Анна Калинкина - Метро 2033. Хозяин Яузы

Девушка встретилась с ним глазами на секунду, но тут же вновь отвернулась.

– Вы про дела говорили? – спросила она старика. – Я мешать не буду. Я сейчас опять песни слушать пойду. Хотела теплое что-нибудь взять, холодно.

– Да вот пришел человек, на Китай-город ему надо, – старик кивнул на Федора. – Я и так в поход собирался на днях, чего ж не взять с собой, лишние глаза и руки не помешают. Ты сама-то как – готова идти?

Федор мог бы поклясться – что-то мелькнуло в лице у девушки, словно она внутренне вздрогнула. Но голос ее звучал беспечно, когда она сказала:

– Да по мне, хоть сейчас. Скучно тут, на станции.

– Ну, вот и славно, – пробормотал старик и вопросительно глянул на Федора: – Ну что, решился, мил-человек?

Федор пожал плечами. Он решил, что если даже эта хрупкая девушка готова отправиться с ними, значит, путь не так уж опасен. Но сомнения у него оставались.

– Подумай хорошенько, – сказал старик, – уговаривать не стану. Нельзя на такое дело уговаривать – каждый сам должен решать. Химзу и намордник я тебе дам, если что. Жаль, конечно, что подранили тебя, но раз здоровой рукой действовать сможешь – уже хорошо. Времени у тебя три дня – мне еще кое-что подготовить надо.

– А сколько запросишь? – начал было Федор, но старик махнул рукой:

– Не бери в голову – потом сочтемся.

Федор решил, что он при девушке не хочет говорить об оплате, кивнул и вытащил еще бутыль браги, разлил по кружкам. Девушка, вытащив из какого-то мешка толстый теплый шарф крупной вязки, сунулась к выходу.

– Уходишь? – спросил старик.

– Хочу песни послушать, музыкант после ужина еще спеть обещал. Он издалека, завтра обратно уйдет уже. Говорят, из Конфедерации, что ли.

– Не засиживайся, спать пораньше ложись. Тебе силы надо беречь, – проворчал старик.

– Можно с тобой? – спросил Федор девушку. Она зыркнула на него исподлобья, пожала плечами.

– У тебя свои дела, у меня – свои. Иди, куда тебе надо, а я тебе на что?

Федор решил, что девушка уж слишком задается – не больно-то и хотелось ее провожать. Когда он узнал, что она тоже ходит на вылазки, он как-то разочаровался в ней, что ли, да и грубость ее неприятно кольнула.

Вообще-то ему не нравились женщины, которые пытались вести себя как мужчины, – взять ту же Кошку, например, о которой он, впрочем, знал больше понаслышке. Ох, не женское это дело – воевать с мутантами, а Кошка, по слухам, и людей убила немало. Но то – особый случай, она ведь сама – мутантка, ее и человеком-то можно назвать с трудом. А эта девчонка выглядела такой хрупкой – неужели она тоже ходит наверх вместе со сталкерами? С другой стороны, поговорить с ней не мешало бы – она, наверное, сможет побольше рассказать и о здешних порядках, и о намечающемся путешествии.

Федор вопросительно оглянулся на старика. Тот кивнул утвердительно:

– Иди-иди.

И укоризненно попенял девчонке:

– Зачем обижаешь человека? Он в гостях у нас, в поход собирается с нами вместе, не гляди злюкой, поприветливей будь с ним.

У Федора создалось впечатление, что старик одобряет их знакомство.

– Как тебя зовут? – спросил Федор.

– Неля.

– Красивое имя. А я – Федя.

Во взгляде ее мелькнуло что-то ехидное, но она сдержалась, закусила губу. И вдруг неожиданно улыбнулась как-то заговорщически – в глазах словно искорки зажглись. Эта улыбка сразу примирила его с ней. Настроение у него поднялось. Казалось бы, ерунда, пустяк, но теперь Федор все воспринимал по-другому – ему сразу стало весело без всякой причины.

– Откуда у тебя шрам? – спросил он.

– Да так, упала, об острый камень поцарапалась, – нехотя буркнула девчонка и снова замкнулась в себе. Федор испытал даже легкое разочарование. Он примерно так и думал, но ему нравилось фантазировать, будто шрам был от ножа или пули, а может – от когтей мутанта. Это больше подошло бы странной девчонке. Она похожа была на заколдованную принцессу из сказки, которую хотелось спасти от зверей или лихих людей. Теперь Федору нравилось даже, что она дичится его, глядит исподлобья, отвечает нехотя. Она так не похожа была на развязных девок с его станции. И он решил обязательно познакомиться с ней поближе, хотя зачем ему это было надо – не смог бы себе ответить.

Вслед за Нелей Федор подошел к костру, возле которого собралось множество народу. Люди сидели на каком-то тряпье, а некоторые – прямо на полу. Федор стащил теплый жилет, постелил на пол и жестом предложил девушке садиться. Она, не возражая, устроилась, подвинулась так, чтоб дать и ему место рядом с собой. Музыкант сидел на стуле, перебирая струны. Поднял голову, обвел глазами присутствующих. Федор заметил, что глаза у него серые, чуть навыкате, светлые с проседью волосы собраны в хвост черной резинкой. Плечи были широкими, а кисти рук неожиданно изящные, пальцы тонкие. На одном блестел серебряный перстенек с каким-то странным знаком. Сидящий рядом на полу человек передал ему несколько клочков бумаги – видимо, записки из задних рядов. Музыкант читал, хмурился.

– Нет, эту не буду, не могу сегодня, – сказал он, отложив одну из бумажек. А затем вполголоса хмыкнул и произнес, словно бы про себя: «Ну надо же! Не ожидал». Поднял голову и вновь обвел глазами сидящих.

– «Туркестанский экспресс» кто просил? – поинтересовался он. В ответ приподнялся суровый мужик с обветренным лицом:

– Неужели знаешь?

– Знаю. Только не хотелось мне сегодня об этом, – пробормотал музыкант.

– Пожалуйста, брат! Ну правда, очень нужно, – и мужик провел рукой по горлу, показывая, как ему необходимо услышать именно эту песню.

Музыкант поглядел ему в глаза и, видимо, что-то там увидел. Он коротко кивнул и начал в который уже раз настраивать гитару, а мужик терпеливо ждал.

– Это Костя, – объяснила тем временем Федору Неля. – Он всегда эту песню заказывает, только ее почти никто не знает.

Федор с изумлением смотрел на девушку. С ней произошла внезапная перемена – словно звуки струн привели ее в хорошее настроение. Глаза заблестели, щеки разрумянились. Теперь она разговаривала с ним почти приветливо. Или то подействовали наставления старого Данилы? «Какие у нее глаза, я ни у кого не видел таких», – вновь подумал Федор.

– А что такое экспресс? – спросил он. – И почему туркестанский?

– Поезд такой. Ты лучше слушай, я потом тебе расскажу.

«Поезд, – вздрогнул Федор – Может, это знак?». Снова вспомнился тот жуткий сон перед выходом – и ведь гадости-то ждать себя не заставили, и вправду вещим сон оказался. Вот и не верь в приметы после этого. А музыкант тем временем ударил по струнам и вдруг заорал во весь голос – так, что Федор чуть не подпрыгнул от неожиданности: