Александр Афанасьев - Отягощенные злом

На столе лежал автомат и разгрузка с торчащими из нее магазинами. Для такого случая у генерала был «козий рог» – так называли автомат «АК» в местах оных. С ним он познакомился еще в Легионе – и не считал необходимым менять его на что-либо.

Едва слышный рокот вертолетных лопастей привлек его, он завязал предпоследний мешок, бухнул его в большой егерский рюкзак. Взял автомат, подошел к окну.

Вертолет был небольшим, обтекаемым, элегантным – словно игрушка, правда, игрушка, стоящая очень дорого. «А109 Аугуста», итальянское производство. Генерал хорошо знал, кто летал на таком вертолете…

На столе рядом с автоматом рубиновым огоньком замигала рация.

– Пропустить, – бросил генерал в рацию.

И занялся последней партией денег. Надо было успеть…

Бывший примас Хорватии, бывший кардинал коллегии кардиналов Римской Католической церкви, кардинал Франко Коперник был напуган. Генерал хорошо это понимал – он, как собака, чувствовал чужой страх…

– Мир тебе, Франко! – поприветствовал он гомосексуального педофила и возможного хорватского претендента на папскую тиару. – Что-то у меня куда-то завалился дозиметр. Случайно не видишь?

– Господь да покарает тебя за твои шутки!

– Как покарал тебя? Хотя нет, тебя-то он не покарал…

– Помолчи! Молчи, не гневи господа!

Выпученные глаза, быстрая речь, нервное, постоянное движение рук. Да он сумасшедший! Генерал хорошо знал Коперника и считал его просто ревностным последователем Святой Церкви. Но теперь он понял, что Коперник – настоящий псих. Как те ребята, которые жгли людей на кострах Инквизиции.

– Мне было видение. Видение!

– Чего…

– Выслушай меня! Сам Господь явился ко мне! Сияющий! В окружении ангелов. И знаешь, что он мне сказал?!

– «Франко, завязывай с кокаином»?

– Нет! Он сказал мне: «Франко! Великое зло поселилось в Ватикане, се, спалю город огнем! Кара Господня! Кара Господня!»

– Ага.

– Он сказал мне: «Франко! Новый Град мой оснуй на политой кровью земле! Там, где любят меня! Там, где помнят меня!»

– Только не у меня дома.

– Аграм! Вот где будет новый храм! Вот где будет…

Коротко хохотнула автоматная очередь, первосвященник упал сначала на колени, а потом – на пол, вперед. В кабинет ворвались вооруженные охранники.

Генерал опустил оружие.

– Убрать, экселленц? – осведомился один из охранников.

– Не надо. Пусть лежит. Разберитесь с остальными. Только вертолет не повредите, он еще пригодится.

– Есть.

Вечер 14 августа 2014 года

Средиземное море

Ударный авианосец «Николай Первый»

– Доброй удачи, пираты!

В этом сумрачном мире всегда желали друг другу только удачи. Но, в отличие от адмиральского салона, здесь, в тесном и душном складе на второй палубе, я был королем, почти равным Его Величеству, хотя так нехорошо говорить. Просто в мире специальных сил я был легендой. Первый офицер флотского спецназа, которому присвоили адмиральское звание. Пусть к тому моменту я был не спецназовцем, а дипломатом, послом, – все равно это ценно, до этого «капитан первого ранга» было потолком. Многие знали, что я с детства знал Его Величество и всегда использовал свою дружбу, когда это было нужно для получения флотом чего-то необходимого. Знали о том, что моему деду в конце концов присвоили звание «генерал-адмирал» – высшее звание на флоте, аналог армейского «фельдмаршал», до дедушки генералом-адмиралом был Александр Колчак [14]. Знали про мое пребывание на посту Наместника Персидского, как мы усмиряли взбаламученный кровопролитной гражданской войной край. Наконец, знали, что, несмотря на возраст, я вновь был принят на действительную службу для того, чтобы найти и убить генерала Абубакара Тимура, злейшего врага Империи. Только такие заслуги здесь и принимались – и никакие другие…

В помещении, которое наверняка раньше использовалось для хранения боеприпасов, горел насыщенный красный свет. Никакой другой не годился – по причине того, что белый свет может вывести из строя матрицы приборов ночного видения. По потолку гулко бухало: сапоги, цепи техников, цепляющих к палубе самолеты, механики со своими причиндалами, но здесь на это всем было плевать. На одной стороне летучими мышами распластались армированные комбинезоны для подводного плавания, у другой стены в рядок было составлено самое разнообразное оружие. «Морские котики» лежали на спальных мешках, читали на экранах наладонников или что-то писали там же…

– Адмирал на палубе, встать! – запоздало заорал кто-то.

Через пару секунд передо мной стоял небольшой строй молодых, но много повидавших людей.

– Вольно, пираты.

– Вольно! Рады вас видеть, господин вице-адмирал!

– Я тоже рад вас видеть. Все целы?

– Так точно!

– Боевые задачи?

– Пока – давить на массу.

– Вот это хорошо…

Я поманил пальцем командира – того самого сибирского паренька, группа которого неплохо отработала на Сицилии, выручила меня из большой переделки. Отошли в сторону.

– Группа боеготова?

– Так точно.

– Знаешь, что в Риме произошло?

– Так точно, доводили… – насторожился парень.

Им нельзя врать. Вообще своим солдатам нельзя врать, но этим – в особенности. Они умны. Они как морские пехотинцы, только очень умные. Они умеют анализировать информацию и делать выводы, потому что именно этим и приходится заниматься за линией фронта, на тысячу километров от своих. И они четко чувствуют ложь, как и все достаточно честные люди. Врать им нельзя…

– За этим как-то стоят немцы. Я сам не знаю как, но стоят. Один урод из них приказал меня списать как ненужного свидетеля, и если бы не другой немец, честный человек, меня бы не было в живых. Сейчас они заметают следы, прикрывают свою ж…

Даже при таком свете было видно, как нехорошо прищурился «тюлень».

– Так вот почему они так заворошились…

– Да. Есть один человек, который может много знать. Очень много знать про все это. Может, есть и другие, но я знаю только этого. Немцы захотят его похитить или убрать. Они уже обвинили нас в том, что мы выпустили из рук ядерные материалы в Персии, скрыли от международного сообщества незаконные ядерные исследования и то, к чему они привели. Они могут потребовать международного суда над нами и выплаты значительных компенсаций за нанесенный вред. А нам только этого не хватало сейчас. Этот человек не может не знать, что произошло. И он – неподалеку от нас.

– Где конкретно?

– За Рагузой, самая граница Монтенегро. Я говорю вам это потому, что хочу высадиться там. Вместе с небольшой группой. Но, возможно, придется столкнуться с немцами. С превосходящими силами немцев.

– Немцев… А мы готовы, господин вице-адмирал. Только скажите. Немцы так немцы…