Глеб Бобров - Украина в огне

Основной дымовой вал стремительно набирал объем и плотность. Теперь только броня у самой трассы могла относительно четко видеть вершины бугра, и то временно: сейчас Петя туда еще из «сто двадцатых» чуток дымовых мин положит — для полного комплекта. Единое непросматриваемое облако разлеглось на пару сотен метров вширь, и лишь чуть меньше — ввысь. Если к позициям Гирмана дым только подбирался белесыми щупальцами, то в низине, перевалив за мост, плотно накрыл всех.

Отлично! Все, что нужно для стрельбы, можно рассмотреть в РЛС, только попробуй, сидя в башне, отличи с двух-трех километров — своих от чужих, если все основные участники жертвенного причастия расположены на полосе в триста метров шириной.

Насколько смогли разобрать мои по жизни контуженные уши, за грунтовкой все же сработала, как минимум, пара противотанковых мин. Скорее всего там пытались либо объехать затор, либо развернуться и нарвались. Можно считать, что свою роль минное поле исполнило на «пять с плюсом». Слава тебе господи, что еще одного трала под рукой не оказалось, или не сообразили танкисты в горячке боя. Сейчас, пригнувши экранированные лбы, выползла бы парочка красавцев да врезала вдоль промоин — сами не знали бы, куда деваться.

И связь — великое дело. Нет связи — нет ничего. Такая армада, настолько мощная и грозная техника, какое неисчислимое преимущество! И, что слепые котята — либо бестолково тычутся в дыму да на мины напарываются, либо, бросив своих товарищей на растерзание «федерастам», вообще тупо стоят — что наш «монумент» на въезде.

То — знак вам был, камрады, а вы — не поняли…

Мои пацаны добивают бронетранспортеры. Тоже отработано заранее. Тут Василь Степанычу — земной поклон. Третьи номера гранатометных расчетов занимаются личной охотой — обвешавшись «Мухами», коротко выглядывая на мгновение, курсируют по своим секторам промоин вверх-вниз и, засекая «живые» машины, лупят на поражение вне зависимости — стреляет та или нет. Они же и отвлекают уцелевшую броню от основной нашей «артиллерии».

У этих — все чинно, серьезно и размеренно. Второй номер подносит гранаты и вычисляет цель. Первый, изготовившись, подбирает момент переноса огня противника подальше. Потом спокойно лупит наверняка. Тандемка «Вампира» при попадании в любую точку корпуса или башни валит все наименования легкой бронетехники с одного раза — наповал и без шансов.

Вдобавок два «Утеса» группы Жихаря, один Никольского и пять «Кончаров» снайперского отделения Антоши — может, не так эффективно, но зато очень быстро — дырявят крупным калибром противопульную броню БТР и БМП.

К концу второй пятиминутки боя выжившие экипажи, трезво оценив шансы, под прикрытием дымов покидают машины. Пехота, спустившись с насыпи, пытается окапываться с нашей стороны — по правую руку от брусчатки. К Саламу полезли единицы. Чего-то, как психолог, я все же стою. Там — гладкое поле. Тут — все в буграх и холмах, а впереди заманчиво блестит змеиными кольцами объездная. Первый залп опять же — почти сорок плюх вылетело разом от Ильяса — хочешь не хочешь, а призадумаешься.

Добровольцам — совсем туго. Два «АГСа» Жихаря и один Борюсика не вырубаются ни на секунду. Причем не сплошняком поливают шестьсот метров обочины, а прицельно бьют по любому движению. Три «подноса» товарища Петерса методично, раз за разом, как костыли в шпалы, всаживают под тридцать мин в минуту — причем прицельно — именно туда, куда сичевикам меньше всего хотелось бы. Уже не тот первоначальный кошмар залповой работы всей батареи, но «мазепанцы» выкашиваются с очевидной последовательностью.

Тут еще третьи номера, израсходовав весь запас «восемнадцатых» и оставшись без работы, нашли себе новое занятие — шлепают с подствольников. Пристрелявшись, со ста пятидесяти получается — плюс-минус метр максимум. Считается, что наши «ВОГи» [89] Штатный 40-мм выстрел «ВОГ-25» к подствольному гранатомету «ГП-25». по осколочному действию на цель превосходят автоматическую пушку БМП. Правда, сейчас зима, все в ватниках и толку от них… но, чтобы служба медом не казалась, пусть долбят.

Ни вначале, ни сейчас «мазепанцам» так и не удалось выполнить своей главной миссии — завязаться с нами и тем самым прикрыть свою технику. Постреливают, конечно, но ни о каком сосредоточенном огне или подавлении огневых точек и речи не идет. Их броня тоже своей роли не отработала — не прикрыла пехоту. Теперь всем миром — тушите свет. Труба эсэсовцам — никакой надежды. Добьем всех — без вариантов.

Осознали. Пошли какие-то крики, сбивчивые, истеричные команды. Костя вопросительно глянул: что такое?

— Последняя атака самураев, видать. Пятого давай!

— Есть Пятый!

— Борек! Сейчас сичовики в атаку рванут. Ты гранатометчиков посади на дно — пусть с подствольников навесными пробивают. Под пули не лезьте. «Кончарам», «Утесу» и «АГС» — приготовиться! — Увидев утвердительный кивок связиста, добавил: — Второго!

— Есть Второй!

— Второй! Быстро — перекинь «АГС» на мою сторону!

Внизу раздался нестройный рев: «Сла-ва-а-а!!!» — около ста добровольцев, пригибаясь, ринулись от брусчатки к спасительному разрезу первой промоины. Многие, если не большинство, ранены — кто хромал, кто придерживал руку, большая часть «мазепанцев» не бежала, а шла. С пяток пулеметов ударило с импровизированных окопов и рытвин, в которых они до этого отсиживались, — оставшиеся прикрывают последнюю атаку братьев по оружию. Нет, что ни говори — сильно. Мужики — не отнять…

Мои пацаны, словно не слыша команды, высунулись и, как скаженные, дружно рубанули со всех стволов. На дороге ожили две бронемашины. Наши — присели. Сичовики, почувствовав поддержку, вновь завопили про «Славу Украине» и прибавили хода. Юра не успевал с автоматическим гранатометом. Два «АГСа» не могли в один заход накрыть во фронт редкую, растянутую на полкилометра цепь.

Внезапно для наступающих под ногами стали вырастать красные паровые шары. Такое впечатление, как будто кто-то сидящий в земле прыскал оттуда, снизу вверх, из мощного краскопульта. Почти неслышно, на фоне общего грохота, прозвучали первые хлопки «бабочек». Если внимательно смотреть в оптику, то заметен небольшой фиолетовый комок подрыва. Полстопы мгновенно превращалось в тот самый красный пар. Народ стал валиться с ног. Когда сообразили — было поздно.

Некоторые зашли в глубь минного поля до пяти — семи метров. Пока разворачивались, начали выползать — остались единицы. Хромавшие сзади — притормозили. Последних выкосили прицельным пулеметным и автоматным огнем да объединившейся наконец тройкой «АГСов». Все закончилось очень быстро.

Под сотню трупов растянулось на полпути к первой промоине. Возродившиеся было пулеметные точки потонули в темных всполохах минометных разрывов. На брусчатке, вместо имитационных шашек, еще две брони заполыхали взаправдашними факелами.