Андрей Орлов - Урал 2017. Эра безумия

Застонала Даша.

– Может хоть кто-нибудь принести добрую весть?

– Согласен, дорогуша, – сокрушенно вздохнул Витек. – Жизнь у нас сегодня не складывается.

– Шура, сворачивай на Добролюбова! – спохватился Андрей, когда машина уже въехала на перекресток. – Живее!

Других вариантов не было. Только направо – потому как слева, со стороны продуктового рынка, неслась густая толпа явно не с предложением посетить торговые павильоны. Шура снова выписывал восьмерки, втискивая побитый жизнью «Форд» на узкую улочку Добролюбова. Она была застроена старыми дореволюционными зданиями и считалась сосредоточием исторического центра города. Здесь ощутимо попахивало гарью. На углу мельтешили смутные личности, пытались ринуться наперерез, но у них ничего не вышло. «Форд» уже катил по «исторической» брусчатке, уложенной в прошлом году пришельцами из дружественного Таджикистана. Здесь в любое время суток оставался узкий проезд – ввиду наличия множества фирм и заведений. Тротуары и обочины загромождал припаркованный транспорт. Сегодняшняя ночь не стала исключением – машин хватало, кое-где валялись тела. Но проезд сохранялся – слава богу! Разогнаться было невозможно, а сзади уже неслась толпа, не дающая ни на мгновение расслабиться. Вдруг заскрипело что-то в хваленом американском железе, мотор зачихал, машина пошла рывками. Ругнулся Шура, переключил передачу, но эффекта это не возымело. Озноб вцепился в позвоночник – этого еще не хватало! Загорланили пассажиры, выражался Шура. Да еще и проезд оказался заперт – водитель навороченного «Порше» пытался выехать с парковки, но то ли передумал, то ли с ним что-то стряслось – машина вылезла на проезжую часть, стояла с распахнутой дверью. Единственный проезд – направо – мимо бодро чадящего купеческого домика, в котором когда-то была женская гимназия, а на закате цивилизации обустроили пафосный банк.

– Мы сейчас опять заглохнем! – надрывался Шура. – Эта тварь не хочет никуда ехать!

– Шура, дорогой, выжми из нее хоть что-то! – умолял Андрей. – Давай налево, там РОВД…

– Ментам будем жаловаться? – злобно хохотнул Шура. – А что, отличная идея…

В этом квартале действительно расположился районный отдел полиции (не самой добропорядочной репутации), с чем вынуждены были мириться владельцы окрестных ресторанов, обслуживая представителей законности по «льготным» расценкам. Впрочем, положительную роль такое соседство тоже играло. Кашляя выхлопом, машина втянулась в переулок, преодолела небольшую арку, въехала в узкий проезд, заставленный полицейскими машинами. Справа вплотную к проезду подступало двухэтажное здание ресторана японской кухни. Первый этаж горел, языки пламени плясали в выбитых окнах. Едва проехали, внутри прогремел взрыв, из оконного проема вырвался клуб дыма, за ним – сноп огня. Послышался треск – свалилась межкомнатная перегородка. Взвизгнули дамы. Даша и Ксюша прижались к Андрею.

– Причина взрыва не установлена, – натужно пошутил Витек.

– Какого хрена тут устанавливать! – взорвался Андрей. – Газовые баллоны взрываются!

Снова что-то ухнуло, посыпались кирпичи. Машина пронеслась еще метров тридцать, двигатель заглох. Шура вывернул баранку – автомобиль развернулся правым бортом к проезду и окончательно встал. До крыльца райотдела – приземистого одноэтажного здания – оставалось метров двадцать.

– Бежим в ментуру! – проорал Андрей. – Там может быть оружие!

Но все застыли, смотрели, как завороженные, на абсурдную картину, не могли заставить себя пошевелиться. Поздно, черт возьми… Через арку уже неслась разношерстная буйная толпа! Твари, обуянные чувством голода, развивали скорость приличных бегунов. Их было чудовищно много, не меньше сотни, а в арку лезли все новые и новые. Спасаться бегством было бессмысленно, они уже были рядом – несколько секунд, и окружат микроавтобус, порвут пассажиров на куски… И Андрей застыл. Сердце сжалось от тоски и безысходности. Как же так… Возглавляли забег молодые крепкие парни, кое-кто – в полицейской форме. Они как раз пробегали мимо горящего здания, в свете пламени плясали перекошенные лица, чернели пасти. Картина вгоняла в дрожь, заставляла цепенеть. Вырвалась вперед… невеста в свадебном платье – последний штрих в жутковатой картине абсурда! Фигуристая рослая девица – давно рассыпалась тщательно уложенная прическа, нарядное белое платье почернело от грязи, оторвался подол, слетели туфли – она бежала босиком. Тупая ярость искажала симпатичное лицо, реяли за плечами спутанные волосы. Она была, возможно, спортсменкой – пышные одежды бежать не мешали, дама мчалась, как горная лань. Взмахнула рукой, что-то кинула на бегу – и гриф от сломанной гитары запрыгал по асфальту перед микроавтобусом.

– Ни хрена себе букет невесты… – бормотал оцепеневший Витек. – Ну, все, господа и дамы, можно попрощаться…

Завизжали женщины – очнулись, а смысл? И тут опять рвануло в ресторане! Прогремел оглушительный взрыв – такое ощущение, что взорвались несколько баллонов. Все трещало, рушилось, осыпалось, ударная волна сносила, словно картонные, перегородки между помещениями, ударила во внешнюю стену. Люди зачарованно смотрели, как рушится, ломаясь, на пути атакующих стена японского ресторана, падает на головы самым прытким, как выносится струя огня, всё сметает на своем пути, ударяет в здание напротив… Огненная завеса и груда обломков загородили пассажиров от взбесившейся толпы. Разлетались фрагменты человеческих тел – руки, головы. Единственный, кто вынесся из огня – быстроногая невеста! С ног до головы она была объята племенем. Платье сгорело в считанные мгновения, почернела и обуглилась кожа. Горящая женщина металась по пустому пространству, упала, забилась в конвульсиях, застыла, скрюченная и дымящаяся…

Боженька поблажку дает! – ударило по мозгам.

– Все в РОВД! – взревел, как ошпаренный, Андрей. – У нас минута, не больше, они сейчас прорвутся через огонь!

Люди приходили в себя, вываливались наружу, бежали к крыльцу. Андрей схватил под мышки обмякшего журналиста, поволок к двери, награждая пинками. Тот бормотал, чтобы его оставили в покое, он хочет тихо умереть, всеми брошенный и забытый, ему уже ничего не надо, его никто не любит.

– Обидно, приятель, что мы тебя не ценим? – ядовито осведомился Андрей, выбрасывая труса из машины. – А ну, бегом к крыльцу, работать вместе со всеми! – И погнал его безжалостными ударами ботинка.

Нетерпение гнало. Этим тварям неведомы страх и благоразумие. Их могли остановить лишь конкретные преграды. В отблесках пламени возбужденные люди топали по крыльцу, подлетали к железной двери. Она была закрыта, дьявол! Истошно голося, женщины стали в нее долбиться, но разве поможет? Шура рвал дверную ручку, плевался во все стороны расстроенный Витек. Андрей лихорадочно думал. За угол – и дальше? Но в пешем виде, без оружия они и квартал не пробегут. Кругом враги! Он орал, чтобы выламывали дверь, нечего тут хороводы водить! Побежал обратно к машине, в страхе кося на горящий завал. Никто пока не лез, стена выросла внушительная. Дай же, боженька, еще поблажку… Он шарил под водительским сиденьем, побежал назад, к сплющенному багажнику. С воплем радости выхватил оттуда монтировку, побежал обратно. А Витек с Шурой уже пытались отжать дверь испытанной в сражениях ножкой от стола – оба пыхтели, злобно рычали друг на друга. Андрей пришел им на помощь – всунул конец монтировки на уровень замка, потащил, едва не выворачивая плечи из суставов… Хрустнуло что-то в замке – радость-то какая! Дверь поддалась – навалились на нее все втроем, и она поползла внутрь…