Максим Хорсун - Зона Посещения. Бродяга Дик

– Умница… – проговорил Строгов и добавил по-русски: – Возьми с полки пирожок… Тогда, должно быть, и о «серебристой паутине» тебе известно?

На экране покачивалась в темноте гаража шестиугольная ловчая сеть инопланетного паука.

– Красиво! – выдохнула Ким.

– Да… Только вот эта красота всасывается в тело без остатка и спустя несколько часов вызывает или обширный инфаркт, или паралич органов дыхания – по выбору.

– Бррр…

– Вот именно… Смотри дальше… «Прожарка» – область аномально быстрого движения молекул воздуха… А вот это – «разрядник» – подпочвенный электрический конденсатор. Тут уж если напоролись – стойте руки по швам, как солдаты на плацу и без команды не шеве-литесь…

– Я поняла… Чтобы не создавать разницу потенциалов…

– Ты, я вижу, не только по истории Посещения была отличницей. Уважаю… Впрочем, все это лирика. В Зоне опасны не столько известные ловушки, сколько неизвестные… В любом случае, держись меня. Я не дам тебе пропасть. Постараюсь, по крайней мере…

Фильм кончился.

– Это все? – поинтересовалась Ким.

– Да, – сказал Строгов, поднимаясь. – Теперь перейдем к активной фазе подготовки.

– Что это значит?

– Сейчас мы отправимся в резиденцию Папаши Линкольна. Подгонка снаряжения. Последний инструктаж. Карантин.

– Карантин? – изумилась она. – Неужто вы боитесь занести в Зону какую-нибудь инфекцию?

Русский хмыкнул, давая понять, что оценил юмор.

– Перед выходом в Зону всегда полезно убедиться, что ни одна полицейская крыса не унюхала твоих намерений, – сказал он. – Поэтому сталкеры, полностью экипированные, сидят у Папаши, режутся в карты и ждут сигнала к выходу.

– Сигнала от кого?

– Много будешь знать, скоро состаришься…

Строгов подошел к платяному шкафу, покопался в нем, выудил мешковатые джинсы и клетчатую рубаху-ковбойку. Протянул девушке.

– Переоденься.

– Спасибо… А я уж думала, что придется идти в лохмотьях, которые остались от моей одежды…

Резиденция Папаши Линкольна – трехкомнатная квартира в старом доходном доме недалеко от муниципалитета – оказалась полна народу. Едва Строгов и Ким возникли на пороге, как на них обрушился гвалт. Орали в несколько глоток сразу. Физик приоткрыл дверь в гостиную, просунул голову.

– Ба! – тоже заорал он. – Какие люди!

В ответ ему посыпались такие отборные ругательства, что Ким даже присела.

– Тихо, сталкеры! – рявкнул русский. – Со мною девушка.

Сталкеры встретили это известие восхищенным свистом. Строгова втащили в комнату и в проеме двери появилось несколько веселых рож.

– А ну цыц! – гаркнул кто-то густым басом.

Рожи исчезли. Дверь распахнулась во всю ширь, и перед Кимберли Стюарт воздвигся рослый пожилой негр в домашнем халате и тапочках.

– Меня зовут Папаша Линкольн, – сказал он. – Я хозяин квартиры. А эти веселящиеся свиньи – обыкновенные сталкеры, которые так мандражируют перед выходом, что превращаются в инфантильных идиотов. Простите их, мисс…

– Стюарт, – представилась Ким. – Кимберли Стюарт. Внештатный корреспондент «Дейли Телеграф».

– Добро пожаловать, мисс Стюарт.

– Зовите меня просто Ким.

– Договорились, Ким, – отозвался негр. – А вы уж, будьте любезны, называть меня кличкой. Как и всех остальных. Конспирация.

Ким кивнула, гулко сглотнув слюну.

Папаша Линкольн посторонился, пропуская ее в гостиную.

В большой комнате было накурено. За овальным столом, заставленном жестянками из-под безалкогольного – сухой закон! – пива и мясных консервов, сидела целая толпа сталкеров. У Ким даже руки зачесались, так захотелось вытащить камеру или планшет, чтобы запечатлеть эту компанию, но показалось неудобным.

– Знакомьтесь! – сказал хозяин. – Впрочем, нет… Правила одинаковы для всех. Идущие в Зону знают друг друга только по кличкам. Нашу напарницу зовут… Мисс Дейли. – Он обернулся к Ким. – Не возражаете?

Она пожала плечами.

– Пожалуйста, только без «мисс»…

– Ок! Тогда Дейли знакомься… – Папаша Линкольн стал по очереди показывать на ухмыляющихся сталкеров. – Вон тот громила – Злой. Кличка исчерпывающая характеристика для него. Этого юного ниггера… – он показал на Мартина, которые строил Ким глазки, как давней знакомой… – мы зовем Кучерявым. Думаю, не надо пояснять почему. Твоего приятеля мы все называем Гризли – он настоящий медведь. А этот вот скромник в углу – Картоха… Если не считать Гризли, Картоха самый умный из нас. Этот араб у нас зовется по-царски… Навуходоносор поклонись девушке… – Тощий сталкер, заросший курчавой, черной бородой, кивнул. – Ну вот и вся компания… Садись, Дейли, к столу. Хочется есть – ешь. Хочется пить – пей. Главное держи уши открытыми. Будем совещаться.

Сталкеры потеснились, и Ким уселась между Мартином-Кучерявым и Строговым-Гризли. Кто-то протянул ей только что вскрытую банку с пивом, кто-то подвинул чистую тарелку. Есть Ким не хотелось, но из вежливости она пригубила теплого, отвратительного на вкус пива. На нее никто не обращал внимания, потому что Папаша Линкольн вывел на экран большого телевизора, который служил монитором навороченному компьютеру, плохонькую спутниковую карту Хармонтской Зоны. Хозяин квартиры взял лазерную указку, принялся елозить красной точкой по изображению, намечая маршрут движения группы. Специфическая сталкерская терминология так и сыпалась из него. Другие участники поддакивали, вставляли свои замечания и предложения. Ким ровным счетом ничего не понимала, но старательно слушала.

Вдруг она поняла, что в комнате есть еще кто-то. Увлеченные обсуждением, сталкеры ничего не замечали, но Ким явственно ощутила присутствие постороннего. Она повертела головой, пытаясь обнаружить таинственного невидимку, но тщетно. И это незримое, но явственное пребывание в комнате чужака показалось Ким страшнее всех счастливчиков вместе взятых. Она хлебнула пива, чтобы промочить внезапно пересохшее горло, схватила Гризли за рукав и резко дернула.

– Что с тобой? – спросил русский.

– Мы не одни… – пролепетала она.

– Конечно, крош…

Гризли осекся на полуслове. Зашелестели плотные портьеры, занавешивающие окно, и перед остолбеневшими сталкерами возник высохший, черный как уголь, едва подернутый седой золой, старик. Ким мгновенно узнала его – это был нищий с бульвара, который под гитару распевал религиозные гимны.

– Не помешал? – осведомился он бесцветным голосом.

– Гуталин! – в тоне Папаши Линкольна совсем не чувствовалось удивления.

Кучерявый Мартин подсуетился, подал старику стул, но Гуталин словно и не заметил этой лакейской любезности. Он прохаживался вдоль стен гостиной, увешанных картинами и полками с разными безделушками. Папаша Линкольн напряженно наблюдал за ним, видимо, не ждал от незваного гостя ничего хорошего.