Алексей Осадчук - Проект Работяга

На далеких полях зеленеет бескрайнее море травы. Параллельно трассе тянется двухколейная дорога, по которой медленно пылит уродливый трактор.

В салоне ни жарко, ни холодно. Водитель, парень лет двадцати пяти, внимательно следит за дорогой. Лишь изредка поглядывает в зеркала. На меня ноль внимания.

Я сижу на заднем сиденье и в который раз перечитываю коротенькое письмо, распечатанное на принтере:

«Уважаемый Олег Иванович.

Я сожалею о том, что произошло. Впервые в своей жизни я пошла против воли отца и впервые стыжусь его поступка…

Умоляю, не держите на нас зла…

Это моя вина. Зачем я остановилась тогда и заговорила с Вами?

Простите меня…

Искренне надеюсь, что Ваша дочь поправится.

Оторвавшись от чтения, тяжело вздохнул. Думать ни о чем не хотелось. В голове бардак. На душе погано. Закрываю глаза… Хочется напиться…

Проснулся от того, что меня кто-то легонько трясет за руку.

— Приехали, — коротко говорит водитель. — Если я не ошибаюсь, это здесь?

Я тяжело вздыхаю и протираю глаза. Да, точно. Мы на месте. Знакомый постер и надпись над дверью. Офис брата.

— Спасибо, — говорю я и открываю дверь.

В ответ слышу:

— Не мне.

Мгновение наблюдаю, как темный автомобиль трогается с места и исчезает за углом дома. Развернувшись, шагаю к двери.

На проходной знакомый охранник. Смотрит, как на психа. Ну да. А как ему еще на меня смотреть? Больничная пижама. Двухдневная щетина. Рожа помятая, на голове бардак. Правда, пропустил без проблем. Когда поднимался по лестнице, услышал его голос:

— Он здесь, Глеб Иванович… Да… Уже… К вам поднимается…

Брат меня встретил в дверях своего кабинета. В глазах удивление. Вижу, как что-то хочет сказать, но я перебиваю его:

— Выпить есть? — И тут же поправляю сам себя: — Нет. Сначала звонок Свете, а потом напьюсь…

— Значит, руководство сильнейших светлых кланов, говоришь, — улыбаясь, прокомментировал Глеб. — Креативно. Мне бы так.

Я лишь пожал плечами, плотнее укутался в знакомый плед и допил оставшийся на дне бокала коньяк.

С женой говорили около сорока минут. Как мог, успокоил ее. Правду, естественно, не сказал. Наврал с три короба. А смысл ее пугать?

Оказалось, я отсутствовал около десяти часов. Меньше, чем сказал Шантарский. Хотя фраза «меньше суток» не опровергала его слов. Потом получил нагоняй от жены и наставление быть осторожным. А вот Глебу выложил все подробно, можно сказать, слово в слово. Он сперва был в бешенстве, затем сделал несколько звонков. В том числе начальнику охранного агентства общественного модульного комплекса, откуда увезли меня люди Шантарского. Потом брат заметно успокоился.

Минут двадцать назад мы поужинали и потихоньку добивали бутылочку «Хеннесси».

— Я ведь узнал, что ты исчез, буквально за полчаса до твоего появления, — сказал Глеб. — Разбирался как раз с логами твоих злоключений.

— Командировка?

— Ну да, — кивнул брат. — Вернулся за три часа до твоего выхода из игры. Потом экстренное виртсовещание. Телефон отключил. Пока вылез из модуля. Туалет, душ. Включаю мобильник, а там куча пропущенных звонков от Светы. И сообщения, что тебя нет уже десять часов.

— А что Рорг… Ну, в смысле, Роман Тарасович?

— Его нет в игре уже два дня. Телефон не отвечает.

— Как бы чего с ним не сделали, — сказал я.

— Да брось, — отмахнулся брат. — Кто? Шантарский? Не спорю, у этого козла деньги и связи есть, но не настолько, чтобы влезть в дерьмо.

— Уверен? А со мной как же?

— А с тобой он действительно маху дал. Даже не ожидал от него такого идиотизма. Это же надо! Руководство сильнейших светлых кланов! Можно подумать, ты у нас легендарный герой, раз тобой такие люди заинтересовались. Поверь мне, там такие суммы ворочаются. Ты для них ничто. Не смотри на меня так. Я не ошибся. Именно «ничто». Да… Твой «ходок» — это круто. Не спорю. Неплохое будущее вырисовывалось для гада Шантарского. Знаешь, если посмотреть с другой стороны, логика в его действиях все-таки есть. Таскать тебя в Ничейные земли у него силенок не хватило бы, а вот сдавать тебя в аренду сильным группам из топ-кланов — это уже другой разговор. Вырастил себе виртуоза и руби бабло, не рискуя. Контракт прочнее любой цепи. Кстати, виртуоз — это еще не потолок. Игра развивается. Вводятся новые ресурсы. Есть куда расти…

— Если не угробят раньше…

— Успокойся, — усмехнулся Глеб. — Не угробят. Ты теперь парень опытный. Во всех отношениях. Кстати, с уровнем! В одном соглашусь с Шантарским — действительно изящно вышел из положения! Красавец!

Я махнул рукой. Хотя похвала была приятна. Мандраж постепенно отпускал. То ли коньяк, то ли тон брата, а может, и все вместе…

— И что теперь с Шантарским? — спросил я.

— Хороший вопрос, — ответил брат. — Думаю, он не ожидал побега, хотя охранника оставил в коридоре. Тем более он не мог предполагать, что дочь вмешается. Хех… Кто бы мог подумать…

— Ты знаешь что-нибудь о ней?

— Практически ничего. Слышал об автокатастрофе. Мать погибла, девочка выжила… Если можно так сказать…

— Как думаешь, ей попадет за меня? — спросил я.

— Это уж вряд ли. Говорят, он помешан на дочке.

— Он опасен?

— Успокойся. Сам по себе Шантарский никто, но тягаться с ним нам будет тяжело… Пока лучше оставить все как есть. Кое-что я все-таки сделаю, но в открытую воевать у нас не выйдет. Не потянем… Эх, если бы не Сомов, так и сидел бы он в своем банке на вторых ролях.

— Кажется, я припоминаю… Шантарский был замдиректора или что-то в этом роде, когда только начиналась моя кредитная история…

— Так и есть. А потом, уже в «Зазеркалье», дочка Сомова и сынуля Шантарского встретились, и завертелось.

— А этот Сомов — кто он? — спросил я.

— Глава «Промомегабанка» и лидер клана «Золотая гильдия», — ответил Глеб. — Серьезный дядя. Очень.

— Странно, — с сомнением в голосе сказал я. — У такого серьезного не было другого выбора для дочери?

— Видимо, нет, — пожал брат плечами. — Кто их там разберет, эту Санта-Барбару. Знаю только, что доця Сомова страшная, как атомная война. Сына Шантарского ты видел в игре?

Я кивнул в ответ.

— Вот, — сказал брат. — Он такой и в жизни. Высокий широкоплечий красавец. Как с глянцевого журнала.

— Понятно…

— А что касается тебя, — начал Глеб. — Думаю, Шантарский ничего пока предпринимать не будет. На время можешь не думать о нем, но будь начеку. Он рыба мелкая, но с зубами. Пиранья меньше, чем акула, но если нападет — мало не покажется. Если будет действовать, то по-тихому. Шум ему ни к чему.

— Как и мне, — вставил я. — Кстати, мой трудовой договор истек сегодня. Так что я свободен от обязательств лично перед ним.