Александр Тув - Ходок V final

Талион был напуган не меньше, чем его любимая. А кто бы на его месте не испугался? Представьте себе: вы никого не трогаете (даже примус не починяете) и мирно, по-семейному, спите в своем доме. Для тревожности у вас нет никаких оснований: во-первых – дом охраняет защитное плетение, работающее от артефакта, который вы купили у главы Бакарского отделения Гильдии магов за такие деньги, что даже вспоминать об этом не хочется, но Свэрт Бигланд уверял, что защиту эту не сможет преодолеть ни один из магов Империи, включая его самого, не говоря уже о неодаренных.

Это соображение – насчет магов, сыграло ключевую роль в покупке. И опостылевшая законная супруга могла со злости нанять кого-нибудь со способностями, да и так врагов хватало, да и Дамиру Талион доверял постольку-поскольку… – он хорошо знал, что предают только свои. Так что пирамидка своих денег стоила, – так, по крайней мере казалось до сегодняшней ночи.

Да что говорить – свою сигнальную функцию она выполнила безукоризненно – голубая ваза, стоящая на прикроватной тумбочке и игравшая роль вспомогательного монитора охранной системы (основным был сам фархан), издала мелодичный звук, засветилась мертвенным зеленым светом и из нее выпорхнул страшный черный мотылек. Свэрт Бигланд – глава бакарского отделения Гильдии магов, когда рассказывал об артефакте сказал, что самый неприятный сигнал, который можно теоретически увидеть – это черный мотылек, но Талион его никогда не увидит, потому что это будет означать, что плетение прорвано, а этого не может быть никогда! И вот, на тебе! – Дож сподобился! – увидел невероятное! Но, скажем честно – никакой радости от такого фантастического зрелища Талион не испытал…

Правда, оставалась еще дежурная смена охраны: восемь профессиональных головорезов на крыше, жизнь и свобода которых всецело находилась в руках Талиона – уж больно много они накосячили, уж больно много могущественных врагов нажили – не станет Талиона – не будет и их. Эти не предадут. Сидя в беседке, они должны были зорко глядеть в четыре глаза во все четыре стороны света – один не заметит – другой углядит! А в случае тревоги они должны были встать живым щитом перед дверью спальни… И где они? – нет их!

Дальше… во дворе находились неустрашимые горные волкодавы, преданные Талиону до последнего вздоха и последней капли крови – он сам выкармливал их, еще слепых щенят, теплым овечьим молоком – мать их погибла, защищая стадо от взбесившегося от голода горного льва. И вот он услышал их испуганный визг… – это было самое страшное, что Дож слышал в своей жизни.

Но, хотя Талион был напуган, он был мужчиной и воином – на Сете элита все еще была элитой, а не жирным дерьмом, чавкающим у корыта. Он приготовился к битве не на жизнь, а на смерть. Дож стоял, чуть пригнувшись, на напружиненных ногах, сжимая в руках меч и кинжал – а куда ему было деться с подводной лодки? – за нами Москва… в смысле любимая женщина и любимая дочь.

Дверь была закрыта изнутри на щеколду и Шэф опять, как в доме у Дамира, произвел манипуляции, необходимые для ее открывания: выпростал руки из шкиры, наложил на дверь, вздул черные канатики вен на лбу, ну, и далее по списку. Что характерно, Дож не попытался обратно закрыть дверь на щеколду. Чем было вызвано такое его поведение командор не знал. Сам бы, на его месте, он непременно попробовал снова закрыть дверь – какая ни какая, а защита – может пригодиться. Взяв гроссмейстерскую паузу, чтобы добавить жути, как обычно делается в низкобюджетных фильмах ужасов, главком медленно отворил дверь, которая при этом зловеще заскрипела, и шагнул в спальню.

При виде черной, демонической фигуры с ярко горящими красными глазами – уж командор постарался довести образ посланца преисподней до логического конца, Рема тут же – кто бы сомневался, грохнулась в обморок. Но грохнулась очень аккуратно, так что спеленатая, по случаю сна, Марина не упала не на пол, а плавно улеглась на кровать, рядом с матерью.

Талион же, тоже вполне ожидаемо, проявил высокую двигательную активность. Он прыгнул вперед и на длинном шаге нанес колющий удар командору в живот. После этого он провел еще два секущих удара мечом – один сверху вниз, что-то вроде «опускания журавля», а второй косой – похожий на «полет ласточки», завершалась же комбинация еще одним колющим ударом главкому в живот, на этот раз кинжалом.

Дав Талиону возможность убедиться в собственной неуязвимости, Шэф отвесил ему оплеуху достойную руки командора – имеется в виду не тот командор, который руководил «Автопробегом – по бездорожью и разгильдяйству», а тот, который «Каменный гость» и который навещал не в меру развязного дона Жуана. Следствием этого удара стала временная потеря Дожем ориентации во времени и пространстве. Воспользовавшись тайм-аутом, Шэф вытащил свой «волшебный» баллончик и погрузил всех обитателей комнаты в сон.

Сделано это было полностью из гуманистических соображений – главком, во-первых, плохо переносил детский плач, а Марина, судя по всему, успокаиваться не собиралась, а во-вторых, если бы не газ, то Рема, очнувшись, вспомнила бы все ужасные подробности этой ночи, а так проснется, отметит какую-то странную пустоту в голове, и все – никаких кошмаров. С Талионом же все обстояло не так просто – с ним надо было поговорить – это раз, и надо было, чтобы он хорошенько запомнил визит посланца Ада, или чего там у них на Сете – это два. Поэтому главком извлек еще один баллончик и кротко пшикнул в лицо Дожа.

Наличие «протрезвляющего» баллончика не должно никого удивлять. Представьте себе: отряд спецназа окружает гнездо террористов, или Театральный центр на Дубровке, или еще что-то такое же, обстреливает вражеские позиции пулями с «усыпителем» от которого, кстати говоря, защиты у террористов нет – нанотехнологии однако! и через несколько минут заходит в здание, где вповалку спят бандиты и их заложники, отделяет овец от козлищ и тут перед спецназом во весь рост встает проблема: надо вдумчиво поговорить с активными членами бандформирования, а они безмятежно спят!

Вот именно для этой цели ученые «Морского Змея» и разработали газ, находящийся во втором баллончике. Достаточно было его ничтожного количества, чтобы человек, вдохнувший его, мгновенно очнулся от сна, вызванного «усыпителем» из первого баллончика и прекрасно вспомнил все, что происходило до того, как он заснул.

Ресницы Талиона задрожали и он открыл в глаза, в которых сразу же заплескался черный ужас, когда он вспомнил подробности случившегося до того, как провалился в сон. Дождавшись, когда в глазах Дожа появятся проблески мысли, Шэф заговорил:

– Я демон-хранитель Лорда Арамиса! – раздался его страшный голос, жути которому добавляли низкочастотные инфразвуковые обертоны. – Я знаю, что ты желаешь ему зла. – При этих словах, глаза Шэфа и без того, сиявшие красным, гневно блеснули, добавляя нужного эффекта. Главком сделал паузу и в спальне воцарилась тишина, нарушаемая лишь ритмичным стуком зубов Талиона. – Ты спустил с привязи своего цепного пса Дамира, – продолжил командор. – Он пока еще ничего не сделал… Но берегись! Если мерзкий колдун причинит вред моему Господину, я сначала убью его, а потом приду за тобой и за всеми кого ты любишь! – с этими словами главком развернулся и собрался уходить. Он уже сделал шаг к двери, когда раздался хотя и дрожащий, но все же внятный, голос Дожа, который все-таки сумел взять себя в руки. А с другой стоны, чему удивляться? – Талион ведь был не каким-нибудь пастухом, или гончаром, или еще каким водоносом, он был аристократом в пес его знает каком поколении, слово «честь» для него была не пустым звуком и жил он в магическом мире, где можно было наткнуться, если очень не повезет, еще и не на такую чертовщину, что явилась к нему нынешней ночью. Так что, повторимся – он более-менее взял себя в руки и членораздельно заговорил: