каску, сорвал, и рассыпавшиеся волосы продемонстрировали мусульманам: перед ними женщина. Даже как-то не сразу поверилось, не женское дело – таскаться с винтовкой, потому пришлось избавить пленницу от бронежилета, проверить на наличие соответствующих округлостей, а уж когда они нашлись…

Чья ж вина, если жители глухой деревушки далеко не самой развитой страны ничего не слышали о толерантности, равенстве полов и о всяких сексуальных домогательствах? Зато Бритни прожила чуть дольше спутников. Тех-то забили сравнительно быстро, а вот ее еще активно насиловали все желающие. Да и потом уже не забивали, просто прирезали.

Без особых мук и затей.

Солдаты выстроились редкой шеренгой. Вполне достаточно, учитывая направленные на беглецов стволы автоматов. Более плотный строй даже неудобен из расчета стрельбы. Лица у египтян злые, покрытые струйками пота, глаза так и высматривают цели в сбившейся в кучку небольшой толпе недавних отдыхающих. С такими лицами только и расстреливать людей в упор, от бедра, чуть ведя ствол, все равно на небольшом расстоянии в кого-нибудь попадешь, а дальше можно оставить загибаться под палящим солнцем или же оказать высшую милость – перерезать раненому горло. Вдруг на напоенном кровью песке что-нибудь да вырастет?

Офицер, судя по кобуре на боку, вышел чуть вперед, что-то вопросил на английском.

– Что он говорит? – поинтересовался Александр у приятеля.

– Не понимаю, – признался Владимир.

– Спрашивает, кто такие и откуда здесь взялись? – перевел стоящий рядышком Лева.

В отличие от людей постарше, молодежь английским владела – на самом разном уровне. Ответить попытались вразнобой сразу четверо или пятеро, посмотрели друг на друга, попробовали говорить порознь.

– Думаю, переводить не надо. Мол, из отеля, выбраться пытаемся, – тихонько сообщил сегун.

Теперь речью разродился египетский офицер. Говорил он с явным оттенком угрозы, делая отмашку рукой едва не после каждой фразы. Затем несколько раз указал рукой туда, откуда пришли беглецы.

– Требует, чтобы вернулись обратно в отель. У них цивилизованное государство, которое не воюет с мирными гражданами. Тем более Россия и Украина являются нейтральными в конфликте. Обещает: в ближайшем будущем власти разберутся, кто есть кто. В соответствии с гражданством кто-то будет интернирован, кто-то поступит в специальные лагеря, откуда заинтересованные страны смогут забрать в обговоренные сроки. И – пока мы все здесь, власть не может гарантировать нам безопасность. Война, вполне можем попасть под случайный удар агрессора. Да и простые жители раздражены. Не исключено, что кто-то постарается излить злость на головы европейцев. Не разбираясь, имеют ли они отношение к происходящему. Сверх того, в связи с войной иностранцам запрещено без особого разрешения перемещаться по территории страны. Ну и опять повторил: мы обязаны немедленно повернуть назад и проследовать туда, куда взяли путевки. То есть в свой отель.

Затараторила Вика. Говорила девушка бегло, не старые времена, когда иностранные языки учили по остаточному принципу – все равно никогда и никуда. Тут, наоборот, без знания английского на приличную работу не возьмут.

– Спрашивает, как быть, если срок пребывания давно истек, а вылететь не смогли из-за начала военных действий. Но, мол, если дата совпадает с первыми бомбардировками, тогда нестрашно. И опять настаивает на нашем возвращении. В противном случае грозит доставить туда же под конвоем, а то и принять иные меры – уже как к иностранным шпионам.

Скверно оказаться на чужой войне, где даже толком не симпатизируешь никому из противников. Любые симпатии в таких делах действуют лишь на расстоянии. Посмотришь поближе и начинаешь втихомолку ругать всех. На войне не бывает ангелов, а с дьяволами никто не хочет иметь дело.

– А вот теперь дошел до следующего пункта, – продолжал переводить Лева. – Не видели ли спускающийся парашют?

Чувствовалось: пилот невольно напрягся. Вдруг кто решит выслужиться, а то и просто ляпнет сдуру? А то из антисемитизма, этакого вечного пугала.

Но тут все для беглецов было проще. Сработали и извечная русская жалостливость к попавшим в беду, и элементарное соображение: лучше знать меньше, а спать крепче, свидетелей таскают порою чуть не как соучастников.

Офицер загадочную русскую душу не понимал. Среди беглецов не было ни одного человека в форме израильских ВВС, да и зачем туристам брать на себя дополнительную обузу и дополнительный риск? Они, напротив, должны подальше обходить любого вооруженного человека, увиденного где-то вдалеке.

В действительности если не всем, то многим было не по себе при виде наставленных стволов. Что стоит египтянину дать команду, и никуда тогда не денешься. От пули не убежишь, ответить фактически нечем. Ни кинжал чеченца, ни пистолет Вояки достойными соперниками трех десятков «калашниковых» не являются. И никаких свидетелей вокруг. Отель покинули, куда делись, никто не видел. Может, ракетой накрыло. Может, до Израиля добрались и там их умучали. Мужчин положить, над женщинами надругаться и затем добить… Кругом пески да с одной стороны море. Досадно чувствовать себя беспомощным перед лицом угрюмой силы.

Но война в сознании солдат не перешла в стадию окончательного одичания, да и найти сбитого пилота было гораздо важнее, чем уничтожить от безделья четыре десятка кяфиров. Тут как раз от одной из машин к офицеру подбежал солдат с переносной рацией. Понятное дело, радиосвязь, в отличие от мобильников, функционировала более-менее нормально. Пусть даже не всегда. Офицер послушал, что-то сказал, а затем прозвучала команда, и египтяне дружно бросились к броне. Последний взмах рукой в сторону отелей, мол, немедленно туда, и бронетранспортеры умчались. Лишь некоторое время стояла поднятая ими пыль.

Пронесло…

Да только что теперь делать?