Вячеслав Шалыгин - Карантин

Не хватало лишь Кирсанова. Почему он до сих пор не приехал, Бернштейну оставалось гадать. Обычно Кирилл Константинович выполнял свои обещания, помешать ему могли только чрезвычайные обстоятельства. Но что могло быть чрезвычайнее произошедшего в Зоне 55, да еще и поимки «серого»?! Координатору было непонятно. Его рапорт определенно дошел до Кирсанова, но никакой внятной реакции не последовало. Босс даже не перезвонил. Просто «отбил» текстовым сообщением, что рапорт принят, и больше ни строчки, ни звука. Это был довольно тревожный признак.

Впрочем, координатору было о чем тревожиться и без волнений за Кирсанова. До полудня все шло относительно штатно. На подступах к зоне царила деловая суета, происходило множество мелких и крупных событий. Бернштейна постоянно дергали свои и чужие, официальные власти и неформальные организации, пресса и репортеры-любители, организованная общественность и просто любопытствующие. Концентрации внимания в таком водовороте хватало еще лишь на анализ горячих отчетов от квест-групп, которые рассыпались по зоне. Конкурируя с бригадами спасателей, они двинулись в направлении центра буквально по пятам сжимающегося разлома.

Повисшее над зоной полярное сияние к полудню сделалось не таким интенсивным, как в момент «взрыва», и почти не мешало наблюдению со спутников, но чуть позже обстановка осложнилась. Сияние вдруг разгорелось ярче солнца и укрыло зону световой завесой. Квестерам эта иллюминация была нипочем, они надели «горные очки» и видели причудливую окружающую местность нормально, разве что в других красках, а вот наблюдатели на НП «обломались». Следить за квестерами стало невозможно. И это был второй тревожный сигнал.

Но все прежние волнения перекрыл третий сигнал. И не просто сигнал, а сигналище. Фанфары в тысячу труб. После полудня пропала связь с центром. Совсем. И как бы ни пытались ее наладить оставшиеся на базе «доки», ничего не получилось. И связаться с кем-то в ЦИК по гражданским линиям – тоже. Лишь одна попытка вроде бы удалась, но дозвонившийся до приятеля квестер сумел разобрать несколько слов, после чего в трубке забулькало и эфир умер окончательно.

– Сказал, что в конторе бардак, – растерянно разводя руками, доложил квестер Бернштейну. – И все. Звонок сорвался.

– Во всей конторе? – уточнил координатор.

– Ну да. Если б только в нашей службе или в каком-то отделе, наверное, так и сказал бы. А тут «в конторе», говорит.

– Странно, – координатор сложил руки на груди и задумчиво уставился вдаль.

Яркость сияния пошла на убыль, и с НП вновь была видна значительная часть зоны, причем вид она теперь имела совершенно фантастический. В свете полярного сияния, да еще в лучах заката буйство красок было нереальным. Кроме того, на оставленной разломом территории, ближе к центру, мармеладное королевство вовсе не было таким статичным, как на окраине. В упавшем местами на землю северном сиянии сновали, перекатывались и ползали невероятные аморфные существа, росли прямо на глазах какие-то фантастические растения или кристаллы, возникали, трансформировались и рушились, складываясь в новые конфигурации, условно говоря, мосты, башни и целые города из полупрозрачных перламутровых конгломератов. Все выглядело безумно красиво, непонятно и опять же тревожно.

Между тем на периферии желеобразная субстанция начала как бы слегка подсыхать и впитываться в землю. Там, где недавно проводили свои эксперименты разведчики Юрьева при поддержке Мистера Спока, местность была уже почти чистой. От слоя желе толщиной в четверть метра остались только локальные лужицы не глубже пяти сантиметров. И сияние над этой местностью почти погасло, и, как следствие, буйство красок здесь было сдержанным. Только локальные мазки на поверхности желейных луж и множество осколков шоу – артефактов-конгломератов всевозможных расцветок, форм и размеров. То есть образно выражаясь, «пена прибоя» исчезла, но выброшенные на берег «дары моря», опутанные «водорослями», а потому неузнаваемые, никуда не делись.

Ближе к полуночи обстановка стабилизировалась. Об этом сообщил Алексей Поляков, лидер группы Квест-27, а чуть позже информацию подтвердила еще одна, вернувшаяся почти из центра зоны, квест-группа. Разлом «усох» до первоначальных размеров и остановился. Сияние сделалось едва заметным над всей зоной, и к утру, судя по всему, должно было исчезнуть вовсе. Желейной подстилки на земле тоже почти не осталось, только в ямах, а вот артефакты-конгломераты даже не думали исчезать или хотя бы менять форму. Вместо всего, что раньше было в зоне, за исключением травы и влаги, теперь валялись, стояли, торчали, а кое-где передвигались нереальные полупрозрачные упруго-желейные создания. И что на самом деле скрывается под «оболочками» этих созданий – существа, растения, предметы или машины, – было известно одной только зоне. Но это вовсе не означало, что квестерам не следовало изучать эти создания. Ведь любым из них на деле мог оказаться пакаль!

В общем, Бернштейну и его подчиненным определенно предстояла очередная бессонная ночь. Полная деловой суеты вокруг зоны, тревог за ЦИК, где происходило непонятно что, и волнений за Кирсанова, который исчез непонятно куда…

…В половине первого дверь кабинета вдруг распахнулась, координатор обернулся и понял, что к списку проблем, которые придется решать этой ночью, добавилась еще одна. На пороге стояли Лунёв и Бибик. А за ними еще двое. Чернявый юноша и мрачноватый крепкий тип с дикой прической и полубезумным взглядом. Все четверо смотрели на Бернштейна не слишком дружелюбно, а мрачный тип еще и держал его в прицеле автомата.

– Живы? – Бернштейн кивнул. – Очень рад. Понимаю ваши чувства. Все сейчас объясню.

– Нет, босс, – сказал Бибик. – Это мы тебе сейчас все объясним. Док, заходи.

В кабинет протиснулся Чернявский, один из ученых разведгруппы Юрьева, направленный в нее из квест-группы Ежова. Но в недавнем прошлом – штатный док квест-группы Бибика.

– Здравствуйте, – Чернявский чуть смущенно посмотрел на координатора. – Я, собственно, не во всем пока разобрался, но… рекомендую выслушать господ квестеров. Их наблюдения и выводы кажутся весьма любопытными.

– Слушаю, – Бернштейн кивнул и вопросительно уставился на Лунёва.

И не ошибся. Про день «Д», с точки зрения квестеров, рассказал именно он.

Граница Зоны разлома 55 (Омск), день «Д»

Шурочка приняла свою «отставку» без особых возражений. Для вида, конечно, надула губки, похлопала ресницами, но возмущаться вслух не стала. Было заметно, что ей уже порядком надоели приключения «для настоящих мужчин», в которые она оказалась втянута по воле случая. К тому же, товарищи обставили все так, что обижаться и возмущаться вроде бы повода не было. Ее ведь не списали вчистую, поручили ответственное дело – провести разведку в городе, а не просто сидеть у окошка и печально смотреть вдаль, ожидая возвращения группы.