Юлия Зонис - Скользящий по лезвию

Мэттьюс дернул подбородком, а потом сделал широкий жест рукой, обводя темноватое помещение бара. Кроме них, в зале был только бармен из аборигенов, протиравший кружки. Над стойкой красовалась оленья голова с мощными рогами. По стенам все еще висели пыльные рождественские гирлянды. Здесь пахло пролитым пивом, жареной рыбой, табаком и людьми. Людьми, приходившими сюда по вечерам, чтобы почесать языки после работы, поделиться скудными местными новостями. Андроид не обнаружил в баре ничего необычного и снова развернулся к Мэттьюсу.

— Что ты видишь? — негромко спросил маршал.

— Паб? — предположил сержант. — Не слишком преуспевающий паб в маленьком городке?

— Нет. Ты видишь могилу. Здесь все умрут. Все в этом городе умрут, если мы не поспешим.

Вздрогнув, Батти вгляделся в глаза маршала, ожидая увидеть там знакомый огонек безумия, но их бледная голубизна светилась здраво и холодно, как полуденное небо над Арктикой.

Стивен Баркер и Ричард Дрейфус, проводив шефа, возвращались в центральное здание биостанции, совмещавшее лабораторный корпус и жилые помещения. Так шло меньше нагрузки на генераторы. Треск вертолетных винтов все еще стоял над лесом, и поднятый лопастями снег не спешил укладываться. Стивен, прикрыв ладонью широкоскулое лицо и ежась под теплой паркой, недовольно поморщился.

— Не нравится мне все это.

Тонкокостный и долговязый Ричард, отвечавший за компьютерное обеспечение проекта, хмыкнул. Стивен еще в Бостоне прославился своими дурными предчувствиями. Казалось бы, такой здоровяк — борода, здоровый румянец, бровищи, лоб, как у быка, а только и знает, что ныть.

— Что именно, Стиви?

— С хрена ли он свалил? — зло бросил Баркер. — «Запустите тест оборудования без меня».

— Злишься, что тебе нечего делать, только медвежье дерьмо разгребать? Так ты не парься. Дроиды разгребут. Мартин вроде мужик ответственный.

— С хрена ли ты зовешь дроида «мужиком»? — буркнул Стив.

— Потому что он точно не баба, — хохотнул айтишник.

— Я ему в штаны не лез.

Не обращая внимание на ворчание напарника, Дрейфус приложил руку козырьком ко лбу и всмотрелся в загон за «виварием». Солнце слепило глаза. Местные кляли оттепель, и биологи тоже ей не радовались. Медвежье дерьмо в загоне раскисло и немилосердно воняло. Да и сами медведи, и в лучшие-то времена не особенно чистоплотные, сейчас выглядели как комья неопрятного серо-желтого меха. Силач и Гризли мотались по грязной вытоптанной площадке, поводя жирными боками. Медведям вечно хотелось жрать. Но Дрейфус смотрел не на них, а на дроида, выгребавшего навоз. Найдя очередную кучу, андроид терпеливо поднимал ее на лопату и переносил в особую яму у изгороди. Ричард не видел ни малейшего смысла в его действиях, но все равно дух захватывало. Сам он ни за какие коврижки не вошел бы в этот загон, как бы там шеф ни распинался о полном контроле за сознанием зверей. Стивен, кстати, утверждал, что это не так. Мол, «детка» Ричарда, новейший Аймак-Лаб, контролирует вовсе не сознание зверей, а только встроенный в них «генбот». Что именно «генбот» превратил опасных зверей в кротких и послушных милашек. Хороших таких милашек в тонну весом. Или даже больше — последнее взвешивание проводили две недели назад, а с тех пор самцы заметно подросли. Еще один эффект «генбота».

Всего в загоне их набралось почти две дюжины. Двадцать два, если быть точными. И один, самый крупный — Йорек, как его прозвал шеф, — в самом виварии, в клетке. Шеф говорил, что у Йорека с «генботом» что-то не заладилось. Частичное отторжение, вроде так. По крайней мере, в милашку здоровяк превращаться не хотел, поэтому его пришлось держать подальше от остальных. В дикой природе белые медведи — животные территориальные. Если набить в тесный загон столько самцов, дело закончится кровавыми разборками. Но эти вели себя мирно. Сейчас парочка — Кантор и Уисли, признал Дрейфус, — как раз гоняла по площадке здоровенный резиновый мяч, когда-то ярко-красный, а теперь изрядно выцветший. Любимая их забава. «Модуляция агрессивности» работала на ура. Если не знать, то можно подумать, что эти клоуны родились и выросли в цирке, а не были отловлены с помощью Гилмера и дроидов из Поселка два месяца назад. И все же айтишник поостерегся бы заходить в загородку из толстых еловых бревен. Зверь остается зверем.

— А я думаю, мужик, — заявил Дрейфус в ответ на реплику Стивена. — Смотри, как лопатой бодро машет. И не боится шерстолапых.

— А что ему бояться, — буркнул Стивен. — Они, небось, ГМО не жрут. Брезгуют.

Тут оба заржали, потому что на самом деле смешно ведь — андроид и есть самое настоящее ГМО.

Их смех прервал шум мотора. Из ельника, тянувшегося вдоль реки, вырвался бело-синий снегоход. Машина шла тяжело, из-под полозьев в обе стороны летели комья размокшего снега. Ричард присмотрелся из-под руки и присвистнул:

— Гилмер. Бодро как чешет. Интересно, что ему понадобилось?

Стивен скорчил рожу. Он не любил траппера, было там между ними что-то такое нехорошее, что-то на тему Лили Скайотер.

— Бабки, как всегда.

— Так шефа нет.

— А он знает?

Дрейфус молча кивнул в сторону удалявшегося над лесом вертолета. Его черная запятая четко виднелась на фоне заснеженных гор.

— У нас не так много вертушек, знаешь ли.

Подумав, айтишник неуверенно добавил:

— Может, еще медведя выследил?

Стивен хмурился, сунув руки в карманы парки и сгорбив плечи, словно в предчувствии драки.

— Нет. Вряд ли. Думаю, это связано с теми парнями, которые прилетели в Аврору.

— С какими парнями?

Тут зоолог вспомнил, что приятель вчера весь день гонял тесты и не слышал разговора шефа с Гилмером.

— Двое прилетели из Нома на почтовике. Гилмер опасался, как бы они к нам в гости не нагрянули.

— Может, Алекс поэтому и смылся? — широко ухмыльнулся неунывающий айтишник. — А все разборки повесил на нас.

Однако Стивен не улыбнулся в ответ на шутку. Зоолог, прищурившись, задрал голову, сдвинул меховой капюшон и поглядел на небо. Было три часа дня, и солнце заметно скатилось к горизонту. В пять тут уже темнело. На кой черт траппер приволокся к ним почти на закате? «Теперь придется оставить его на ночевку», — мрачно подумал Баркер.

— Ладно, пошли, выясним.

Сбив с ботинок мокрый снег, он затопал вниз по дорожке и по склону, на который с усилием карабкался снегоход. Айтишник, хмыкнув, двинулся следом.

Гилмер прорывался сквозь лес, как сквозь полосу препятствий. Здесь и летом-то нормальной дороги не было, так, тропа, рассеченная длинными змеями древесных корней. Хорошо еще, что хвойные напрочь глушили подлесок. Логичней было бы отправиться к биостанции на лыжах, но Гилмер всегда учитывал все варианты. Например, может возникнуть ситуация, когда придется сматываться к побережью — а на лыжах в такую погоду далеко не уйдешь. К заднему сиденью сноумобиля был аккуратно приторочен рюкзак с нужными вещами и крупнокалиберная охотничья винтовка «Вепрь». Не то чтобы траппер собирался ввязываться в боевые действия, однако оружие никогда не помешает. Пригнув голову и пряча лицо от комьев снега за меховой оторочкой капюшона, Гилмер упорно двигался к биостанции. Рева улетающего вертолета он не услышал за шумом мотора.